День тянулся бесконечно. Я устала бороться со сном и в пять часов уже собралась. Нокс в компании нескольких человек так и сидел в Селден-Энде. Мэтью проводил меня вниз. Воспрянув духом, я мигом добежала до дому, переоделась, взяла коврик и встретила Мэтью у железной ограды Хэртфорда. – Ты пунктуальна. – Он улыбнулся, положил коврик в багажник и втянул носом воздух, помогая мне сесть, – что за послание получил он от моего тела? – Нам в самом деле надо поговорить. – Это не к спеху, выберемся сначала из Оксфорда. – Он закрыл мою дверцу и сел за руль. Движение на дороге в Вудсток усилилось из-за нашествия студентов и донов. Мэтью ловко маневрировал и часто шел на обгон. – Как там Шотландия? – спросила я, когда мы выехали из города. Мне было все равно, о чем говорить, лишь бы он не молчал. Посмотрев на меня, он снова обратил взгляд на дорогу. – Превосходно. – Мириам сказала, что ты ездил охотиться. Он снова потрогал выпуклость у себя на груди. – Напрасно сказала. – Почему? – Потому что некоторые вещи не обсуждаются с другими созданиями. Не станут же колдуны рассказывать представителям другой расы, что четыре дня бормотали заклинания и варили летучих мышей. – Колдуны не варят летучих мышей! – возмутилась я. – Это так, к слову. – Ты был там один? Мэтью долго молчал и наконец сказал: – Нет. – Я тоже в одиночестве не осталась. Создания… – Мириам мне говорила. – Его руки стиснули руль. – Знай я, что этого колдуна зовут Питер Нокс, ни за что бы не уехал из Оксфорда. – Ты был прав, – торопливо вставила я: прежде чем переходить к Ноксу, требовалось сделать признание. – Магия никогда не уходила из моей жизни. Я использовала ее в работе, сама того не ведая. Обманывала себя долгие годы. – Мэтью молчал и смотрел на дорогу. – Теперь мне страшно. – Знаю. – Холодные пальцы тронули меня за колено. – Что же мне делать? – Мы подумаем и решим. – «Ягуар» свернул к воротам Олд-Лодж. На подъеме и спуске Мэтью не сводил с меня глаз. – Йога тебе сегодня по силам? Я кивнула. Мэтью открыл мне дверцу, но руку не стал подавать – вместо этого он взвалил на плечо оба наших коврика. Товарищи по классу, проходя мимо, с любопытством поглядывали на нас. Мэтью подождал, когда мы останемся одни. Чувствуя, что в нем идет какая-то внутренняя борьба, я запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Я только что призналась, что применяла магию без ведома для себя, – в чем же он-то никак не может признаться? – В Шотландии я гостил у старого друга, Хэмиша Осборна, – вымолвил наконец он. – У того самого? Которого газеты прочат в парламент? В канцлеры казначейства? – Он не будет баллотироваться, – сухо заявил Мэтью, поправив на плече спортивную сумку. – Значит, он все-таки гей. – Мне вспомнилась одна ночная телепрограмма. Мэтью испепелил меня взглядом: – Да. Больше того, он даймон. При всем своем невежестве я знала, что созданиям запрещено состоять в политических и религиозных структурах человеческого общества. – Вот как. Финансы – странноватая карьера для даймона, но теперь понятно, почему он так ловко управляется с такими деньжищами. – Не только с ними. – Молчание затягивались, но Мэтью не спешил войти в дом. – Мне было необходимо уехать и поохотиться. Я не знала, что на это ответить. – Ты оставила в моей машине свитер, – добавил он, словно это о чем-то говорило. – Мириам мне его вернула. – Знаю. Я не мог его больше терпеть – понимаешь почему? Я помотала головой. Он вздохнул и выругался по-французски. – Моя машина пропахла тобой, Диана. Мне настоятельно требовалось уехать. – Все равно не понимаю. – Я не переставал думать о тебе. – Он запустил руку в волосы, отвел взгляд. Мое сердце билось неровно, мозг из-за недостаточного притока крови работал плохо – но наконец до меня дошло. – Ты боишься причинить мне вред? Я с детства прониклась здоровым страхом перед вампирами, но Мэтью до сих пор вел себя образцово. – Я ни в чем не уверен, – предостерегающим тоном ответил он. – Значит, ты уехал не из-за того, что было в пятницу вечером. – У меня вырвался вздох облегчения. – Нет. Никакой связи, – мягко заверил он. – Эй, вы двое! Идете или будете делать упражнения прямо здесь? – осведомилась с порога Амира. Мы пошли с ней и все занятие украдкой друг на друга посматривали. Первый честный разговор все переменил между нами: мы оба пытались предугадать, что будет дальше. Когда занятие кончилось и Мэтью стал натягивать свитер, я заметила, что у него на шее на кожаном шнурке висит какая-то серебряная вещица. Ее-то он и трогал под свитером, как талисман. – Что это у тебя? – Памятка. – Интересно о чем? – О губительной силе гнева. Питер Нокс предупреждал, чтобы я не доверяла вампиру. – Знак пилигрима? – Экспонаты вроде этого я видела в Британском музее. Мэтью кивнул и достал из-за ворота свой медальон. Тот был сделан в форме гробика и мог вместить разве что несколько капель святой воды. – Привез из Вифании. – Лазарь, – пробормотала я. В Вифании Христос воскресил Лазаря. Меня воспитали язычницей, но я знала, для чего христиане совершают паломничество: искупить грехи. Мэтью спрятал медальон обратно, чтобы другие создания не видели. Попрощавшись с Амирой, мы вышли. Дом, освещенный прожекторами, казался островком в темном море. – Теперь тебе лучше? – нарушил тишину Мэтью. Я кивнула. – Тогда рассказывай. – Все из-за той самой рукописи. Нокс хочет ею завладеть, даймоны тоже – по словам Агаты Уилсон, которую я встретила в «Блэкуэллс». То же самое и вампиры. Сложность в том, что рукопись заколдована. – Знаю. Белая сова спикировала на нас откуда-то сверху. Я закрылась руками, уверенная, что она нападет, но птица улетела к растущим вдоль аллеи дубам. Мэтью, открыв заднюю дверцу «ягуара», запихнул меня, охваченную паникой, внутрь. – Пригни голову и подыши глубоко. – Сам он присел снаружи, положив руки мне на колени. К горлу подступила желчь – в желудке у меня не было ничего, кроме воды. Я зажала рот, Мэтью бережно заправил мне за ухо упавшую прядку. – Все хорошо, ты в безопасности.