- Насколько все плохо? – убитым голосом спросила она. Полина замялась. - Он потерял много крови. При таких ранениях трудно делать прогнозы. Хорошо, что жизненно важные органы не задеты и пуля осталась внутри. Если бы было сквозное ранение, кровотечение было бы остановить намного труднее. - Есть шанс? – прямо спросила Наташа. Полина не ответила, только коснулась ее плеча и быстро ушла, скрывшись за дверьми к операционным. Соня упала обратно. Господи, будь проклят его героизм!.. Она прекрасно понимала, почему он кинулся вслед за Наташей – если бы Виктор был действительно ранен, помощь хирурга пришлась бы как нельзя кстати. И все же... Опустившись рядом, Наташа мягко приобняла ее за плечи, и Соня уткнулась ей в руку лбом. - А где Виктор? – неожиданно спокойно и как-то безразлично, будто только для того, чтобы нарушить молчание, спросила она. Наташа пожала плечами. - В полиции, показания дает. Может, позже приедет. Соня ничего не сказала, молча кивнув. Слезы окончательно высохли, дрожь уменьшилась. Наверно, успокоительное начало действовать. Или ей просто удалось взять себя в руки?.. Мимо них прошла парочка санитаров, и, проводив их глазами, Соня заметила висевшие над сестринским постом часы. Начало третьего. Когда они успели провести в приемном покое целый час? Подумать только, всего два часа назад они сидели все вместе в Сашиной машине, наблюдали в бинокль за Виктором в кафе и гадали, расколется Радин или нет. Полтора часа назад они радовались, когда в кафе поспешили оперативники – значит, все удалось. Час назад они ворвались в клинику, будто на крыльях, и мысли всех были только об одном. Стрелка часов ползла невероятно медленно. Пока она за ней наблюдала, Наташе казалось, что она вот-вот сойдет с ума. Не может время идти настолько медленно, они же так долго здесь уже сидят! Наверняка просто сели батарейки, и часы отстают... Но проходившая мимо медсестра подтвердила, что время точное. Когда ждать стало уже совсем невмоготу, в двойные двери, ведущие на этаж, внезапно влетел мужчина. Темные с едва заметной проседью волосы отчаянно топорщились на затылке, в серо-голубых глазах плескалась тревога. Следом за ним показалась девушка примерно Сониного возраста, в строгом платье, с копной волнистых темных волос и зеленым ведьминым взглядом. Соня мельком скользнула по ним глазами, но что-то заставило ее вглядеться в мужчину, пока тот вертел головой в поисках знакомых лиц из медперсонала. Заметив, наконец, показавшуюся Полину, он рванулся к ней. - Полина, где он? - В операционной, Марк Николаевич. Огнестрельное ранение. - А Гоша? - Там же, он и оперирует, – медсестра Полина аккуратно освободила руку из мужского захвата. – Подождите здесь. Все будет хорошо. Марк остался стоять, глядя ей вслед. Его спутница осторожно подошла ближе, взяла его за руку, на которой блеснуло обручальное кольцо, погладила по плечу и что-то шепнула. Мгновение погодя, Марк кивнул, поднял голову и встретился взглядом с Соней. Та встала ему навстречу. - Вы Сашин брат. Прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос, но Марк все же кивнул. - А вы кто? - Я вроде как... его девушка. Марк вопросительно поднял бровь. - Тогда, может, вы расскажете, что произошло? Только с самого начала и без ваших женских стенаний и слез о том, что это ваша вина. - Да уж, однозначно Сашин брат, – пробормотала Наташа и уже громче продолжила: – Если с самого начала, то лучше вам присесть. История долгая. Как и Саша, Марк слушал внимательно и более вдумчиво, задавая вопросы. Но, в отличие от брата, старший Горский усидчивостью не отличался и начал мерить шагами коридор спустя пару минут Наташиного рассказа. Его жена спокойно сидела, скрестив руки на коленях, и пристально глядела на Наталью. - Я его убью, – в сердцах пообещал Марк, ни к кому конкретно не обращаясь. Соня слабо улыбнулась – Саша даже в этом был очень похож на старшего брата. – Почему вы мне-то не позвонили? Я бы помог, зачем на рожон лезть! - Саша не хотел вас беспокоить, говорил, мы сами со всем справимся. - Да, Сашка часто так говорит, – согласилась спутница Марка, и тот скользнул по ней возмущенным взглядом. - Дарин, ты серьезно? То есть, по-твоему, это нормально: устроить засаду, будучи гражданскими лицами, только потому, что лишний раз обратиться ко мне Сане совесть не позволяет? - Ты сам постоянно повторяешь, что свои проблемы вы привыкли решать без посторонних. - Да смотря какие они, эти проблемы! И вообще, у Тимура помощи попросить ему совести хватило! А я, видите ли, ругаться буду, что ли? Детский сад, штаны на лямках?! - Марк, ну не надо так, они хотели, как лучше... - Ой, ты-то их не защищай, сама такая же, – отмахнулся от ее доводов Марк. – Забыла уже, как к террористу одна пошла? - Со мной был ты, – возразила Дарина. – А у девочек были Саша и Кирилл. Ровно такая же ситуация. - С той лишь разницей, что я – чертов спецназовец и фсбшник, а они – врачи! – продолжал выпускать пар Марк. – У меня подготовка, у меня опыт, коллеги и прикрытие, в конце концов! Или ты думаешь, я бы не понял, не попытался бы его прикрыть? Ладно, в полицию было нельзя идти – боялись за карьеру, да еще и улики скрыли, но потом-то что помешало? Тимур тоже тихушник, ни слова не сказал!.. И главное, все равно ведь до отделения дошли! - Саша сказал, что с вас хватит проблем. Разозленный Марк так и замер посреди коридора, устремив на Соню сверкающий ледяной взгляд. Наблюдавшая за ним Наташа заметила тонкий шрам над его правой бровью. Мгновенно помрачнев еще больше, хотя казалось, что больше уже некуда, мужчина вдруг тяжело вздохнул, провел ладонью по подбородку с трехдневной щетиной, запустил руки в волосы и сел. Дарина аккуратно погладила его по обтянутому рубашкой плечу. Ей вдруг вспомнились обстоятельства ее знакомства с Горскими. Саша сразу показался ей не таким, как его старший брат – более мягкий, более чуткий, более открытый. Марк походил на надвигающийся шторм, такой же грозный и порой непредсказуемый, а с Тимуром она познакомилась намного позже. И при всей своей внешней схожести все трое были абсолютно разными по характеру. Одинаковыми оставались лишь несколько черт, одной из которых был неоспоримый факт – за свою семью и близких они всегда будут бороться до победного. Поначалу дотошность Марка ее раздражала, и Саша пытался сгладить их общение. Тогда-то она и поняла, насколько проницательным может быть младший Горский. Он часто видел все под другим углом, даже то, что человек тщательно пытался скрыть – еще одна сходная черта между братьями. И уже позже, выйдя замуж за Марка и поближе узнав всю его семью, Дарина про себя гадала, когда же Саша встретит наконец ту самую и какой она будет. Она не видела рядом с ним ни блондинок-моделей, какие встречаются на каждом шагу, ни «серых мышек», ни наивных дурочек. Ей хотелось верить, что его избранницей станет девушка, в чем-то схожая с ним – такая же сильная, внимательная, чуткая, самостоятельная, понимающая и смелая. В конце концов, помощь другим для Горских всегда была на первом месте, и в этом случае звание жены врача, пожалуй, мало чем отличается от звания жены фсбшника, и с этим надо считаться. Глядя на сидевшую напротив нее Соню, Дарина была рада, что Сашка тоже это понял. Они замолчали, стараясь не смотреть друг на друга. Соне было стыдно. За себя, за Сашу, за Кирилла с Наташей, за их опрометчивость. Прав был Кирилл, им стоило подключить Марка сразу же, так ведь нет!.. Сейчас об этом говорить уже поздно. Наташе было просто не по себе. Сашин брат почему-то внушал ей страх, и с каждой секундой ей становилось все неуютнее. Возникло чувство, что именно она здесь преступница, втянувшая всех остальных в опасный сговор, который сейчас неожиданно раскрылся. Неприятное ощущение с примесью горечи и вины. Быстрый взгляд на сгорбившегося Марка рассказал ей куда больше, чем следовало. Все дело в том, что это действительно ее вина. Словно услышав ее, Марк дернулся и как-то грустно улыбнулся. Невидящий взгляд серо-голубых глаз уставился куда-то в пустоту. Он перехватил Даринину руку и крепко сжал. - Знаешь, я столько раз оказывался здесь в качестве пациента – не сосчитать, – его голос зазвучал как-то отрешенно. – И всегда Сашка ворчал, что больше мной заниматься не будет, и все равно занимался, лечил... Никогда страшно не было, какие бы ранения я ни получал. А сейчас... - Прекрати, – оборвала его Дарина. – Если я что и поняла про всю вашу семейку, так это то, что вы упертые как бараны, все трое. Саша справится, выкарабкается, потому что ему есть ради кого жить. Подняв голову, Марк пристально посмотрел на Соню. От его колючего, проникающего под кожу взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться, но она не отвела глаз, и взгляд мужчины потеплел. Наташа с шумом выдохнула. - Это я виновата. Если бы я сразу согласилась поехать в больницу, им не пришлось бы во все это ввязываться, и Саша... - Если Сашка что-то решил, он это сделает, – прервал ее Марк. – Не вини себя. - Это был его выбор, – неожиданно поддержала его Соня. Дарина только кивала им в такт. Наташа скорбно усмехнулась. - Легче не становится. - Просто прими это как данность, – сказала Дарина. – По-другому быть не могло. Они опять замолчали. Ожидание становилось все невыносимее, и не выдержавший первым Марк отправился искать Полину. Дарина, помедлив, тоже куда-то ушла в сопровождении медсестры, и Соня с Наташей остались одни. Тишина давила на плечи, проникала в мозг и оседала там мерзким колокольным звоном. Пытаясь отвлечься от мыслей о Саше, Наталья подумала о Кирилле. Каково ему сейчас? Знать, что твой близкий друг может умереть, а ты ничем ему не поможешь? Каково Гоше оперировать собственного учителя? Ей всегда казалось, что как раз поэтому знакомых с потерпевшим людей и не допускают до работы – неважно, врач ты или полицейский. Ты постоянно будешь думать о том, что кто-то близкий может умереть из-за твоей ошибки или нерасторопности. Но и Гоша, и Кирилл без раздумий кинулись в операционную. Может, в этом случае их предвзятость наоборот пойдет на пользу? Вернулся Марк, мрачно покачал головой и сел обратно. Дарина подошла минутой позже с подносом в руках, на котором оказались четыре чашки с чаем и тарелка печенья. Сжав в ладонях кружку, Соня затихла на диване. Наташа тихонько пила свой чай мелкими глотками, обжигая язык и горло. Марк просто от всего отказался, и Дарина не вытерпела. - Ты за своей работой и так почти не ешь, скоро на скелет будешь похож, ни одну угрозу не предотвратишь! - Не волнуйся, тебе нельзя, – миролюбиво пробормотал Марк, глядя на жену снизу вверх с мягким нежным огоньком в глазах. Дарина так и осталась стоять, пока он с горестным вздохом не сунул в рот печенье, окончательно сдаваясь. Наташа с Соней переглянулись с мимолетными улыбками. Незаметно для них время снова изменило свой ход. Когда Наталья посмотрела на часы, неожиданно оказалось, что уже почти семь. Почему же так долго?.. Почему им ничего не говорят, что происходит за закрытыми дверьми? Предательская мысль все же закралась ей в голову, и Наташа как можно скорее отогнала ее. Нет, все будет хорошо. Должно быть хорошо. Словно в ответ на эти мысли, двери коридора к операционным открылись, и из них появился Гоша. Скомкав салфетку, он выкинул ее в мусорное ведро, подошел к ним. От Наташи не укрылось, что под его глазами пролегли глубокие тени, взгляд казался усталым и тусклым, да и сам мужчина будто повзрослел на несколько лет за считанные часы. Марк напряженно вскочил на ноги. - Гош, как он? Гоша измождено улыбнулся. - Поправится. Его перевели в реанимацию на ночь, утром отвезем в палату. Завтра сможете его навестить. Соня поспешно отвернулась, пряча новые слезы, Наташа поторопилась обнять ее, приговаривая что-то ободряющее. Дарина спрятала лицо в ладонях, сквозь длинные тонкие пальцы была видна ее сияющая облегчением улыбка. А Марк протянул Гоше руку, спустя мгновение внезапно передумал и крепко его обнял. Растерявшийся Гоша неловко похлопал его по спине. - Саня хорошо тебя обучил. И по его голосу Гоша понял, что Марк улыбается и едва не плачет.