— О, нет! Только не это! Ты все-таки споешь? Адам поднастроил гитару и ударил по струнам. Инструмент заиграл легкую, чарующую мелодию. — Заметался пожар голубой, позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, в первый раз отрекаюсь скандалить. Мне бы только смотреть на тебя, видеть глаз златокарий омут, И чтоб, прошлое не любя, ты уйти не смогла к другому. Поступь нежная, легкий стан, если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным. Я б навеки пошел за тобой хоть в свои, хоть в чужие дали… В первый раз я запел про любовь, в первый раз отрекаюсь скандалить. Он закончил, а его проникновенный низкий голос с легкой хрипцой все еще звучал в моем заслушивавшемся сердце. Он вернул гитару, взял меня за руку, сплетая наши пальцы, и увел меня к смотровой площадке. Лунный свет скользил по водяной глади, отражаясь на красивое мужественное лицо моего ментора. Я смотрела в его пасмурные глаза бесконечно, боясь потерять в них свое отражение. — А ты и правда хорошо поешь. — Я же говорил. Я все хорошо делаю, ягодка. Он легко поцеловал меня, притянув за подбородок, и положил ладони мне на талию, становясь очень серьезным. — Мили, когда я в первый раз тебя увидел, то понял, что на этом моя способность здраво мыслить потеряна навсегда. Я влюбился в твою чистоту и искренность, в твою робость и упрямство, в каждую частичку. Я люблю тебя, моя несносная, невыносимая заноза. Однажды я чуть тебя не потерял. Ты — все для меня. Я хочу разделить с тобой вечность и больше… Мили… Он встал на одно колено и полез в карман. «О. Мой. Бог». — Выходи за меня, колючка! Он достал прелестное самое дорогое для меня колечко и, не дожидаясь ответа, надел на мой безымянный палец. — Ты настолько уверен в себе, — решила я подразнить романтический настрой Адама. — А что ты против? — Ну я даже не знаю, мистер Найт… вы такой непокорный… — Мили! Он больно щипал мои икры, все еще находясь у моих ног. — Ай! Ну конечно я согласна! Он быстро поднялся и впился в мои уже давно скучающие губы одурманивающим поцелуем, слегка отрывая от земли. * * * Я шла по проходу прекрасного храма к алтарю, где меня ждал мой самый желанный и необыкновенный, самый любимый человек на этой планете. Я подошла к сияющему Адаму. Он смотрел на меня с такой глубокой любовью, что мне казалось, у меня пробиваются крылья между лопаток. Мы держались за руки под всеобщее благоговейное молчание близких нам людей, и произносили наши клятвы. — Мили, я клянусь быть тебе защитой и опорой, чтобы до конца своих дней оберегать твое трепетное упрямое сердце. Я клянусь, что всегда буду укрывать тебя от любой опасности и печали. Я был и буду верным и преданным лишь тебе. Я буду любить тебя всегда, так как люблю прямо сейчас, так безудержно и нежно, теряя голову от твоей красоты и непокорности. Я люблю тебя, моя маленькая. Он слегка поцеловал меня, не дождавшись разрешения, и я ответила ему робким дрожащим голосом. — Адам, я клянусь доверять тебе больше, чем самой себе, отдаваясь всецело твоим решениям и поступкам. Я клянусь оберегать нашу семью от невзгод и утрат, сохраняя в ней любовь и тепло. Я всегда буду рядом, держать тебя за руку и идти туда, куда ты меня поведешь. Моя любовь к тебе похожа на сказочный сон, от которого я не хочу просыпаться. Я любила тебя всегда, даже до нашей встречи. Ты подарил мне самые счастливые мгновения, с тобой я испытала впервые настоящие чувства, и ты открыл для меня свой мир, в котором я хочу остаться навеки с тобой. Я люблю тебя навсегда… Навеки твоя… — Навеки твой… И мы слились в тихом поцелуе, боясь разбить ту хрустальную тишину и любовь, наполняющую наши сердца. * * * В ресторане под открытым небом на берегу озера мы отмечали самый памятный день в нашей жизни. Адам кружил меня по танцполу, не отпуская из объятий ни на минуту. — У меня так не останется сил на первую брачную ночь, мистер Найт. — Тогда вы сейчас же сядете и не встанете до конца вечера, миссис Найт. Мы смеялись и целовались, окутанные безмерным счастьем наслаждаться друг другом, быть связанными вместе на всю оставшуюся жизнь. Наконец я присела и гудящие ноги сказали мне спасибо. Адам по очереди увлекал танцевать наших мам. — Мили, я так счастлив за тебя! Я тебя поздравляю! Ты вся светишься! — подлетел ко мне разодетый друг. — Спасибо, Роджер, — я стиснула его в объятиях, а он с грустью добавил. — Тебя не хватает в Нью-Йорке. Эта фраза резанула мне по груди. — Как Эрик? — Очень плохо, — он буквально изменился в лице. — Орет? — Нет… лучше бы он орал на нас… он жутко замкнут, пустил все на самотек. Мы потеряны, работаем по накатанной… Он стал серым и бездушным, он словно увядает на глазах. «Я должна поговорить с ним…» — Не грусти! В такой день не положено! Пойдем танцевать! Я натянула притворную улыбку, и Роджер утянул меня за собой. В конце вечера мы с Адамом подошли к нашим мамам, сделать объявление. — Дети мои, как я счастлива! Адам, Мелиса необыкновенная! Ты был прав! — расцеловывала нас потрясающая женщина, вырастившая моего ненаглядного ментора. — Да! Вы идеальная пара! Милюша, твой массажист оказался еще более привлекательным, чем я могла себе представить! — пропела лисичкой моя мама, чем смутила нас до багрового румянца. — Мам!!! — Ты рассказала маме обо всем? — изумился Адам, притягивая меня ближе. Мама была навеселе и безмерно счастлива. Ее глаза светились, глядя на нас. Адам повернулся к скромной не менее счастливой маме и произнес. — Мы хотим взять опекунство над Дэнисом. Я и Шейла, — которая тут же влетела в тему разговора вместе со своим спутником. — Да-да! И не удивляйся так. Понятно, что он уже слишком большой, чтобы мы заменили ему родителей. Но почему бы нам не стать для него родными братом и сестрой? Жить он будет со мной и Орландо. — Это… это же чудесно. Я так горжусь вами. Женщина расплакалась и любящие сын и дочь обняли ее за плечи. — У нас был пример для подражания, мам. Моя мама смахнула слезы и подтолкнула всех навстречу музыке. — Какой чудесный день! Идемте танцевать! Мама обняла меня крепко крепко и прошептала на ухо. — Твой отец тоже бы гордился тобой, Милюша! Жаль, что он не с нами… Я поцеловала ее и прижала сильней, пряча наворачивающиеся слезы. Речь дошла до Шейлы с Орландо.