– Это еще одна история, которую я когда-нибудь расскажу. Эмили почувствовала, что затронула больную тему. Их неловкое свидание каким-то образом стало еще более неловким. – Давай сходим на фестиваль, – сказала она. – Правда? – спросил Дэниел. – Нам не нужно идти только ради меня. – Но я хочу, – ответила Эмили. И она правда хотела. Несмотря на долгое молчание и кроткие взгляды, ей нравилось находиться рядом с Дэниелом, и она не хотела, чтобы свидание заканчивалось. – Пошли, – радостно сказала она, оставляя чаевые на столе. – Эй, Джо, мы оставили тебе деньги, надеюсь, все в порядке, – крикнула она старику, прежде чем взять куртку со спинки стула и встать. – Слушай, Эмили, все хорошо, – сказал Дэниел. Ты не должна идти со мной на какой-то отстойный фестиваль. – Я хочу, – заверила его Эмили. – Правда хочу. Она пошла к выходу, не оставляя Дэниелу другого выхода, кроме как следовать за ней. Как только они вышли на улицу, Эмили увидела флажки и шарики с гелием вдали у пристани. Было солнечно, хотя тонкий слой облаков сделал воздух прохладным. Люди толпами шли вдоль улицы к пристани, и Эмили поняла, что к спуску кораблей здесь относятся серьезно. Они с Дэниелом пошли за толпой. По дороге оркестр марширующих музыкантов играл живую музыку. По краям улицы стояли палатки со сладкой ватой и конфетами. – Хочешь чего-нибудь? – смеясь, спросил Дэниел. – На свиданиях так делают, правда? – Хочу, – ответила Эмили. Она засмеялась вслух, наблюдая, как Дэниел пробирается сквозь толпу к палатке со сладкой ватой, окруженной детьми, покупает огромную голубую, блестящую сладкую вату для нее и осторожно несет ее обратно через толпу. Затем он торжественно вручил ее Эмили. – С чем она? – засмеялась Эмили, разглядывая флуоресцентный цвет. – Я не думала, что ты бывает блестящий голубой вкус. – Думаю, это виноград, – сказал Дэниел. – Блестящий виноград, – добавила Эмили. Она оторвала кусочек сладкой ваты, которой в последний раз лакомилась около тридцати лет назад. Положив пушистый комочек лакомства в рот, она обнаружила, что вата намного слаще, чем она ожидала. – Ах, аж зубы болят! – воскликнула она. – Твоя очередь. Дэниел взял кусочек пушистого синего лакомства и, поместив его в рот, сразу же скривился с отвращением. – О боже. Люди кормят этим детей? – сказал он. – У тебя рот синий! – воскликнула Эмили. – У тебя тоже, – ответил Дэниел. Эмили засмеялась и взяла его под руку, пока они неспешно приближались к воде в такт музыке оркестра. Когда они наблюдали, как лодки одна за другой спускали на воду, Эмили склонила голову на плечо Дэниелу. Она чувствовала веселье местных жителей и вспомнила, за что она так полюбила это место. Куда ни глянь, всюду были веселые лица, вокруг бегали беззаботные и счастливые дети. Однажды она была такой же, как они, пока темные события не изменили ее жизнь навсегда. – Прости, это глупо, – сказал Дэниел. – Мне не стоило приводить тебя сюда. Мы можем уйти, если хочешь. – Почему ты думаешь, что я хочу уйти? – ответила Эмили. – Ты выглядишь грустной, – сказал Дэниел, опуская руки в карманы. – Мне не грустно, – задумчиво ответила Эмили. – Я просто думаю о жизни. О прошлом. Ее голос притих: – И об отце. Дэниел кивнул и перевел взгляд обратно на воду. – Ты нашла то, что искала? Ответы на свои вопросы? – Я даже не знаю, на какие вопросы я искала ответ, когда приехала сюда, – ответила Эмили, не глядя на него. – Но я чувствую, что письмо отчасти ответило на них. Повисла долгая пауза, прежде чем Дэниел заговорил снова. – Это значит, что ты уедешь? Он выглядел серьёзным. Впервые Эмили показалось, что она прочла что-то в его глазах. Тоска. Тоска по ней? – Я и не планировала оставаться, – тихо сказала она. Дэниел отвел взгляд. – Я знаю. Но я думал, ты могла передумать. – Дело не в этом, – ответила Эмили. – Дело в том, что я не могу себе этого позволить. Я уже три месяца живу на свои сбережения. И если Тревор Манн сделает то, что обещал, мне придется потратить все, что у меня есть, на судебные издержки и оплату налоговой задолженности. – Я этого не позволю, – сказал Дэниел. Она замерла, изучая его лицо. – Почему это так важно для тебя? – Потому что у меня нет законного права находиться там, как и у тебя, – сказал Дэниел, удивленно глядя на нее, будто не мог поверить, что она об этом не думала. – Если ты уедешь, мне тоже придется уйти. – Ох, – с грустью ответила Эмили. Ей не приходило в голову, что потеря дома будет переворотом не только для нее, что Дэниелу тоже придется уйти. Она надеялась, что для него так важен дом из-за нее, но, возможно, она неправильно поняла ситуацию. Ей стало интересно, есть ли Дэниелу, куда податься. Вдруг Эмили увидела в толпе мэра. Ее глаза расширились с озорством. Она развернулась и нырнула в толпу. – Эмили, ты куда? – раздраженно спросил Дэниел, глядя ей вслед. – Пошли! – прокричала она, подзывая его. Эмили протискивалась через группы людей, когда мэр вошел в магазин. Колокольчик над дверью зазвонил, когда Эмили вошла следом за ним, и затем еще раз, когда вошел Дэниел. Мэр обернулся и поприветствовал их. – Здравствуйте! – радостно сказала она, когда мэр обернулся. – Помните меня? Эмили Митчелл. Эмили Джейн. – О, да-да, – ответил мэр. – Как вам фестиваль? – Отлично, – ответила Эмили. – Рада, что смогла его застать. Мэр улыбнулся ей так, будто давал понять, что спешит и хочет скорее вернуться к своим делам. Но Эмили не собиралась отступать. – Я хотела с вами поговорить, – сказала она. – Может быть, вы сможете мне помочь. – С чем, дорогая? – ответил мэр, не глядя на нее, доставая мешок муки с полки рядом с ней. Она протиснулась и встала напротив него. – Тревор Манн. – Да? – сказал он, взглянув на Карен, стоящую за прилавком, а затем снова на Эмили. – Что он задумал теперь? – Он хочет купить мою землю. Говорит, есть какая-то лазейка в законе о собственности и мне нужен акт приемки в эксплуатацию. – Что ж, – сказал мэр, выглядя слегка взволнованно, – ты знаешь, все зависит от местных жителей. Это все, что имеет значение. Они голосуют по таким вопросам, а ты не сильно стараешься завести друзей. Первым желанием Эмили было опровергнуть его заявление, но она поняла, что он прав. Единственным человеком, кроме Дэниела, дружелюбно расположенным к ней, был Рико, и то он не мог вспомнить ее имя через неделю. Тревор, Карен, мэр – ни у кого из них не было причин тепло относиться к ней. – Я не могу просто выехать на том, что я дочь Роя Митчелла? – спросила она, робко улыбаясь. Мэр засмеялся. – Кажется, ты уже сожгла этот мост, не так ли? А сейчас, если ты не против, мне нужно сделать покупки. – Конечно, – сказала Эмили, отходя с пути мэра. – Карен, – добавила она, приветливо кивнув женщине за прилавком, а затем взяла Дэниела за руку и вывела его из магазина. – Что это было? – прошипел он ей в ухо, когда они выходили из магазина под звук колокольчика. Она отпустила его руку. – Дэниел, я не хочу уезжать. Я влюбилась. В этот город, – спешно добавила она, увидев проблеск паники в его глазах. – Помнишь, ты спросил меня, нашла ли я ответы, которые искала? Что ж, знаешь что? Я не нашла. Письмо моего отца на самом деле ничего не прояснило. Этот дом еще полон открытий.