- Бероев, на выход, с вещами, - распахивается дверь в камеру, а на пороге появляется самодовольная рожа полицая. Я не верю в то, что услышал. Но повторять дважды мне не надо. Хватаю пожитки и следую за ним. На пропускном пункте меня ждут вещи, а сверху мой амулет. - Молись на друзей, - хлопает по плечу и протягивает мне сигарету, - отмолили тебя у костлявой всеми известными способами. На тебя готовилось покушение при переводе в общую камеру. Я передумываю брать из его рук сигарету. Ну, нахер. Хватаю амулет нервно, и возвращаю его на место. Вот теперь порядок, и дышится по-другому. - Я всегда на них молился, - бурчу, переодеваясь в нормальную одежду. Сказать этим воякам мне нечего, лучше смолчу. Нахрен их всех. Пулей вылетаю из опостылевшего серого здания и, не оборачиваясь, четким шагом иду вперёд, а куда и сам не знаю. Ничего не вижу вокруг. Только спустя шагов сто слышу скрип снега. И словно оживаю. Замедляю шаг и прислушиваюсь. Голос Федора за спиной. - Далеко бежать собрался? сегодня работаю Сантой, на носу Рождество, у меня, правда оленей нет, но мой внедорожик быстро домчит нас к твоей даме. Устраивает план? Сперва застываю, как истукан, потом оборачиваюсь, широко улыбаюсь и сжимаю Федю в объятиях. - От души. Не будем терять ни секунды. Федор кивает на припаркованное авто, я едва не вприпрыжку мчу туда. К ней, скорее к ней, остальное потом. Хотя помыться бы сперва не помешало. - Федь, - спрашиваю озадаченно, - сильно паршиво выгляжу? Может в душ сперва? А то испугается еще. - Гур, парень, если нужен ей, сама отмоет и отогреет, залижет раны. Вот и проверишь. - Умеешь ты воодушевить, - хмыкаю нервно. Тачка выруливает к знакомому дому за городом. Анастасия умничка, забрала под свое крыло в максимально комфортные условия. Сам помогал Саге проектировать и строить эту красоту, люблю этот дом. Федя высаживает у ворот и добродушно улыбается: - Дальше сам. Удачи, парень. Я не сдерживаю улыбки в ответ. Захожу на территорию, которая похожа на зимнюю сказку. Шумно выдыхаю. Есть ощущение нереальности происходящего. И до последнего не могу поверить, что вот-вот увижу ее. Стоило лишь толкнуть дверь, как послышались шаги. Бежит смело, видимо, Стася ее навещала часто. Надеюсь, они подружились. Потому что нам дружить семьями, как себе хотят. - Сюрприз, - улыбаюсь, как лис, как только Ева выглядывает. - Гурам! - вызжит от неожиданности и виснет на моей шее, целует жадно и не даёт толком войти. Едва получается затолкать нас в дом, захлопнуть дверь. - Не отпущу, - кусает мне губы и всхлипывает от волнения. Сам жадно сжимаю ее в ручищах, улыбаюсь так широко, что, кажется, щеки треснут. Ждала. Ласточка моя. Снова сжимаю, кажется, задушу её сейчас. И целую, потому что не могу отказать себе в удовольствии. Целую жадно, до умопомрачения, в то время как ноги идут вперед в сторону ванной абсолютно самовольно. Лишь оказавшись в ней, я извиняюсь. - Прости, малыш, я грязный весь, я нормально не мылся месяца три. Мне физически необходимо сначала сюда. - У меня для тебя есть подарок, я не могла дождаться этого дня. Ты любишь подарки? - лепечет сбивчиво и виснет на моей шее ещё рьянее, мешая мне нас раздевать. - Ты мой главный подарок, - целую егозу, которая повисла на мне, как обезьянка. Это умиляет что пиздец, аж яйца сводит. Но я не мыл их нормально слишком давно и пока не приму полноценный душ не могу насладиться ей. - Ты со мной туда? Или подождешь? Я вонючий, предупреждаю сразу. Делает шаг назад и улыбается, когда указательными пальчиками тянется к лосинам, поддевает резинку и, виляя бедрами и не разрывая зрительного контакта, стаскивает их к ступням и перешагивает. Черт, это какая-то пытка! - Тунику и остальное сам, - вжимается в меня всем телом и мурлычет, соприкасаясь носами. - Убить меня решила, - хмыкаю невесело, потому что в теле начинается бунт. Но я тверд в своем решении. Сначала душ, потом дессерт. - Чертовка, - рычу у ее губ, хватаю тунику и тяну вверх. Взгляд жадно цепляется за её соблазнительную фигуру. Эти формы сводили по ночам с ума во сне. И сейчас как будто округлились и налились ещё больше. Взгляд замирает на её сиськах непростительно надолго. Нашла, что показать голодному мужику. Сейчас еще белье испачкаю и точно в душ пойду. И только я хочу притянуть ее к себе и пошутить про это, как взгляд случайно скользит ниже, и я застываю на месте, как вкопанный. 18 глава Ева Я едва не хлопнулась в обморок, когда на пороге увидела его! Это были мучительные четыре месяца, которые словно пытка. Если бы не поддержка его друзей, давно рехнулась бы. Но выдержала, благодаря им и вере в то, что должна держаться ради того, что он подарил мне. - Поздравляю, папочка, - шепчу ему в губы и начинаю дрожать. А с его рта после долгого молчания слетает абсолютно пораженное: - ДА ну на хуй... Он тут же спохватывется. - Прости, любимая. Лохматит волосы, прижимает ладони ко рту и смотрит так восторженно и с каким-то абсолютным благоговением, что впору засмеяться. Как ребенок, который попал в Диснейленд. Прижимаю ладошки к лицу и смеюсь, понимаю, что выгляжу чудновато, но я так ждала этого момента. И его ошарашенный взгляд о многом говорит. Он шокирован, так же как и я три месяца назад, когда месячные не пришли в срок. Они задерживались, а я все списывала на стрес и слезы. Но когда они не пришли и на следующий месяц, я поняла, что во мне зародилось маленькое чудо. Его чудо, которое он оставил мне. Ради малышика я старалась плакать реже, боялась, что сорвётся эта долгожданная беременность. Я даже Стасе ничего не сказала. Меня спасало то, что я жила одна, у меня не было токсикоза, но я много ела и много гуляла, много читала и тщательно выбирала приданое ребенку. Я верила в то, что Гурам скоро вернётся и обязательно вольётся на одну волну со мной и скупит полмпгазина к рождению крохи. - Я не знаю, кто там, но мы любим тебя, - вновь обнимаю его за шею и целую в шею, боюсь, что это так рьяно, что у него будут засосы, - я очень скучала, хочу тебя. Он крепко сжимает меня в своих объятиях. Обычно такой болтун и балагур, а тут молчит, целует, чувствую, что улыбается через поцелуи. Довольный, это видно невооруженным глазом. - Ты мое счастье, Ева. Если бы ты только знала, как я люблю тебя. И тебе не понравится, что сейчас будет, но все «хочу» мы оставим до тех пор, пока не смоем с меня всю чернь этих адских месяцев в разлуке. Нам теперь нужно быть особенно осторожными, - гладит мой живот так трепетно и бережно. Улыбаюсь нежно и смущённо, но через секунду словно что-то меня встряхнуло. Какого черта?! Я его хочу, я изнемогаю без его ласк и поцелуев, а сейчас во мне зверский аппетит, который он просто обязан утолить. - Нужно, я ещё не была у доктора, но ты же будешь нежным, папуля? Это слово так сладко звучит ему в губы. А мои руки регулируют воду в душе. Именно то, что нам надо. Мочалка тут же оказалась в моей ладошке, сжимаю ее и веду влажный след по его шее вниз, по груди, животу, к паху. Окреп, ждёт и подрагивает нетерпеливо в полной боевой готовности. Боюсь лишний раз его сжать, иначе взорвемся вместе. - Боже, - выдыхает сдавленно, - постоянно меня теперь так называй. Папуля. Как много в этом слове. В душе накаляемся быстро. Его жадные руки скользят по мне, касаются изменившейся фигуры. Он не торопится, тормозит себя, изучает каждый миллиметр, жадно, словно насмотреться не может. Надолго замирает на груди, склоняется, целуя оба соска, срывая с моих губ стон. Поцелуи сладкие, нежные, и при этом я прямо физически чувствую, как он скрывает свое нетерпение. Хочет меня безумно, как и я его. Но, как и обещал, не переходит в наступление, пока не вымыли его тело как следует. Лишь тогда подхватывает меня на руки и выносит из душа, я едва успеваю захватить полотенце, а его это мало заботит. Несет в спальню, укладывает на кровать, и продолжает целовать все мое тело, опускаясь к горячему треугольнику, пока не оказывается наконец между моих ног и не выбивает у меня мощный и слишком быстрый оргазм от умелых действий его языка. Как держится сам, до сих пор не представляю. Выносливый. - Красивое зрелище, - комментирует самодовольно мое прерывистое дыхание, а сам тем временем наклоняется и целует животик. Отдышаться не могу. Пальцы сжимают его отросшие волосы, которые влажными волнистыми прядями навивают ему на глаза. Не могу до сих пор поверить в то, что рядом, что горячими руками сжимает мои бедра, что горячими губами целует мое тело. Сажусь и не своду с него влюбленного взгляда. Расставание было слишком долгим и трудно переносимым. Я слишком быстро поняла, что его не хватает. И сейчас смотрю в его карие глаза и пытаюсь убедить свой мозг в том, что он не сон, а реальность. - Он уже красивый, - прижимаю ладонь к животу, Гурам тут же накрывает ее своей, - спасибо тебе за это чудо, ты сделал меня самой счастливой - И я не собираюсь останавливаться на этом, так что, - Гур снова свалил меня на кровать, подтянулся сверху. При всей дикости его рывка я сразу обратила внимание, что весь свой вес он держит на локтях, что нигде вдруг неаккуратно не придавить меня. Раздвигает мои ноги, скользит возбужденным членом по промежности и входит наконец. С моих губ срывается стон, с его рык. - Боже, как хорошо в тебе, - выдыхает, продолжая двигаться и делать меня своей. - Мне тебя не хватало, - сплетаю ноги на его пояснице, а руками жадно глажу шею, - не отпущу. - Это я тебя никуда уже не отпущу, моя Ева, - он ускоряет темп и в несколько толчков доводит нас до болезненного оргазма. Кончает много, заполняя меня всю, после такой-то голодовки. Падает на кровать рядом, но тут же находит мою ладонь, переплетает наши пальцы. Пытается отдышаться, а я бросаю взгляд на него, и только теперь замечаю, что он сильно похудел. Мышцы обтянулись и красиво прорисованы, как на качках, которые сидят на жесткой сушке. Видны все венки и рельеф. Целую его ладонь, прижимаю ее к своей щеке и улыбаюсь, понимая, что именно с ним мое тело живёт и расслабляется идеально. Зажмуриваюсь и счастливо улыбаюсь, сжимая ноги сильнее, удерживая остатки неги. - Наш папуля проголодался? - наваливаюсь грудью на его грудь. - Потому что я ужасно проголодалась, ведь этот мелкий комочек счастья заставляет меня кушать целыми днями.