- Это тот... тот грабитель... – пролепетала она, подняв на него глаза, в которых уже опасно заблестели слезы. – Это я его, да?.. - Без понятия. Ты его раньше видела? – Наташа замотала головой. – Значит так. Сидишь тихо, никуда не высовываешься, к окнам не подходишь. И уж тем более не выходишь на улицу. Следи за новостями, если будет что-то новое – его опознают, скажут, как погиб или что при нем нашли – тут же звонишь мне. Сонь, быстро одевайся, и пойдем. - К ней? - Нет, на свидание! Конечно, к ней! Убираться будем. Хлорка в ванной еще осталась? - Там целая бутылка еще была... - Кирилл, нет. Он застыл там же, где и стоял, вытаращившись на Наталью. Она вдруг медленно откинула одеяло, осторожно встала, морщась и держась за живот и бок, и посмотрела на него так серьезно, что он на секунду растерялся. Куда делась та зашуганная девчонка, что пришла к нему два дня назад? На смену растерянности пришла злость, и он резко шагнул ей навстречу, остановившись на расстоянии вытянутой руки. - Что ты сказала? – прошипел тихо и угрожающе, но Наташа только сильнее сдвинула брови. - Я сказала, нет. Не надо ничего убирать. Я его убила, я за это отвечу. Вы говорили, это была самооборона, пускай полиция в этом и разбирается. - Самооборона была бы, если б ты осталась на месте и вызвала полицию и «скорую». А теперь это убийство чистой воды. Пусть по неосторожности или в состоянии аффекта или как это у них называется, но убийство. - Это я его убила, – упрямо повторила Наташа. - Откуда ты знаешь?! А если его после тебя добили, чтоб не мучился? А повесить решили на тебя? В продолжение твоего сумасшествия! Ты это никак не докажешь, так и останешься для всех убийцей! Наташа не ответила, просто смотрела ему в глаза, будто искала в них ответы, и молчала. Кирилл отвернулся, скользнул взбешенным взглядом по Соне, которая за время их перепалки успела натянуть поверх спальной майки кофту и джинсы, и резко выдохнул. Будь это все проклято!.. - Почему ты мне веришь? – вдруг тихо спросила Наталья, и Кирилл быстро на нее посмотрел. - Потому что для одного человека этих странностей слишком много. Будь у одного человека паранойя, у другого – шизофрения, а третий подозревался бы в убийстве, я бы еще поверил. Но чтобы все вместе у одного... Может, ты его и полоснула, может, даже он умер от потери крови, но кто-то его прятал почти двое суток, а теперь оставил возле нашего поселка. Возле тебя творится какая-то чертовщина, и только дурак этого не заметит. Наташа выслушала его с ледяным спокойствием, едва заметно кивнула и села обратно. - Хорошо. Если все так, делайте, что нужно. - Следи за новостями, – еще раз напомнил Кирилл, махнул Соне и вышел прочь, боясь опять на нее сорваться. Соня молчала всю дорогу. Говорить хоть что-то было чревато – все еще сердитый Кирилл буквально летел по дороге, отчего она время от времени переходила на бег, лишь бы догнать друга. Вышедший с ними на прогулку Джерри поначалу задорно вилял хвостом, но потом, видимо, тоже почувствовал настроение хозяина, а вскоре и окончательно загрустил, когда понял, что его ведут в тот самый дурно пахнущий и неуютный дом. Сжалившись над собакой, Соня отвела его на задний двор. Кирилл не проронил ни слова, хмуро сверля ее взглядом и оглядываясь внутри Наташиного дома с таким видом, будто ему вот-вот грозила гильотина. - Надо пройтись с хлоркой по всему полу, – все же рискнула сказать Соня. – Если полиция будет здесь осматриваться, наверняка рано или поздно заметят, все здесь вымыто или нет. - Сам знаю, – огрызнулся Кирилл. – На мне пол, за тобой кухня и пыль во всем доме. Сделаем видимость обыкновенной генеральной уборки. - Ты в порядке? – осторожно спросила Соня, нерешительно остановившись в дверях. Состояние друга ее пугало, как и история, в которой они оказались. Но Кирилл был прав, если сейчас выйдут на Наташу, никто не станет выяснять правду, все просто закончится. И хотя она старалась держаться, Кирилл вместе с Сашей мог потерять намного больше. - Нет, Сонь, я не в порядке, – резко ответил ей Кирилл. Соня поморщилась, и он виновато дернул головой. – Прости. Просто вся эта ситуация меня убивает. Как мы вообще могли во все это вляпаться, я не понимаю? Когда обыкновенная медицинская помощь стала аналогом соучастия в преступлении? А главное знаешь, что мне покоя не дает? – Соня покачала головой. – Какого черта это происходит со мной? Мне просто феноменально повезло! В Москве живет двенадцать миллионов человек – двенадцать! – а ввязаться в преступную авантюру и втянуть друга и коллегу почему-то угораздило именно меня. Он устало шваркнул ведром об пол и сел на ступеньку лестницы. Соня осторожно присела рядом, обняла его за руку и, как в детстве, уткнулась носом ему в плечо. Кирилл благодарно улыбнулся, втянул носом воздух и закрыл глаза. Стало немного легче. - Слушай, а что будет, если мы во всем этом не разберемся? – тихонько спросила Соня. Кирилл потрепал ее по стриженой макушке, взъерошив темные волосы. - Не знаю, Сонь. Но твоей подруге стоит перестать маяться чувством вины. У нее прямо какая-то тяга к совершению очередных глупостей! Кто идет сдаваться, заранее зная, что ее подставляют и что оправдаться у нее не получится? - Просто она честная. - Эта ее честность нам всем выйдет боком. Нельзя быть такой наивной! Пусть лучше думает, у кого на нее зуб, а не занимается всякой ерундой... - Кирюх, не злись на нее, – мягко попросила его Соня. – Еще неизвестно, кому из всех нас тяжелее. Вам с Сашей грозит потеря лицензии, а она думает, что убила человека, и, как ей с этим жить, непонятно. - Мозги надо включать, – буркнул Кирилл. – Где-то же этот парень был все это время. Вот над этим и надо думать. - Дома все вместе подумаем. Приедет Горский, соберемся все и подумаем, вся ночь впереди. - Да больно ему надо опять на полу спать. Наташу осмотрит и уедет. - Нет, она его попросила остаться на пару дней, – нехотя пояснила Соня. Кирилл усмехнулся. - Догадываюсь, он от такой перспективы не в восторге. У тебя случайно еще одной раскладушки нет? - Чего нет – того нет, – улыбнулась Соня, вставая. – Давай, у нас работы много. С полом пришлось повозиться. За два дня кровь успела впитаться в ламинат, и Кирилл чуть не до дыр стер губку, пока ее оттирал – благо в коридоре ее было не так много, а на кухне на полу была плитка. Брызги и нож получилось отмыть довольно быстро, и вскоре он принялся за мебель и посуду. Соня же порхала из угла в угол с метелкой для пыли и влажной тряпкой, протирая все возможные углы и поверхности. Шкаф с бумагами, в котором вчера рылся Кирилл, она протерла особенно тщательно – не хватало еще, чтобы его отпечатки нашли, а вот свои Соня, стащив резиновые перчатки, кое-где оставила. Если кто спросит, она с чистой совестью сможет сказать, что бывала у Наташи в гостях и даже присматривала за ее домом. Махнув метелкой по полке, она вдруг что-то задела, осторожно сняла вазу и поднялась на мысочки, заглядывая наверх. Потом протянула руку и аккуратно взяла маленький черный цилиндр. Повертев его в пальцах, Соня задумалась, затем достала из кармана наушники, коснулась внутренней мембраны, закрытой резиновыми затычками, и выскочила из комнаты, почти тут же наткнувшись на Кирилла со шваброй. - Кирюх, смотри. Она сунула ему под нос свою находку, заставив Кирилла отшатнуться и только потом, недовольно сверкнув глазами, взять ее в руки. - Это динамик, тут такая же мембрана, как в наушниках, – сбивчиво заговорила Соня. – Помнишь, Наташа рассказывала про шорохи во всем доме? Это наверняка из-за них! Кто-то включал удаленно звук, тут разыгрывалась постановка, а Наташка думала, что начинает сходить с ума. - Твою ж мать... Ну да... и этот кто-то очень постарался, чтобы все выглядело, как дом с привидениями, – подхватил Кирилл. – Наташа бы по дешевке продала эту дачу, и покупатель, который приходил к ее бабушке, купил бы участок. Они внимательно осмотрели динамик, после чего Кирилл окинул коридор внимательным взглядом. - Знаешь, веди-ка сюда Джерри. Хлоркой тут, конечно, уже навоняло, но сами мы оставшиеся тайники ни за что не найдем. Соня опрометью кинулась во двор, вернувшись со счастливым псом. Впрочем, Джерри тут же уперся, едва почуял запах химикатов. Кириллу пришлось долго и успокаивающе трепать его за ухом, прежде чем пес все же ступил в чистый коридор. - Знаю, мальчик, пахнет тут гадко, но надо. – Кирилл взял любимца за нос и поднес динамик. – Нюхай, Джерри, нюхай... Ищи. Джерри потянул носом воздух. Едкий запах химии моментально забился в ноздри, и он едва не чихнул, сдержавшись в последний момент, поднял голову повыше и опять вздохнул. На языке остался металлический привкус. Кровью пахло намного меньше, чем вчера, но ему все равно стало тревожно. А потом он учуял. Старый, почти выветрившийся и перебитый новыми ароматами запах одеколона. Мускус, дуб, можжевельник и что-то более яркое, горьковатое... возможно, мандарин или грейпфрут?.. Он пошел на запах, с громким стуком перебирая лапами по дощатому полу. К одеколону примешался холодный аромат пластика, и, призывно гавкнув, Джерри кинулся к вешалке, вытягивая нос к самому верху. Вытянув руку, Кирилл пошарил на верхней полке и вытащил еще один динамик. - Молодчина. - Гав! - Ищи дальше. Джерри принялся нюхать, а Соня, следовавшая за ними по пятам, вдруг спросила: - А почему ты его так назвал? Я никогда не спрашивала, но все-таки, почему Джерри? - Так звали собаку в детективе, Джерри Ли, тоже овчарка. Помнишь «К-9»? - Ну конечно, детектив, – прыснула Соня. – Могла бы сразу догадаться. Джерри опять залаял, и они свернули в кухню. Оттуда пес привел их обратно в гостиную, где нашелся еще один динамик в противоположном углу, потом они поднялись на второй этаж и снова спустились. К тому моменту, как Джерри довольно уселся у входной двери и пару раз отрывисто гавкнул, у Кирилла в руке набралась целая горка динамиков. Осторожно ссыпав их в найденный на кухне пакет, он снял перчатки и посмотрел на подругу. - Похоже, у нас есть пара-тройка улик. - Скорее, почти десяток, – уныло отозвалась Соня. – Вот только отдать их нам не кому. Глава тринадцатая