– Все равно закрывай. Вдруг догонишь Гарри и его синих лягушек. Машину ведет красная лягушка. – А собачки там есть? – Конечно, если тебе этого хочется. Спокойной ночи. – Спокойной ночи. Можно мы заведем собаку? – Потренируйся пока, поиграй с ней во сне, ладно? – шепнула Клэр. Мальчики – вся ее Вселенная – лежали под одеялами в приглушенном свете ночника в виде Человека-паука. Напоследок еще раз окинув их долгим взглядом, Клэр вышла из комнаты и занялась делами по списку. Сразу после полуночи она заснула с книгой в руках, при зажженной лампе. Ей снились синие лягушки и их краснокожий водитель, лиловые и зеленые собаки. Проснувшись на мгновение, чтобы выключить свет, Клэр с удивлением осознала, что помимо всего этого видела во сне Бекетта Монтгомери: она спускалась по лестнице со второго этажа книжного магазина, а он ей улыбался. 3 Клэр приехала на покрытую гравием парковку за книжным магазином в девять утра. Поскольку за мальчиками сегодня присматривала мама – благослови ее Господь! – у Клэр появилось время поработать в тишине до того, как Лори откроет магазин. Зажав под мышкой сумочку и портфель, она отперла заднюю дверь и включила свет. Поднялась по короткому пролету, миновала помещение, где хранились разные товары, и по коридору прошла в главный зал магазина. Ей нравилось, как здесь все устроено, как одна комната переходит в другую, не теряя при этом своих границ. Едва Клэр впервые увидела старое здание на площади, как сразу поняла: дом будет принадлежать ей. Она до сих пор помнила, скольких переживаний стоил ей этот «прыжок в неизвестность». Клэр вложила в свое предприятие почти всю сумму компенсации, полагавшейся офицерской вдове, так что можно считать, что решение приняла не только она, но и Клинт. Рискнула и смогла сделать то, что было необходимо ей и их детям. Она выкупила здание, написала бизнес-план, открыла счета в банке, приобрела обстановку и книги, множество книг. Покупка товара, собеседования с потенциальными сотрудниками, разработка дизайна магазина – напряженный труд, огромные затраты сил и времени помогли ей справиться с горем. Выжить. Клэр понимала уже тогда, а теперь знала точно, что магазин стал для нее спасением. Без него – без работы, нагрузки, цели – она бы наверняка сломалась в первые месяцы после смерти Клинта, до рождения Мерфи. Она была обязана держаться ради мальчиков, ради себя самой. А чтобы быть сильной, ей требовалась жизненная цель и… стабильный доход. Теперь все это у нее есть, подумала Клэр, собираясь приготовить первую за день порцию кофе. Мать, жена (и вдова) офицера сумела стать деловой женщиной, владелицей недвижимости, работодателем. С утра и до того момента, когда она возвращалась к детям, проходило много времени. Рабочий день у Клэр долгий, забот всегда хватает. И все же ей по душе постоянная занятость, размышляла она, готовя латте с обезжиренным молоком. Осознание того факта, что она способна содержать себя и своих детей, принося при этом пользу родному городу, доставляло Клэр глубокое удовлетворение. Конечно, она бы не справилась без поддержки и любви родителей, и своих, и Клинта. Равно как и без помощи друзей, например Эйвери, которая не раз помогала ей практическими советами и подставляла плечо, давая возможность выплакаться. Клэр отнесла кофе наверх, села за свой стол. Включила компьютер. Раз уж она вспомнила о родителях Клинта, то не грех им отправить коротенькое письмо с новыми фотографиями внуков. После того как дочерний долг был выполнен, она занялась обновлением веб-сайта магазина. Когда пришла Лори, Клэр позвонила вниз и поздоровалась с ней. Уделив интернет-сайту еще несколько минут, она перешла к разбору электронной почты. Добавила несколько позиций в отложенный заказ, затем спустилась к Лори, сидевшей перед компьютером за невысокой перегородкой. – За ночь по Интернету поступила парочка симпатичных заказов. Я… – Брови над глазами теплого шоколадного цвета поползли вверх. – О, ты сегодня потрясающе выглядишь! – Спасибо. – Клэр, одетая в сарафан нежного салатового оттенка, с довольным видом покрутилась. – Но прибавку к жалованью ты все равно не получишь. – Серьезно, прямо блистаешь! – А кто не блестит в такую жару? Я ухожу на экскурсию в гостиницу, но если что, я на телефоне. Вернусь примерно через полчаса. – Можешь не торопиться. А потом обязательно расскажешь, что видела, ладно? Послушай, Клэр, ты еще не отправляла заказ в «Пенгуин»?[8] – Нет, собираюсь сделать это, как только вернусь. – Вот и хорошо. В последних заявках есть несколько позиций этого издательства, и все по одному экземпляру. Можно я пошлю тебе на почту информацию, чтобы ты включила их в заказ? – Да, договорились. Что-нибудь принести? – Можешь залучить сюда одного из братьев Монтгомери? Клэр улыбнулась и взялась за дверную ручку: – Имеет значение которого? – Доверяю твоему вкусу. Клэр со смехом вышла и, двигаясь по Центральной улице, отправила сообщение Эйвери: «Уже иду». Та почти в то же самое время появилась в дверях ресторана. – Я тоже! – крикнула она. Подруги стояли на переходе по разные стороны, ожидая разрешающего сигнала светофора: Клэр – в своем открытом салатовом сарафане, Эйвери – в черных брюках-капри и футболке. Они встретились посередине улицы. – Послушай, мне прекрасно известно, что большую часть утра ты гоняла трех мальчишек, разнимала ссоры и готовила завтрак. – Такая уж у меня жизнь, – согласилась Клэр. – Тогда как тебе удается даже не вспотеть? – У меня талант. Клэр и Эйвери ступили на тротуар и нырнули под строительные леса. – Я всегда любила это здание, – призналась Клэр. – Иногда смотрю из офиса и представляю, каким оно было раньше. – А мне жутко хочется посмотреть, каким оно будет. Если Монтгомери справятся, детка, наш бизнес – и твой, и мой – рванет вверх. Впрочем, это коснется и всех остальных лавочек города. – Скрести пальцы, чтобы так и случилось. Дела у нас идут неплохо, но если бы приезжим было где остановиться прямо в городе… – Клэр присвистнула. – Я бы могла чаще приглашать писателей, устраивать интересные мероприятия. А у тебя перед кассой толпилась бы целая очередь. Подруги помедлили на заднем дворе, осмотрели неровную площадку, доски и груды щебня. – Интересно, что тут будет? – начала Эйвери. – Судя по террасам, нечто восхитительное. Слухи ходят самые разные: от большой парковки до богатого сада. – А я слыхала про фонтан и плавательный бассейн. – Давай узнаем из первоисточника. Внутри, в окружении шума и стука инструментов, Эйвери бросила взгляд на Клэр. – Уровень тестостерона только что подскочил на пятьсот единиц. – И это не предел, – улыбнулась та. – Надо же, сохранили арки. – Она подошла ближе, рассматривая широкие изогнутые проемы впереди и слева. – Я волновалась, захотят ли их оставить. Арки – единственное, что запомнилось мне с тех пор, как здесь была антикварная лавка. Мама иногда заходила сюда и брала меня с собой. Клэр встала под центральной аркой и заметила грубо сколоченную, временную лестницу наверх. – Никогда не была на втором этаже. А ты? – Один раз залезла тайком, еще в школе. – Эйвери оглядела ступеньки. – С Трэвисом Макдоналдом, одеялом и бутылкой сидра. Поцелуйчики, все такое… – Ну ты даешь! – Отец убил бы меня, если бы узнал, да и сейчас убьет, так что – тс-с-с. В любом случае у нас все очень быстро закончилось. До обжиманий дело не дошло – кавалер перетрусил. Двери и половые доски заскрипели, я хотела пойти посмотреть, но Трэвис заныл, как последняя тряпка. Да, так и не добрался до моей груди. – Эйвери засмеялась и поставила ногу на ступеньку. – И запаха жимолости он тоже не почувствовал или просто не признался. – Запаха жимолости? – Угу. Сильного, прямо головокружительного, как будто носом утыкаешься в куст. Думаю, с этой стройкой тому, кто бродил здесь по ночам – ну, ты понимаешь, – пришлось перебраться в другое место. – Ты веришь в привидения? – Еще как верю. Говорят, моя пра-пра-пра-прабабка до сих пор является в свой особняк под Эдинбургом. – Эйвери уперла руки в бока. – Ого! Во времена, когда я целовалась с Трэвисом Макдоналдом, здесь определенно все выглядело иначе. Пустой дверной проем вел из коридора на второй уровень, где пахло древесными опилками и пылью от гипсокартона. Подруги услышали строителей, работавших вверху, на третьем этаже, и внизу – на первом. Клэр зашла в помещение, расположенное слева. Неяркий свет с голубоватым оттенком (его придавал брезент, которым снаружи были занавешены окна) лился на еще не отделанный пол. – Интересно, как называется этот номер? Надо найти кого-нибудь из Монтгомери. Смотри-ка, дверь на террасу. Какая прелесть! – Кстати, о прелести. – Эйвери жестом указала в сторону. – Ты только погляди на размеры ванной комнаты! Судя по трубам, – продолжила она, когда Клэр встала рядом, – здесь будет стоять ванна, там – душевая кабина, а вон там – две раковины. – Она больше, чем моя ванная и ванная мальчиков, вместе взятые, – выдохнула Клэр. Ее охватила чистейшая «ванная» зависть. – Да в ней жить можно! Неужели здесь все такое огромное? Нет, я непременно должна узнать, что это за номер. Клэр решительно прошла через спальню, свернула к двери и налетела на Бекетта. Если бы его мускулистые руки не подхватили ее, она бы наверняка упала. «Интересно, – промелькнуло в голове у Клэр, – у меня такой же идиотский смущенный вид, как у него? Наверное, еще хуже, ведь молоток висит на поясе у Бекетта, а не двусмысленно впивается ему в бедро». – Извини, – в один голос произнесли оба, и Клэр рассмеялась. – Чур, я первая извиняюсь. Не видела, куда иду. Размеры ванной меня ослепили. Я как раз собиралась найти тебя. – Меня? – Нам, наверное, следовало сделать это сразу, просто не хотелось отвлекать людей от работы. Должна же я знать, в честь кого назван номер, прежде чем въеду в него. – Прежде чем… Ха! – У Бекетта перемкнуло в мозгу. Боже, ее аромат, ее тело в его руках, глаза цвета туманного озера… – Когда мы закончим отделку, тебе понравится больше. – Нарисуй мне картину. На долю секунды Бекетт воспринял слова Клэр буквально и попытался вспомнить, подобрал ли Оуэн краску. Он заставил себя сделать шаг назад – видимо, коэффициент его интеллекта понизился вдвое от одного прикосновения к этой женщине. – Гм… – Дизайн разрабатывал ты?