— Кладбище Лонгвуд, — прошептал Этан, когда мы подошли к главным воротам. Это были двойные ворота, распахнутые, достаточно большие, чтобы даже машины могли проехать. Я остановилась у входа, собираясь с мужеством. Мне не нравились кладбища. Мой брат, Роберт, сестра, Шарлотта, и я задерживали дыхание, когда проезжали мимо них во время поездок, когда были детьми. Я была самой младшей и всегда задерживала дыхание дольше всех. Я приходила в совершенный ужас от мысли, что все те люди под землей только и ждали, как в триллере, чтобы вытянуть свои грязные руки и схватить меня за лодыжки. Но если я буду тихой и неподвижной, они счастливо останутся спать под землей. Ветер переменился и усилился, принося четкий звук голоса с собой. Мы высматривали колдуна, и выглядело все как беспроигрышное дело. Это значило, что мне придется собраться и войти в Лонгвуд, как чертов Страж Дома Кадогана, с высоко поднятой головой, обостренными чувствами и неизменной храбростью. Но все же, даже зная то, что знала теперь, я решила передвигаться исключительно тихо. Ворота вели к усыпанной щебнем дорожке, которая тянулась через все кладбище и разделялась на вторичные тропинки. Кладбище не было таким уж большим, но находилось в хорошем состоянии. Мраморные надгробья высились через совершенно равные промежутки друг от друга вдоль коротких рядов, а пионы и розовые кусты, встречающиеся через каждую дюжину метров, были идеально подстрижены. Я держалась достаточно близко от Этана, так что наши руки соприкасались, пока мы шли. — Чертов Триллер, — пробормотала я. — Что такое? — прошептал Этан. — Ничего, — ответила я и остановилась, когда фигура стала видна во тьме. «Там», — мысленно произнесла я, указывая на нее. Женщина стояла перед могилой, вырисовываясь в лунном свете. Она была высокой, стройной и красивой со своей темной кожей, высокими скулами и с темными, заплетенными волосами, собранными в узел на голове. Одета она была в белый кардиган, белые кроссовки и длинное, бледно-розовое платье с узкими складками, которое ниспадало с ее круглого живота. Этан шагнул вперед, сломав ветку в процессе. Треск был таким же громким, как выстрел. Она обернулась, держа одну руку на животе, растопырив пальцы в попытке защитить, другую руку выставив перед собой, угрожая нам магией. Я видела ранее Катчера и Мэллори, бросающих огненные шары, и не хотела повторения чего-то из этого. Я подняла руки в воздух, и Этан проделал то же самое. Женщина мгновение смотрела на нас. — Вы не похожи на упырей, — произнесла она, но не казалась совсем уж уверенной в своих словах. — Мы не упыри, — ответил Этан. — Да и вы не похожи на злую волшебницу. Она фыркнула. — Я определенно не злая. Можете шагнуть вперед, под свет луны? Что мы и сделали, все еще держа руки поднятыми. Это движение казалось вполне безопасным; мне все же предстоит встретить злое, беременно-сверхъестественное существо. — Вы вампиры, — произнесла она спустя мгновение. — Я узнала вас. Вы Этан и Мерит, да? Этан кивнул, но взгляд его все еще был обеспокоенным. — Да. Откуда вы знаете нас? Она виновато улыбнулась. — Журналы со сплетнями. Они мое греховное удовольствие. — Она склонила голову в нашу сторону. — И вы в них частые гости. Мы не могли поспорить с этим. Она посмотрела на меня. — И Чак Мерит твой дедушка, да? Это была лучшая причина для известности. — Да. — Простите, я веду себя грубо, — произнесла она, прикладывая руку к груди. — Вы меня напугали. Простите за это, все, — добавила она, оглядываясь по сторонам, руками поглаживая воздух, как будто это простое движение были именно тем, что могло удержать эти тела под землей. Меня пронзил страх, и я попыталась логически осмыслить его. Очевидно, ее изящные руки были не единственным, что удерживало этих еще-не-восставших мертвецом под землей. И все же, просто на всякий случай, я подвинулась немного ближе к Этану, даже будучи храбрым Стражем. Он точно еще выскажется по этому поводу. — Меня зовут Аннабель Шоу, — сказала она. — Я некромантка. — Mortui vivos docent?[23] — спросил Этан. — Очень хорошо, — согласилась она с улыбкой, и, должно быть, поймала мой сбитый с толку взгляд. — Эта фраза означает примерно «мертвые учат живых». В данном случае мертвые говорят, а я слушаю. — Я не знала, что такое возможно, — ответила я, обдумывая временную смерть Этана и возможность того, что мы могли общаться в то время. — Некромантия, я имею в виду. — Нас не так уж много, — произнесла она. — Это довольно редкая магия, что, вероятно, и хорошо. Мертвые еще те болтуны. Вдоль моего позвоночника скользнул холодок. Аннабель неожиданно поморщилась, поднеся руку к своему животу. Я поймала вспышку озабоченности на лице Этана. Он шагнул вперед и схватил ее за локоть, чтобы поддержать. — Я в порядке, — сказала она, похлопав его по руке. И слегка улыбнулась. — Спасибо. Малышка пинается как мул. Если бы я не была уверена, что ее отец был человеком, я бы удивилась. И все же я вполне уверена, что она обречена стать кикбоксершей. — Она снова поморщилась, смотря на свой живот, как будто ее прищуренный взгляд мог утихомирить пинающегося ребенка внутри. — Знаете, нам обоим было бы получше, если бы мой мочевой пузырь исправно функционировал. Она закатила глаза, выдохнула, похоже, пытаясь успокоить себя. — В любом случае, — добавила она, — я зарегистированный некромантка, входящая в Иллинойскую Ассоциацию МВД. Если и было что-то, что я узнала о сверхъестественных, так это что они любили бюрократию. Не было смысла заниматься магией, если сверхъестественные не могли собрать совет или создать кодекс для ее регулирования, напечатать о ней на футболке и поиметь с этого выгоду. И сверхъестественная бюрократия была такой же эффективной, как и ее человеческая версия. — Как именно это работает? — я не смогла удержаться от этого вопроса. — Что ж, я беру комиссионные, обычно работаю по контракту. У людей есть вопросы — они хотят знать, был ли умерший верен, где он оставил ключи от гаража, все в этом роде. Или у них есть то, что они хотят рассказать умершему, что не смогли сказать, пока он был жив. — Это мило, — ответила я, пытаясь избавиться от напряжения у основания позвоночника. — Иногда, — согласилась она, положив переплетенные пальцы на свой живот. — Но иногда они просто хотят рассказать о — и тут я цитирую — «гнилом, развратном, грязном ублюдке, который, если все правильно в этом мире, проводит свои дни в объятиях вечного адского пламени Сатаны». — Она улыбнулась. — Я запомнила эти слова. — Люди есть люди, — заметил Этан. — Неизменно. В любом случае, я пытаюсь балансировать между этой работой и госслужбой. Иногда я ощущаю, что у умершего еще есть что сказать, как например вот у мистера Лидса здесь, даже если никто и не заплатит мне за это. Я даю им возможность выговориться, чтобы они могли покоиться с миром. Если бы и было что-то, чего я хотела, так это мирный призрак. — Ты пела ему? — спросил Этан. — Да. — Она пожала плечами. — У каждого некроманта свой собственный стиль. Я люблю петь. Это успокаивает их, делает их немного более склонными к сотрудничеству. А это значит, что мне не нужно использовать столько магии, чтобы держать их под контролем. — Что ты поешь? — спросила я против воли. — Я обычно исполняю баллады, — ответила она. — Классический ритм-энд-блюз 80-х, 90-е отличаются приятным, расслабленным ритмом и задают хороший тон. — Она заговорщицки наклонилась вперед. — Только не говорите этого моей бабушке. Она тоже некромантка, и она разозлится, если узнает, что я пела Лютера Вэндросса[24] клиентам. Она говорит, что Евангелие — это наилучший выбор. — Мы сохраним твой секрет, — сказал Этан. — И мы просим прощения, что прервали тебя. Она отмахнулась. — Не беспокойтесь. Некоторые из них любят слушать, и разговоры на кладбищах, как правило, довольно мрачны. — У тебя много работы в этом районе? — спросила я, снова думая о Калебе Франклине. — Мы работаем каждый на своей территории. Немногие хотят работать так близко к Хелриверу. — Она пожала плечами. — Я никому не мешаю. И если я работаю, то знаю, как себя защитить. — Огненные шары? — спросила я, думая о Катчере. — Кричащие упыри, — ответила она, выражение ее лица было настолько серьезным, что я подавила молчаливый, шокированный крик. Должно быть, она почувствовала мое беспокойство. — Это не так плохо, как звучит. Они обычно не проявляются физически, поэтому, как правило, не причиняют какой-либо физический вред. — Я застряла между «обычно» и «как правило». Она улыбнулась. — Опасности на работе. И говоря о них, ранее вы сказали, что я не похожа на злого колдуна? — Это настоящая причина того, что мы здесь, — сказал Этан. — Мы ищем колдуна, который не является членом Ордена и активно практикует. Магию, вероятно, темную, или по крайней мере необычную. — Насколько необычную? — Алхимию. Аннабель приподняла брови.