Я вздрогнула, когда в кабинет вошел босс. Он сел за стол и холодным тоном продолжил. — Я скажу один раз. Не переспрашивай и не задавай тупых вопросов. Понятно? — Да, — для точности я еще и кивнула. — Фишер Перри больше у нас не работает, и ты займешь его место. В понедельник ты приходишь и сразу ко мне. Я сам буду тебя учить. Сразу скажу, меня можешь не благодарить. Такова была воля Мари. Их семейка распоряжалась со мной, как хотела, даже с того света. Меня начало потряхивать от захлестывающей меня ярости. «Да как они меня достали!!!» — А может вы меня хотите спросить, хочу ли я этого? — А может надо было не вмешиваться в ваши с Фишером игры на столе? — попытался съехидничать Мур, получая дерзкую ответку. — Так не вмешивался бы! — Кларк! — раздался рык тирании. Я сверкнула глазами в его сторону, встала со стула и подошла к нему, смотря сверху вниз в его каменное лицо со свирепым взглядом. — Почему вы передумали? Я же клерк, плесень, мышиные какашки! А сейчас вообще предлагаете стать вторым лицом в компании? — я громко дышала, упирая руки в бока. — Я же говорил Кларк, ты получишь повышение, когда у меня на тебя встанет. Я влепила ему смачную звонкую пощечину. «О. Мой. Бог. Тебе конец, Мили.» Гендиректор подорвался с места, наступая на меня, впечатывая в столешницу, грозно рыча. — Ненавижу тебя! И рухнул железный занавес, ровно как его губы обрушились на мои в горячем поцелуе. Я уперлась руками в дерево и отдалась его страсти, поедая его в ответ. Он отстранился. В его глазах буйствовал огонь раскаленной печи и плавил его металлический образ, который он выстраивал передо мной каждый день. Босс опустил блузку с моих плеч до локтей, раскрывая перед собой вид, скрывающийся за и без того откровенным декольте. Обнаружив, что на мне не было белья, он прохрипел. — Идеальна. И с этими словами впился в мою шею до боли, оставляя темно-красные отметины на ней. Его обжигающие ладони терзали мою грудь и беспощадно сжимали соски, заставляя меня жалобно скулить и вскрикивать его имя. — Эрик… — Скажи еще раз… — Эрик… — томно полушепотом протянула я… Он снова накрыл мои губы, кусая их до крови. Мои пальцы скользнули в его волосы и с силой сжали на затылке так, что босс укусил меня за щеку. — Это безумие, Кларк!!! Я становлюсь безумным, когда вижу тебя… но сейчас, я просто в бешенстве! Он говорил это все мне в губы, терзая их и мой язык, обжигая огненным дыханием, причиняя боль во всех местах, к которым прикасался. Он усадил меня на стол и стянув с себя брюки, даже их не расстегивая, вторгся в меня порывом, доставляя сладкую боль. Я вскрикнула, а он откинул меня на спину и поднял мои бедра, резко врываясь глубже. — А-а-ах! — Ну держись! И он начал вколачивать меня в свой письменный стол, мучительно сжимая бедра и ягодицы, оставляя на них синяки. Я приподнялась на локтях, и мой взгляд упал на реактивный двигатель внутреннего сгорания, владеющий мной на полной скорости, на шести тысячах оборотов. Этот вид возбуждал до дикой агонии. Уже через пару минут я почувствовала, как тело пронзило волной наслаждения, которое побежало от живота к месту стремительного трения плоти о плоть. У меня закружилась голова. Эрик закинул мои лодыжки себе на плечи, прижимая бедра к моему животу, и сжал в тиски мой клитор, все яростнее разгоняясь словно истребитель по взлетной полосе, повелительно приказывая. — Кончай, Кларк! — Эрик!… О, Господи!!!… Я упала на стол и, изогнув спину, закинула руки за голову, хватаясь за верхний край, и издала пронзительный крик, сжимая в тиски своего босса, который стремительно вышел, изливаясь мне на блузку. — Это было… это… это… моя блузка!!! Эрик посмеивался надо мной, отходя к шкафу, доставая оттуда черную хлопковую рубашку. Он подошел ко мне и стащил с меня липкую ткань, заботливо протирая ей кожу и выбрасывая в мусорной ведро. — Эй! — Я куплю тебе другую. Босс заботливо помог надеть пахнущую им вещь и застегнул пуговицы, бесстыдно разглядывая мое обнаженное тело. Мои щеки залились румянцем. — Не красней, я сейчас видел зрелище, куда более извращенное, чем твоя спокойная голая бархатная аппетитная грудь. Он завалился на кожаный диван и утащил меня за собой. Аккуратно усаживая меня к себе на колени, он откинул меня на подлокотник, устраиваясь сбоку на локте, внимательно рассматривая меня. — Тебе кто-нибудь говорил, Кларк, что ты потрясающе красиво кончаешь? — Нет… Он прижался к моему бедру своим каменным желанием, обжигая кожу на моей сонной артерии властным огнем. — И я хочу снова это видеть. Эрик впился в меня, словно не пил целую вечность, находился в пустыне, и его мучала невыносимая жажда, а я была источником пресной воды. Мои губы болели от его насильственной пытки… кожа ныла под властными пальцами… а между ног все горело от грубых движений. Но только что одетая рубашка улетела на пол, а юбка снова задралась. — За эту пощечину, Кларк, я буду трахать тебя всю ночь. * * * Босс привез меня домой с рассветом, оставляя на память жаркий поцелуй в его машине. После всего произошедшего я полтора часа провела в душе, то плача, то глупо улыбаясь, то истерично смывая с себя руки чужих мужчин. «Мили, что же ты наделала?» Я рухнула в кровать. Больше я не ощущала воображаемых прикосновений Адама и не слышала его голос в своей голове. Я чувствовала себя грязной… униженной… Я час проревела и снова сходила в душ. Под самобичеванием и желанием сорвать с себя кожу я провалилась в сон. Мне снились кошмары, и всю ночь меня преследовали голоса. «Не хочешь по хорошему? Будет по плохому! Я тебя никому не отдам!» «ОНА МОЯ!!!!!!!!!» «Будь добра продемонстрируй, чему научилась, и не забудь кричать МОЕ имя!!!» «Я буду трахать тебя всю ночь!» «Прощай, Мили…» Проснувшись в воскресенье утром, я себя чувствовала уже не так паршиво… ужасы прошлых дней и ночей ушли в небытие. — Мили, соберись… Я хотела выйти на улицу, но увидев свою одежду, моментально захотела раздеться догола. — Это все не мое. Я взяла телефон и набрала Николя. — Николя, привет. Это Мелиса. — О, la belle, уже скучать без меня? — Безумно. Николя, нужна твоя помощь. Через два часа мы встретились у знаменитого французского бутика. Николя был с огромным чемоданом на перевес. — Alors, commençons! — Да. Начнем. К вечеру мы закончили, и Николя был совершенно вымотан, как и работники магазина. Я спустила все свои годовые сбережения, которые откладывала на покупку квартиры. Подачки Фишера я направила в благотворительный фонд для женщин, подвергшихся насилию. Продавцы улыбались мне, а Николя не мог отвезти от меня глаз. — Мили, будь мой жена! Idéal!