* * * Пролог В полной темноте раздались первые слова древнего обряда. Он еще ни разу не звучал в этой вселенной, но мир узнал его и вздрогнул. Из дыры в полу в центре зала засочилось тусклое багровое свечение и проявило из тьмы стены с мозаикой в виде ликов демонов и несколько стоящих вокруг колодца фигур в причудливых рогатых шлемах. Каждый из пятерки находившихся в углах воображаемой пентаграммы жрецов пел свой мотив, но их низкие утробные голоса сливались в один сложный звуковой узор. Отражаясь от стен и высокого потолка, он обрушивался на участников обряда, отчего даже у них самих по спине бегали мурашки, а руки покрывались липким холодным потом. Они все-таки боялись того, что может откликнуться на их заунывное пение. Зло медленно шевельнулось в небытии. Нет, ему еще рано было просыпаться от многолетнего сна, но оно вздрогнуло и почувствовало зов. Ритуал теперь должен длиться еще целую неделю и довести его до конца будет непросто. Людям в шлемах потребуется время и удача, чтобы найти все нужные компоненты, но они были уверены в своих силах и мир ощутил это и содрогнулся. Зло грядет. В этот момент все, даже самые слабые, пророки и прорицатели на Земле замерли, прислушиваясь к своим ощущениям, посмотрели перед собой ничего не видящим взором, а потом срочно бросились записывать то, что почувствовали. Кто-то лихорадочно строчил ручкой на салфетке в кафе, молодежь писала сообщения в мессенджеры, а другие просто схватились за телефоны, отдавая последние распоряжения и готовясь к тому, чтобы покинуть этот мир навсегда. В то, что на этот раз зло будет остановлено, не верил никто из них. Слишком долго это существо копило ярость после поражения много лет назад и уж в больно неподходящий момент получило возможность вернуться. «У этого города, а возможно и у всего мира, нет шансов», — писали они. Однако, обреченная, по их мнению, столица уже горела в своей истории семь раз и набралась кое-какого опыта, так что вовсе не собиралась сдаваться без боя. У города еще было время, чтобы смешать нужные ингредиенты и получить того, кто сможет встать на его защиту. Что требуется, чтобы спасти мир? Безусловно, не помешают удача, смелость, сила и множество других положительных качеств. Но иногда достаточно буквально сущей мелочи. Например, одного крайне ответственного молодого человека и неуклюже назначенного свидания, которому, впрочем, так и не суждено было состояться. Найти остальные недостающие компоненты после этого уже не так и сложно. Если по легенде эта вселенная была сотворена всего за неделю, то уж создать героя за те же семь дней мир уж как-нибудь должен успеть. Часть 1. Портье Глава 1. День ноль. Свидание Он с трудом догнал стайку одноклассниц, спешащих к выходу из школы. — Люба… Люба! Лев три дня тренировал ту фразу, которую намеревался сейчас сказать, его сердце колотится набатом в ушах в темпе сто двадцать ударов в минуту, лицо пунцовое от смущения и волнения, а она и ухом не ведет. Как кошка. Те тоже прекрасно слышат, когда их зовут, все понимают, но специально не реагируют. — Ладыгина! — наконец не выдержал он. Девушка, тряхнув светлыми крашенными локонами, снисходительно повернулась. — Ну чего тебе, Ярин? Всю романтику теперь как ветром сдуло. Тщательно подобранные возвышенные слова можно было произнести только после нежного «Люба», но уж никак не после грубого оклика по фамилии. Да еще подружки развесили уши, а она даже не подумала отстать от них, чтобы поговорить наедине. Теперь вместо заготовленных красивых фраз про грядущий через неделю день святого Валентина Лев смог только виновато улыбнуться и смущенно буркнуть: — Пойдем в следующий четверг в кино? На Алиту. Премьера! — Что я там не видела, в этом кино? — фыркнула Люба и отвернулась. Улыбка медленно стекла с его губ как растаявшее мороженое. Сердце екнуло, замерло на пару бесконечных секунд, но потом все же забилось опять. Но уже не весело-возбужденно, а как будто через силу: уныло и медленно. В глубине души он опасался именно этого. Что на него просто не обратят внимания. Проигнорируют. С девушками ему вообще не везло. Те как будто не замечали его, а он сам никогда не навязывался. Не было в нем ни наглости, ни мужской решимости, чтобы первым начать разговор не на школьные темы. Слова всегда застревали в горле и Лев от смущения становился нелепым, грубым и, как ему казалось, очень смешным. Почти все одноклассники уже давно выходили после уроков из школы парами, а он только смотрел на ее профиль и вздыхал. Льву нравилась первая красавица параллели. Люба… Любовь! Даже ее имя было символичным. Сначала он надеялся на чудо, что она сама в один прекрасный момент взглянет на него и поймет, насколько они подходят друг другу. Лев старался как можно чаще попадаться ей на пути, заглядывая в глаза и вздрагивая каждый раз, когда их взгляды ненароком пересекались. Конечно, это было глупо, и он сам это прекрасно понимал. Для того, чтобы Люба с ним хотя бы поговорила, нужно было отважиться и сделать первый шаг. Лев усердно и без всякой взаимности лайкал все ее фотки в ВК и Инстаграмме, но таких как он там было еще под сотню. Этого было явно недостаточно. С другой стороны, заговорить с ней было совершенно невозможно. У него отнимался язык, немели руки и начинало бешено колотиться сердце, когда они просто случайно оказывались в одной компании после уроков, а уж о том, чтобы поговорить с ней наедине вообще и подумать было страшно. Миновал сентябрь, медленно протекла дождями осень и промелькнули новогодние каникулы, а он все искал и искал нужные слова и идеальный момент. Только в конце января он понял, какая дата лучше всего подходит. День святого Валентина! Свидание должно было состояться либо в этот символический день, либо ему не суждено случиться вообще. И вдруг такой облом! Всего одна короткая фраза, брошенная через плечо и все. Конец мечтам. От него отмахнулись как от назойливой мухи! Он так и стоял, растеряно моргая и тупо глядя на ее затылок, не спеша отходить и все-таки дождался. Спустя несколько мучительных секунд девушка смилостивилась, снова обернулась, прищурилась и с хитрой улыбкой произнесла: — Ну давай так… если ты меня еще и рыбкой накормишь в том ресторане, что напротив кинотеатра, то так уж и быть, составлю тебе компанию. Ее подруги почти хором сказали: «Вау…», — и зашушукались, периодически поглядывая на Льва. — Хорошо! Конечно! Договорились! — он расцвел в улыбке, хотя внутренне похолодел. Это был провал еще похуже простого отказа. Ресторан возле кинотеатра был не из самых шикарных, но уж точно намного дороже фастфудовских забегаловок. Денег на него у Льва попросту не было. Он и полторы тысячи на два билета в день премьеры с трудом набрал. Что теперь делать с этим долгожданным свиданием и как выкручиваться из ситуации он совсем не понимал. Люба вместе с хихикающими подружками пошла к выходу из школы, а Лев все стоял и смотрел ей в след, как уплывающему от него за горизонт кораблю. Даже не кораблю — недоступной как мечта белоснежной яхте в белой курточке и голубых, как морская гладь, джинсах. До праздника оставалась всего неделя. Достать за это время деньги на ресторан было абсолютно нереально. Кто-то жестко толкнул его плечом. Лев выпал из мира своих несбыточных фантазий и увидел Муромского. Тот остановился рядом в компании двух таких же здоровенных жлобов и нагло улыбался. Еще и рюкзак его ногой наподдал. — Засмотрелся, Левушка? Только не про твой роток кусок. Любовь, она знаешь ли, не для нищих, — и засмеялся получившемуся каламбуру. Конечно, Владу было абсолютно наплевать на Ладыгину. Та, как и многие девчонки, какое-то время бегала за ним, но уже давно отстала. Больше пары недель Владислав с одной и той же девицей вместе не ходил. Лев сжал зубы. Муромский как обычно просто обозначал свою территорию и показывал кто в доме хозяин. — Да пошел ты, — тихо буркнул Лев, поднял рюкзак и поплелся к выходу под громкое ржание Влада и его дружков. Муромский был одним из школьных топов. Если бы он захотел, то легко мог сделать жизнь Льва в классе совершенно невыносимой, так что отвечать ему всерьез, да и вообще переходить дорогу, было никак нельзя. Мало того, что у него отец был руководителем какого-то отдела в банке, благодаря чему Влад постоянно щеголял в джинсах от Армани и делал селфи на золоченый айфон последней модели, так еще Муромский и вымахал высоким красивым лощеным качком. Он всегда был в центре внимания как у парней, так, тем более, и у девчонок. Некоторым везло во всем сразу и от самого рождения. Лев к ним никак себя причислить не мог. Сам то он ни ростом, ни фигурой не вышел. В учебе далеко не блистал. Изгоем в классе он, конечно, не был, но и на тусовки его тоже особо не звали. Ну а о деньгах так вообще лучше было не заикаться. Пока он шел по школьному двору, то бурчал себе под нос острые и язвительные слова, которые бросил бы в лицо Муромскому, если бы мог это сделать. Если бы внезапно стал бы вдвое сильнее или быстрее, или, как герои любимых им «Звездных войн», внезапно обрел бы способность управлять «силой». Хотя вряд ли настоящий джедай вообще обратил бы на Влада внимание, но Лев все подбирал ироничные и остроумные ответы, от которых его обидчик точно бы покраснел или, наоборот, побледнел и не знал, чего ответить. Почему-то нужные слова всегда приходили в голову только после того, как Лев попадал в унизительную ситуацию и никогда не подворачивались на язык вовремя. Он посмотрел на свинцово-серое февральское московское небо, собиравшееся просыпаться на голову тяжелыми хлопьями снега, и тяжело вздохнул. Фиг с ним, с Муромским. У него есть проблема посерьезнее. Лев достал смартфон и заглянул на сайт ресторана. На цены в меню местами было страшно смотреть. Он искренне надеялся, что Люба не станет заказывать икру и омаров, которые возглавляли список блюд, а ограничится действительно только «рыбкой», но даже в таком варианте выходило, что ужин им двоим встанет не меньше, чем тысячи в три. Если Лев будет уж очень экономить на себе, то в две с половиной. А ведь еще цветы хорошо было бы подарить. Он вздохнул, проводил взглядом подходящий к остановке автобус, и прошел мимо. До дома пешком чуть менее получаса, а деньги надо было экономить. Конечно, это тоже было глупо. Откладывая даже по сотне в день на ресторан за неделю не накопить никак, и он это прекрасно понимал, но все еще надеялся, что что-нибудь придумает. Дома на кухонном столе его ждала традиционная записка: «На обед разогрей котлеты и картошку. Они в холодильнике». Мама все-таки не доверяла его умению готовить, хотя он каждый раз намекал ей, что уж обед сам себе сварганить в силах, и незачем ей после работы ночами у плиты стоять. Все дело было в профдеформации. Надежда Николаевна Ярина работала экономкой и няней в какой-то богатой семье и занималась чужими детьми с раннего утра и почти до полуночи, а потом еще ночью готовила для Льва. Наверное, ей казалось, что так она проявляет хоть какую-то заботу по отношению к родному сыну, хотя он бы предпочел просто видеть ее почаще. А то приходит иногда, когда он уже спит, а уходит вместе со звонком его будильника. Зимой он ловил себя на мысли, что начинает забывать, как она выглядит при дневном свете, а не в полумраке ночника, когда она по привычке заходит поцеловать его на ночь. «Зато зарплата приличная», — часто оправдывала она сама себя. Денег на жизнь им действительно хватало, но по минимуму, так как мама весь год еще откладывала часть зарплаты на ежегодный отпуск в Турции. Семья, где она работала, отпускала ее на пару недель летом, пока дети гостили где-то у бабушек. Это было то единственное счастливое время, когда Льву доставалось маминой ласки и внимания. Хотя в этом году даже эти две недели были под угрозой. Ему предстояло ЕГЭ и таинственное «поступление», на которое так надеялась мать. «Вот как поступишь, так и купим горячую путевку», — успокаивала она себя. Наивная. Нет, учился то он относительно неплохо. До твердых троек в полугодии не опускался никогда, но это ничего не значило. Когда он недавно подошел с плачевными результатами первого пробного экзамена к математичке и попросил ее объяснить, как же решаются подобные задачи, та безапелляционно заявила ему, что ее дело подготовить его так, чтобы он написал базовый тест и получил аттестат. Тянуть его на профиль и в институт она не намерена, и с этим пусть он к репетиторам обращается. Как он потом выяснил у более продвинутых в математике одноклассников, та и сама то слабо представляла себе, как решать задачи из сложной части ЕГЭ. Обрушивать на мать еще и проблему оплаты репетиторов он не стал, но зато теперь прекрасно отдавал себе отчет, что о чем бы он там себе не мечтал и не планировал, но с такими баллами университеты ему не светят. Какой-нибудь кулинарный техникум в лучшем случае. Расстраивать маму он не спешил. Пусть пока молится на это мифическое поступление. Ей так спокойнее. Для себя он уже все решил. Получит свои плачевные баллы в середине июня и только тогда будет смотреть куда с ними приткнуться, так чтобы уж совсем от будущей профессии не тошнило. Лев посмотрел на портрет отца на стене. Интересно, осуждал бы он такое поведение? Моряк, полярник, геолог. Вряд ли он отступал перед трудностями. Ему казалось, что отец смотрит на него сейчас презрительно, даже с некоторым омерзением. Ну и пусть! Каким бы героем он не был, но в итоге его нет рядом, а Лев вынужден заботиться о матери вместо него. И кто после этого поступает вернее? Папу он вообще не помнил. Тот погиб в какой-то экспедиции, когда ему было года три. На память об отце Льву остались только такие же ярко зеленые глаза да это фото на стене. Остальные вещи мужа мать либо выкинула, либо они сгинули где-то на крайнем севере. Если верить маме, то он вообще был на отца не похож. Ни внешностью, ни характером. Когда она забывалась, то говорила про мужчину с портрета, что тот был высоким, здоровым и красивым. У Льва же рост был средний, в спорте он вообще не блистал, да и накачанными мышцами тоже похвастать не мог. Ходил как-то на школьную секцию баскетбола, пока не понял, что с его ростом и комплекцией он команде только мешает. Даже волосы у него были не светлыми, как у портрета на стене, а в мать — темно-каштановыми. Отец бы знал, как решить все его проблемы. Он всегда боролся и побеждал. Кроме той последней экспедиции. Но Лев на него был действительно не похож. Презрительный взгляд отца все-таки придал ему решимости. Фиг с ней, с будущей профессией, но так просто отступать и отказываться от важного для него свидания было неправильно, и поэтому после обеда Лев сел планировать ближайшую неделю. Требовалось за семь дней заработать как минимум тысяч пять. Так, чтобы хватило с гарантией, а не сидеть и нервно кусать ногти, пока девушка делает свой выбор в меню. Два выходных, скорее всего, выпадали, да и работать он мог только после уроков, так что требовалось срочно найти какую-нибудь подработку как минимум на тысячу за четыре часа в день. Конечно, он ради такого дела был готов хоть ночами пахать, но работать после восьми вечера несовершеннолетнему вряд ли кто-то позволит. Итого тысяча за четыре часа. Двести пятьдесят рублей в час. Звучало фантастично. Первым делом он вспомнил, что в ресторанном дворике напротив кинотеатра он как-то видел за кассой Толика из параллельного класса. Вот где точно была почасовая оплата. Лев быстро нашел того в соцсети и спросил, как к ним устроится, но тут его ждал облом. Оказывается, что прежде, чем нового продавца бутербродов допустят к работе, он должен был потратить на обучение минимум две, а то и три недели. Да и потом рассчитывать больше, чем на полторы сотни рублей в час, было никак нельзя. Этот вариант точно отпадал. Еще минут пятнадцать он потратил на то, чтобы выяснить, что бегающие по городу желтые миньоны получают немногим больше, и тоже приступают к работе далеко не в первый день, а только после обучения. Сайт с вакансиями ничем хорошим его также не порадовал. Школьник, да еще на неполный рабочий день с почасовой оплатой, не требовался нигде, кроме того же фастфуда. Были еще предложения побегать по Москве курьером, но тоже за совсем смешные деньги. Чтобы успокоить совесть, Лев все-таки составил короткое резюме, где указал, что умеет кропотливо и ответственно работать, ведь больше ничего положительного о себе сказать он не мог, и отправил его на тот же сайт. Дело это, конечно, было абсолютно безнадежное. Последним оставался еще один сомнительный вариант. Недалеко от дома была автомойка. Вдруг там требуется помощник? Он накинул пуховик и выскочил из дома. У выхода из подъезда на лавочке как на зло сидел Иса с компанией. Лев хотел было прошмыгнуть мимо, но не вышло. — Эй… Слышь-ка… поди сюда. Он послушно подошел. Не в первый раз. Эти давно уже выучили, что взять с него нечего. Пару раз поначалу Льву изрядно влетало, но потом все обходилось уже малой кровью. Денег в карманах у него все равно никогда не было. За его старый мобильник с треснутым экраном никто даже тысячу то не даст. Так что теперь дворовая шпана задиралась просто так, из принципа. — Закурить есть? — Ты же знаешь, что я не курю. Иса заржал. — Правильный, да? Маменькин сынок! Ладно… вали отсюда, — он толкнул Льва в шею, — И чтобы в следующий раз закурить было, понял? — Угу… понял, — пробормотал Лев как можно быстрее отходя прочь. Все равно это не всерьез. Главное не возражать. Исе с дружками просто самоутвердиться хочется. Почувствовать свое превосходство хоть над кем-то. Дело не в сигаретах. В следующий раз прицепятся к чему-то другому и все равно отпустят. Разве что пинка дадут. Почти традиция уже.