Последние семь лет я сторонился всех, кого мог полюбить. Влюбившись, становишься слеп к недостаткам возлюбленной и видишь только то, что хочешь видеть. Я боялся снова проглядеть чье-то подлинное нутро. Я был уверен, что сумею сам решать, кого мне любить. Пока в моей жизни не появилась Айрленд. С Айрленд я понял одну простую истину: у нас нет выбора, в кого влюбляться. Любовь не спрашивает. Однако любить и строить на любви отношения – это сознательный выбор, в котором нет места случайностям. Я выбираю жить с любовью к Айрленд. Поэтому я сообщаю тебе, что полюбил другую, и прошу тебя больше мне не писать. Может, это и тебе принесет облегчение. Я желал бы сказать, что нашел способ тебя простить, но пока этого не случилось. Сознательным усилием воли сподвигнуть себя на это я не могу. Мне предстоит многое нагнать и от многого исцелиться, но первый шаг сделан: я простил себя. Пока я не могу до конца открыть свое сердце и дать прощение тебе, поэтому прошу тебя простить меня. Я хочу жить своей жизнью. Я хочу перестать ненавидеть себя и обрести долгожданный душевный покой, а это начинается с нас. Пожалуйста, прости меня. Надеюсь, когда-нибудь я смогу ответить тебе тем же. Не надо больше писем, Лили. Грант». Айрленд – 15 месяцев спустя – Поверить не могу, что ты это устроил! – повторяла я, глядя в окно, как целая бригада рабочих увивает пальмы гирляндами и сколачивает деревянную эстраду для танцев. Грант подошел сзади, обнял меня за талию и поцеловал в обнаженное плечо. – Тебя нелегко удивить. Мы с Грантом поженились, когда я была на пятом месяце. Ни ему, ни мне не хотелось пышной свадьбы, а мне еще меньше того улыбалось идти к алтарю с заметным животом, поэтому мы сходили в муниципалитет и тихо расписались. Но Грант искренне сокрушался, что свадьбы у нас толком не было, поэтому на первую годовщину он подарил мне тур на Карибы для торжественного подтверждения брачных обетов. До самого приезда я и не подозревала, что он пригласил всех наших друзей и родню. И теперь двадцать рабочих деятельно готовили площадку для свадебного торжества в точном соответствии с описанной мной когда-то Гранту идеальной свадьбой: пальмы со светящимися гирляндами и пляж на закате. Грант даже отправил нас с Мией в местный свадебный салон выбирать платья, что представляло собой определенную трудность – Миа сейчас на шестом месяце беременности. Я повернулась в объятиях мужа и обняла его за шею. – Потрясающий сюрприз! До сих пор не могу поверить, что ты провернул все это втайне от меня! Большим пальцем Грант провел по моей нижней губе. – Целый мир за эту улыбку… Впрочем, у меня был свой расчет. Раз Миа в соседнем номере, она присмотрит за Логаном, и ты наконец-то окажешься вся моя. – Вечно все сводится к сексу! – Должен же я нагнать упущенное. На седьмом месяце беременности у меня начались схватки. Врачам удалось остановить процесс, но мне прописали постельный режим и половой покой, и мы два месяца до родов и полтора после прожили без секса. Грант не шутил, говоря, что хочет нагнать упущение: мы вели себя как два озабоченных тинейджера. Поэтому у меня для мужа тоже был сюрприз. – Я кое-что хочу тебе показать… – начала я. Грант сверкнул озорной улыбкой и стиснул мой зад. – И я! – Я серьезно! – я засмеялась. Муж взял меня за руку и переложил на свою стальную эрекцию, сомкнув мои пальцы вокруг члена. – Я тоже. Я купила тест на беременность, когда мы с Мией вчера ездили в магазин, и сохранила палочку с двумя полосками, чтобы удивить Гранта. Из него вышел замечательный папаша для нашего сынишки Логана, но я немного нервничала, помня его реакцию на мою первую беременность. Причин для волнения, в принципе, не было – мы как раз и трудились над появлением нового члена семьи, но меня не покидало желание все-таки снять камень с души. – Посиди, я сейчас. Грант недовольно засопел, но отпустил меня. Я вышла в ванную. Тест лежал в косметичке под раковиной, в пластиковом футляре, в котором он продавался. Сунув его в карман шортов, я вернулась в спальню и застала Гранта уже без футболки. Сердце сладко сжалось при виде татуировки, которую он сделал в прошлом году за несколько дней до свадьбы. Подойдя, я провела пальцем по рисунку – Грант набил себе распечатку сердцебиения Логана, которую врач отдал ему после первого УЗИ, а ниже короткую поговорку, табличка с которой когда-то висела у меня над кроватью: «Нет дождя – нет цветов». Я поцеловала татуировку. – Люблю ее так же сильно, как в тот день, когда ты ее сделал. Но тут кое-что неправильно. Придется тебе сходить к мастеру добавить еще чернил. Брови Гранта сошлись на переносице, когда он оглядел свою грудь, оттянув кожу, чтобы лучше видеть. Я вынула из кармана тест. – У тебя тут сердцебиение только одного ребенка… Лоб у Гранта пошел морщинами, а глаза на секунду стали огромными. – Ты… Я кивнула. – Снова беременна. Грант зажмурился, и я затаила дыхание. Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах плескалась радость. – Ты беременна, – повторил он. – Моя жена снова беременна! – Бывает, – не удержалась я, – когда муж просто ненасытен. Грант подхватил меня на руки и закружил по комнате. – Как я люблю тебя беременную! Обожаю твой большой живот и налитые груди! Обожаю брить тебе ноги, когда тебе уже неудобно нагибаться! С тобой я снова ожил, Айрленд, и твоя беременность – лишнее тому доказательство! – Это самые приятные слова, какие мне доводилось слышать. За исключением, пожалуй, небритых ног. – Ну и славно, потому что я это от души. А теперь клади срочно твою беременную задницу на кровать, буду вручать тебе мой подарок. * * * На закате мы подтвердили наши обеты, стоя босиком на песке в присутствии наших друзей и родственников. Дед Гранта исполнял должность шафера, а Миа, поддерживавшая заметный уже живот, – подружки невесты. Лео держал на руках нашего сынишку и стоял в первом ряду гостей. Он переехал к нам четыре месяца назад, когда его тетка перенесла инсульт и не могла больше заботиться о племяннике. Суд доверил нам временную опеку, но если мы проявим настойчивость, Лео останется у нас насовсем. К концу церемонии священник объявил: – На этот раз жених хотел бы преподнести своей жене новое кольцо в знак любви и верности. Я подалась к Гранту. – Я думала, мы не будем обмениваться новыми кольцами? Он подмигнул: – Конечно, не будем, зачем мне два кольца! А вот у тебя останется память о сегодняшнем дне. – Он повернулся к деду и громко зашептал: – Дед! Дед! В кармане у тебя! Лицо деда недоуменно сморщилось. Это случалось с ним все чаще. – У тебя в кармане, – подсказал Грант. Дед рассеянно огляделся. Гости стояли тихо и ждали. Обернувшись, дед заметил меня, стоявшую за руку с Грантом, и улыбнулся. – Привет, Шарлиз! Я тоже улыбнулась. – Привет, дедушка. Как поживаете? – Вечно он отвлекается на красивых девушек! – шутливо заворчал Грант. – Коробочка в левом кармане твоего пиджака, дед. Можно мне ее сюда? – Коробочка? – Да, в твоем пиджаке. – А, ты хочешь… – дед защелкал пальцами. – Черт, как же его… – Щелк, щелк. – Ты хочешь… – Щелк, щелк. – Ты хочешь… твои яйца? Присутствующие грохнули смехом. Грант, смеясь, подошел к деду, сунул руку к нему в карман и извлек черный футляр. – Не, дед, мои яйца теперь у нее. Она держит меня за них с самой первой встречи. А мне сейчас нужно кольцо. Выражения признательности Дорогие читатели, спасибо, что вы впустили меня в свои сердца и дома. Жизнь сегодня течет стремительно, и для меня честь разделить с вами моменты отдыха, когда вы берете в руки книгу, чтобы отвлечься. Надеюсь, вас увлекла непростая история Гранта и Айрленд, и летом вы захотите узнать, с кем еще вы можете познакомиться.