И он накрыл мои ледяные губы огненным влажным поцелуем, проникая в мой рот горячим языком, обводя мой и дразня его легкими покусываниями. Когда мой доминант на вечер снова отстранился, я была готова взвыть от отчаяния, но я прислушалась к звуку чиркающей зажигалки, и через минуту на меня закапал горячий дождь. Обжигающие капли мгновенно таяли, превращаясь в теплые струи, скатывающиеся по бугоркам груди и моим бокам. Я почувствовала настойчивые умелые руки, разгоняющие эту лаву все ближе и ближе к введенному кубику. И через какое-то мгновение его пальцы вновь почтенно ублажали меня, словно раскаленным металлом залетая в ледяную долину, сталкивая эти две противоположности снаружи и внутри. Меня начало выгибать от наслаждения. Ощущения ласкового шелка подо мной, нежных цепей моих рук, льда и пламени в готовящемуся к извержению вулкане сводили меня с ума. Я стонала все громче, ощущая крупную дрожь до кончиков пальцев ног. И когда Адам снова оставил меня, я взмолилась. — Господин, пожалуйста, не бросайте меня… вы нужны мне… пожалуйста… — Ты так сексуально умоляешь, маленькая рабыня. Моли еще. — Адам! Твою мать! — Ответ неверный. Адам обрушил сильнейший удар на мою и без того горящую задницу, а я вскрикнула от удовольствия. Сейчас любое его прикосновение и даже дыхание изводили мое слепое тело. — Хозяин… умоляю… я буду самой-пресамой хорошей девочкой… — Ладно… уговорила… теперь я вижу, что тебе не смешно. — О-о-о-о-ох! Адам ввел в меня два пальца, обжигая мой замерзший вход, заставляя меня прогнуться до самой макушки. — Ты такая сочная, Мили. Он достал пальцы и облизал их. — И сладкая, как ягодка. Хозяин поцеловал меня, давай пробовать себя на вкус, обхватывая мою грудь поочередно, накручивая до боли соски. Ловким движением Адам стянул на запястья балдахин, перекрутил мои оковы, и я оказалась на животе с вытянутыми вперед руками. Он высоко задрал мой зад, ставя меня на колени головой вниз. — Ох, Мили, какой вид. Как же мне нравится твоя покорность. Его властный голос ласкал мой обостренный слух сильнее прикосновений на моей промежности. Его бархатистость и хрипловатость посылали импульсы по всему накаленному до предела телу. Он провел пальцами вверх-вниз, задерживаясь на клиторе, пощипывая его и рисуя восьмерки. От каждого касания я вздрагивала, и пах наполнялся ноющей тянущей болью. Но мой ментор дразнил меня, оставляя лишь изнывать от желания. Повязка на моих глазах пропиталась насквозь слезами наслаждения и умаления. Я услышала звук пряжки и шелест одежды. Без лишних слов доминант приспустил мое белье по бедрам и стремительно вошел в меня, издавая мучительный стон, вдавливая меня за шею в кровать, заставляя прогнуться еще сильнее, еще выше. Я закричала словно в меня насквозь проткнули колом, который прошиб меня до самой макушки. Он медленно вышел и пронзил меня снова… и снова… и снова… словно заколачиваясь в меня до внутренних органов. И я кричала при КАЖДОМ глубочайшем рывке. — Мили… ох… Мили… твою… ж… мать… я с ума сойду… черт… Он отпустил мою шею и шлепнул меня по ягодице, отправляя электрический импульс, вырывающийся из моих губ пронзительным криком и из глаз горячими слезами. — Кричи, девочка. Пусть весь Нью-Йорк слышит, как тебе хорошо. Еще один шлепок, и его большой палец потянулся ко второму входу. Адам постепенно начал вводить его, не переставая двигаться во мне, хрипло сбивчиво наставляя: — Расслабься, прими меня. Сильно выдохнув, я почувствовала каждый миллиметр его продвижения вперед. Второй рукой Адам сминал мои половые губы, то скользя, то щипая, то кружа. И вот он полностью вошел и заполнил меня до предела. Мое тело начало извиваться и содрогаться, низ живота скрутило в жесткие оковы и сковало вот-вот разрывающимися цепями, когда Адам ввел два пальца одновременно, не переставая ласкать меня. Мои стоны заканчивались на высоких нотах, извещая всех поблизости о происходящем. И горящая внутренняя колика от нарастающего трения плоти о плоть начала сокращать мои стенки вместе с приказом моего господина: — Давай, девочка, кончай! Бедра Адама вбивались в меня с неизмеримой скоростью, силой и страстью, его пальцы задали монотонный быстрый темп на точках наслаждения. Когда оргазм настиг меня, я издала оглушительный крик, сжимая в пульсирующие сужающиеся все сильней тиски моего ментора. — Вот… черт! Адам стремительно вышел, заваливаясь на меня и вдавливая в кровать, скользя по моей влажной коже своим горячим телом. Он укусил меня за загривок словно озабоченный кот и зарычал какие-то ругательства. Мои уши заложило, а тело еще долго пробивала мелкая дрожь. А мой ментор все терся об меня, зарываясь в мои волосы лицом, обнимая мои бедра: — Моя… вся моя… скажи, что ты моя… Мили… — Я ваша, господин… — Нет… хватит… скажи, что МОЯ… — Я твоя, Адам… Он освободил мои руки, развязал глаза и повернул на спину. Я наконец взглянула на него. Его такой счастливый и ласковый серебряный взгляд с теплотой и заботой рассматривал мое лицо. — Ты такая красивая… Он медленно и глубоко дышал, словно хотел вдохнуть меня полностью. Я погладила его растрепавшиеся волосы и раскрасневшееся лицо. «Как же он прекрасен.» — подумала я, но ответила тихо и просто: — Ты тоже ничего. — Колючка! Он начал щекотать меня и смеяться, а я извивалась под ним и хохотала. — А-ха-ха-ха-ха. Перестань, я бо-ЮЮЮСЬ… Я взвизгнула, и он накрыл мои губы поцелуем. Глава 13 Шестое свидание Глава 13. Шестое свидание Я проснулась в своей постели и сладко потянулась, испытывая саднящую боль в мышцах и местах, где вчера побывал Адам. «Это было потрясающе… волнующе… как же я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но Адам сказал, что я его… что не хочет меня отпускать… может я, конечно, наивная, но может у нас что-то получится…» Я легла на спину и моя несчастная попа заплакала сладкой болью. «Надо было вести себя хорошо, Мили…» Повернувшись на другой бок, и вскрикнула от неожиданности. — АДАМ⁈ Он резко подскочил, испуганный моим криком. — Что такое⁈ Ты чего кричишь⁈ Ты в порядке⁈ «Ущипните меня… он провел со мной всю ночь…» — Не в порядке! Ты уснул вчера здесь… и ты ГОЛЫЙ! — Ты тоже… Сонный хитрый ленивый медведь притянул меня в свои теплые огромные объятия, окутывая заботой и нежностью. — Я в курсе, что я уснул с тобой, Мили… я не хочу расставаться так надолго с тобой. Ночь без тебя — это пытка. «О. Мой. Бог.» Я ощутила горячее твердое прикосновение к своему бедру. — Мили, самый лучший секс — это утренний секс. — Ну ты маньяк! Адам навис надо мной, раздвигая коленом мои ноги, обнимая мои бедра и поднимая их. Он припал к моей шее, жадно посасывая кожу. И только он пристроился, как раздался стук в дверь. — Не будем открывать, — прошептал Адам и прижался к моему входу горячей головкой. Стук стал настойчивее и громче с голосовым сопровождением.