– А именно? – Во-первых, практически все имена. И кто притон держит, и кто передергивает в игре с новичками, и кто шилом сынка ее в спину ткнул. – Даже это? – Представь. Хотя «имена», это я, пожалуй, несколько преувеличил, там в основном клички. Но местным-то наверняка они все известны, так что за реальными именами, я думаю, дело не станет. Но и это еще не главное. А главное то, что все добытые сведения она изложила в официальном заявлении, которое и передала следователю, ведущему дело. Некоему Виктору Юрьевичу. А Виктор Юрьевич данные существенными не посчитал. В результате убийца до сих пор на свободе, притон процветает, а наша дама, затаив обиду на вселенскую несправедливость, выходит на тропу войны, чтобы по своему произволу вершить суд Линча. – Вот оно что, – задумчиво проговорил генерал. – И правда, на целое уголовное дело набирается. – И заметь, даже не на одно. Убийство и коррупция – две разные статьи. Да и фигуранты разные. – Думаешь, этому Виктору Юрьевичу приплатили, чтобы он не посчитал данные «существенными»? – Мне сложно говорить. Но сама Ирина в этом абсолютно уверена. – И какой у нас план? – Первый пункт – доложить уважаемому господину Зарубину о том, что убийца его сына уже за решеткой. Второй – вскользь намекнуть о том же не менее уважаемому господину Абрамову. – Вот уж что сделаю с удовольствием, – плотоядно ухмыльнулся Орлов. – Даже, я бы сказал, с особым удовольствием. – Главное, до извращений не доходи, – предостерег Лев. – Что касается третьего и всех прочих пунктов, тут, я думаю, нужно сосредоточиться на проверке данных, которые сообщила эта Ирина. Шутки шутками, а если в ее словах есть хоть доля правды, это действительно явный криминал. Причем со стороны должностных лиц, находящихся при исполнении. Нехорошо. Поэтому повторяю вопрос: есть ли у тебя какие-то контакты в Свиблово? – Ты что-то во все время этого расследования только и делаешь, что контакты ищешь, – усмехнулся Орлов. – Свои не пробовал наладить? – Да у меня пол-Москвы этих «своих». Но не могу же я иметь знакомых в каждом районе. Надо и на вашу со Стасом долю что-нибудь оставить. – Спасибо, добрый наш. Только ты ведь знаешь, я с разной мелкой сошкой, типа, рядовых оперов, не общаюсь. – Это уж само собой. Ты у нас, как штатный олимпиец, только с богами можешь на равных говорить. – Вот именно, – ничуть не смущаясь, проговорил Орлов. – Если хочешь, я свяжусь с местным руководством, узнаю, с кем мой сотрудник может пообщаться по данному вопросу. А уж остальное – сам. – Ладно, для общения, уж так и быть, сам подъеду. – Уж потрудись, – в том ему отозвался Орлов, раскрывая лежавший на столе пухлый блокнот и просматривая записанные там телефоны. – Та-ак, где он у нас тут?.. Ага! Вот! Шалевич Геннадий Васильевич. Он-то нам и нужен. Разговор с Геннадием Васильевичем оказался вполне результативным. Уже минут через двадцать Гуров ехал в Свиблово, имея при себе координаты некоего Евгения Сумского, местного опера, который, по утверждению Геннадия Васильевича, должен был знать в своем районе «всех и вся». Евгений Сумский оказался бойким и быстроглазым молодым человеком, после трехминутного общения с которым возникало впечатление, что он действительно знает абсолютно все и абсолютно обо всех. – Худой? Как же, конечно, знаю, – ощупывая Гурова своими быстрыми глазками, сказал он. – И самого его знаю, и притон его вполне известен. – А почему Худой? Фамилия, что ли, или просто худой? – И то, и то. И сам он тощий, как смерть, и фамилия у него соответственная. – Худяков. Худяков Дмитрий Петрович. – А притон почему не закрываете? Нравится, что у вас в районе в карты на деньги играют? – Почему нравится? Не нравится. Только где же нам доказательств набрать, что там игра на деньги. Сами-то они не расскажут. И потом, это ведь тоже… палка о двух концах. Мы его сейчас здесь закроем, он в другое место перетащится и там такую же лавочку заведет. Мы стараемся по-умному делать. Чтоб и из-под контроля не выходили, и польза для дела была. – А какая польза для дела может быть от карточного притона? – с интересом спросил Гуров. – Ну как какая… – несколько затруднился Сумский, по-видимому, не решаясь с первых слов сообщить «важняку» из Главного управления потаенную суть высказывания о «пользе». – Они иногда информацией полезной делятся… «А иногда и доходами», – мысленно закончил Гуров. – Сами понимаете, в нашем деле информация, как таковая, иногда важнее источника. А Худой, считай, со всем местным криминалитетом завязан. И играть к нему ходят, и по делам. – Значит, к карточному притону на своей территории вы претензий не имеете? – снова уточнил Гуров. – Не то чтобы уж совсем не имеем, а просто стараемся, так сказать, выбирать меньшее из зол. – Понятно. Так если у вас налажено такое трогательное взаимопонимание, вы, может, и «своего человека» в окружении Худого имеете? – Может быть, – хитро улыбнулся Сумский. – Только человечек наш, так сказать, из простых. «Шестерка». Со стола убрать, за пивом сгонять. В ближний круг Дима только проверенных ребят допускает. Глобальной пользы от него нет, но в целом ситуацию контролировать помогает. – Что ж, молодцы, хвалю, – чуть улыбнувшись, проговорил Лев. – Умеете действовать в сложившихся обстоятельствах. – Мы стараемся, – самодовольно улыбнулся в ответ Сумский. – Хотя, что касается Худого, меня сейчас интересует именно ближний круг. Ты можешь назвать по именам этих самых «проверенных ребят»? – Ну… вообще-то там разные есть, – снова в недоумении «притормозил» Евгений. – Может быть, как-то конкретизируете задачу? – Конкретно я хотел бы узнать о некоем товарище по кличке Филя и еще об одном по кличке Крыса. Кроме кличек, к сожалению, ничего неизвестно. – А, эти, – как-то загадочно улыбнулся Сумский. – Этих знаю. Филя – это Филимонов Вадим. Он у Худого главный катала. Любого аса на раз сделает. Передергивает так, что даже Всевидящее Око ничего не заметит. А Крыса… Этот нечасто появляется. Играет иногда, но, как говорится, без фанатизма. О нем информации мало, хотя с Худым они, похоже, кореша давние. Мой «шпион» докладывал, что как в гости ни придет, все время они с «боссом» о чем-то шепчутся. «Я даже догадываюсь о чем», – нахмурив брови, подумал Лев. – А зовут-то его как? – спросил он. – Хоть это известно? – Зовут его Сергей, фамилия Красов. Отсюда и кличка. Краса – какое-то немножко женское слово, а крыса – ничего, нормально. Средний род, вполне универсально. Подходит и тем и тем. – Да, действительно, – согласился Гуров. – Крыса, это универсально. У меня к тебе будет небольшая просьба, Евгений. Постарайся сегодня до конца дня выйти на связь со своим «жучком» и составь для меня общую картину последних событий в «салоне» этого Худого. Хочется знать, чем дышит, чем живет прогрессивная криминальная общественность. – Да без проблем. Геннадий Васильевич велел, чтобы я обеспечил вам активное содействие и всю полноту информации, – с легкой иронией процитировал Сумский приказание начальства. – Так что, как говорится, заказывайте. Общую картину так общую картину. Если есть желание, я, возможно, смогу вам и личную встречу устроить с этим «жучком». Они не маринуют его там круглые сутки, иногда и «подышать» выпускают. – Добрые, – усмехнулся Лев. – Еще какие. Я в течение часа с товарищем свяжусь – в любое время мы не можем общаться, сами понимаете. Так вот, я свяжусь, узнаю, как у него сегодня с расписанием, и сразу вам доложу. Пойдет? – Пойдет. И точный адрес этого притона мне, пожалуйста, продиктуй. Я знаю, что где-то на Русакова, но вот где именно… – Русакова, семь, – без запинки ответил Сумский, как будто все это время только и ждал этого вопроса. – Это такая древняя хрущоба с продуктовым магазином на первом этаже. В этом магазине уже чего только не было. И стихийный рынок в девяностых, и игровые автоматы. Однажды чуть было сауну не сделали, да жильцы стали возмущаться. И так, говорят, трубы никакие, считай, на болоте живем, а с этой сауной вообще утонем. – А сейчас там что? – Сейчас супермаркет. Одна из продуктовых сетей арендует помещение. Вот и Дима там с бочка присоседился. У него квартира в последнем подъезде, единственное жилое помещение, расположенное на первом этаже. – Но он и его приспособил под «офис»? – Это точно, – усмехнулся Евгений. – И днем и ночью в этом «офисе» посетители не переводятся. – Понятно. Что ж, с криминальными персоналиями мы, пожалуй, на данный момент закончили. Звони, связывайся со своим «жучком», жду от тебя доклада и новостей. – Рад стараться! – по-военному вытянулся и щелкнул «каблуками» мокасин Сумский. – Отлично, – улыбнулся такому всепоглощающему оптимизму Гуров. – Кроме криминала, у меня есть еще вопрос относительно коллег. – Ого! Неужели и мы, грешные, чем-то перед Главным управлением провинились? – Провинились ли, нет, это по ходу дела выяснится, а сейчас мне нужно посмотреть материалы по одному расследованию. Вел его некий Виктор Юрьевич, фамилия которого мне неизвестна. Так вот, я и хотел спросить, не припомнишь ли ты кого с таким именем? – Виктор Юрьевич, Виктор Юрьевич, – как мантру повторял Сумский, очевидно, перебирая в памяти знакомых следователей. – А! Это же Витя. Витя Салимов. Ну точно! Он как раз Виктор Юрьевич. Начальство на планерке иногда официально обращается, поэтому я знаю. Точно – он. – Очень хорошо. А телефон его, случайно, тебе неизвестен? – К сожалению, нет, но я могу позвонить Нику. Коля Зимин. Он рядом с ним сидит, в соседнем кабинете. Думаю, не откажется пригласить к телефону ради такого случая. Или номер его даст. Он-то уж точно должен знать. – Добро. Звони Нику. Сумский достал трубку и, побалагурив минут пять с коллегой и, по-видимому, близким приятелем, выдал Гурову телефонный номер Салимова. – Вот, пожалуйста, – произнес он, поворачивая экран к Гурову. – Эсэмэской прислал. Можете позвонить, поговорить, а при желании и встретиться. Если он, конечно, сейчас у себя. Мы тут все рядышком, следаки у нас в соседнем здании квартируют. Позвоните, узнайте. Если вам документы по делу нужны, то это, наверное, действительно лучше при встрече решить. – Да, пожалуй. Но ты не забывай, что я и с твоим «жучком» не отказался бы встретиться. – Об этом не беспокойтесь, – заверил Сумский. – Про свое я завсегда помню. В первую очередь. В течение часа обещаю доложить последние новости и дать полный отчет. – Жду, – улыбнувшись, кивнул Лев. Выйдя от Сумского, который вместе с напарником занимал небольшой отдельный кабинет, он прошел к машине, чтобы без свидетелей спокойно пообщаться со следователем Салимовым. Судя по открытости и спокойствию, с которым отреагировал на это имя Евгений, следователь не имел среди коллег выраженной отрицательной репутации. Тем интереснее становились отзывы Ирины, охарактеризовавшей его как закоренелого взяточника и подлеца.