Док долго молчал. – Может ли быть, что вы приехали ради прощения, чтобы жить дальше? У меня даже жилы на шее вздулись от бешенства. – Лили не заслуживает прощения! Доктор Бут посмотрел мне в глаза. – Я говорил не о Лили. Прощение – это такая штука, которую надо найти в себе, никто вам его не преподнесет. Да, я считаю, что ваша бывшая супруга страдает биполярным расстройством, обусловившим ее психотическое поведение и в сочетании с выраженной послеродовой депрессией толкнувшим ее на нечто невообразимое, но вам необязательно со мной соглашаться, чтобы найти в себе прощение. Прощение не означает оправдания поступка Лили, оно лишь позволит случившемуся не терзать больше вашего сердца. Неожиданно я почувствовал в горле вкус соли. Я достаточно выплакал за последние семь лет и не собирался сидеть в этом здании, дышать одним воздухом с бывшей женой и точить слезу. Я откашлялся, скрывая волнение. – Я знаю, вы хотите как лучше, док, и я благодарен вам за это, правда. Но Лили нет прощения. Все, мне пора ехать. Спасибо за кофе и тайленол. Я встал и протянул руку доктору Буту. Врач крепко пожал ее, глядя мне в глаза. – У меня впечатление, что речь сейчас не о Лили. Вы стараетесь простить себя. Грант, вы не совершили ничего плохого. Даруйте себе прощение и живите дальше. Иногда люди не прощают из страха забыть. Простить и забыть, есть же поговорка? Вы никогда не забудете Лейлани, просто пора понять, что в вашем сердце снова есть место не только для одного. Айрленд Прошло две недели, которые тянулись, как целый год. Дел на работе и на стройке было по горло, но всякий раз, проезжая мимо поворота к гавани, я будто отрывала пластырь со свежей раны. Была суббота, когда мы с Мией решили пообедать в нашем любимом греческом ресторане. Я застряла в пробке и приехала чуть позже, когда она уже сидела за столиком. – Привет, – сказала я, усаживаясь напротив. Она сморщила нос. – Ты что, из спортзала? – Нет, а что? Миа нахмурилась. – Не обижайся, но ты фигово выглядишь. Я вздохнула. – Лень было укладывать волосы. Небрежные пучки же еще в моде? – То, что у тебя на голове, больше похоже на воронье гнездо. На груди здоровенное пятно, а вокруг глаз у тебя что, вчерашний макияж не отмылся? Я посмотрела на свою футболку и потерла пальцем большое круглое пятно. – Вчера ужинала мороженым, несколько раз мимо рта пронесла. Миа приподняла бровь. – То есть ты и спишь в этой футболке? – Иди на фиг, ты, когда болела, по несколько дней не переодевалась! – Потому что я болела. Ты больна? – Нет. Миа снова скорчила неодобрительную гримасу. – От Гранта до сих пор ничего? Плечи у меня поникли. – Нет. Миа покачала головой. – Поверить не могу, что он оказался таким куском дерьма. – Он не кусок! Просто он действительно не хочет детей. – Пять лет назад я и слышать не хотела о браке, а в прошлом году страшно не хотела, чтобы мама умирала в пятьдесят девять лет. Айрленд, это жизнь – мы стараемся поступать правильно, но существуют события вне нашего контроля! – Дети – это как раз то, что можно контролировать. – Ты противозачаточные всегда пила? – Да. – Грант презик каждый раз надевал? – Да. – Ну, значит, нужно вспомнить, что от случайностей никто не застрахован. Полную гарантию тебе даже полис не даст. – Все равно, у него есть все основания для переживаний. Через несколько дней после ухода Гранта я не выдержала и выложила Мие все – от моей беременности до причины, отчего он не хочет детей. – Еще бы! Он перенес тяжелейшую психотравму, и мы не отказываем ему в праве некоторое время поубиваться и полезть на стенку, но ведь прошло уже две недели! Что он намерен делать? Притвориться, что этого ребенка не существует и ваш роман ему приснился? Я, кстати, тоже об этом думала. Когда Грант не звонил первые дни, я понимала – ну, выбит из колеи человек, но когда он в самом деле намерен взглянуть в лицо реальности? Я была уверена, что Грант придет, даже если не захочет быть со мной или участвовать в жизни ребенка. Я рассчитывала, что он хотя бы смирится со случившимся и мы сядем и поговорим. Но за две недели я в нем почти разуверилась (отсюда и взялось мороженое на ужин). – Нельзя ли сменить тему? Мне нужен выходной от… всего. Давай наедимся досыта и пойдем в кино, и будем есть попкорн с маслом и конфетами, пока не затошнит! Миа кивнула. – Так и сделаем, но можно я еще одно скажу? Даже не о Гранте? Я улыбнулась: подруга в своем репертуаре. – Слушаю. Ее лицо просветлело, а губы дрогнули в улыбке. – Я перестала принимать противозачаточные. У меня расширились глаза. – Серьезно? Вы же с Кристианом вроде хотели подождать годик-другой, прежде чем заводить детей? – Хотели, но передумали. Как ты призналась, что беременна, я только об этом и думала. А несколько дней назад Кристиан вошел в ванную, когда я чистила зубы – ты же знаешь, как я привыкла: зубы почистить и тут же противозачаточную таблетку выпить, – посмотрел на таблетку и щетку у меня в руке и говорит: «Как же я жду, когда ты забеременеешь. Как представлю, какая ты будешь с большим животом, сразу завожусь». А я обернулась и говорю: «Могу хоть сейчас перестать принимать». Думала, он пойдет на попятный. Одно дело сказать, что ждешь не дождешься увидеть жену беременной, и совсем другое, когда две полоски появятся, может, через месяц. Но Кристиан забрал у меня таблетку и бросил в мусор. И мы тут же по-быстрому занялись сексом прямо на раковине. Я засмеялась. – Круто будет иметь детей-ровесников! Скажи, а ты к этому готова? Миа взяла оливку с блюда на середине стола и бросила в рот. – По-моему, к детям невозможно быть готовой. Но ждать я тоже не хочу. Я взяла Мию за руки. – Ты у меня чокнутая, но замечательная! – Айрленд, ты попросила заткнуться на эту тему, но я должна сказать еще кое-что. – Она стиснула мою руку. – Я буду рядом. Буду держать тебе волосы, когда тебя будет тошнить по утрам – ну, если начнется токсикоз. Буду толстеть вместе с тобой – это я запросто, и в родзал с тобой пойду, если разрешишь. Ты нигде не будешь одна. У меня выступили слезы, и я замахала рукой перед лицом. – Спасибо, дорогая, а теперь давай о другом. Надоело плакать. – Бу сделано, – взяв меню, Миа незаметно указала на приближающегося официанта: – У него там что, банан? Я обернулась посмотреть, что нам несет официант, но в руках он держал лишь маленький блокнот и карандашик. Я заказала первой и повернула голову, собираясь отдать меню официанту, когда невольно заметила его гульфик и поняла, о чем говорила Миа.