В эту минуту Эспинг как раз просматривала журнал системы безопасности. На экране перед ней проигрывалась запись, и Эспинг пыталась встроить увиденное в хронологию. Люди входили в злополучный дом, выходили из него. Элин Сиденвалль, Джесси Андерсон, Софи Врам и Мудиги. Чуть позже появились Винстон с бывшей женой, и наконец вернулась Элин с бутылкой шампанского в руке. Передвижения всех этих людей примерно соответствовали тому, что они рассказывали им с Винстоном. Эспинг отмотала запись назад и стала смотреть сначала. Что-то в сменяющихся кадрах было не так, но она никак не могла сообразить, что именно. Эспинг посмотрела запись еще раз. И еще. Люди двигались по экрану то быстро, то медленно — в зависимости от того, как Эспинг водила мышкой. Забавно было заставлять Винстона ходить задом наперед или замирать в дурацких позах. — Соберись, — буркнула себе Эспинг и взглянула на часы. Через пять минут Фелисия закрывает кофейню, самое время отправляться домой. Перед тем как начать собираться, Эспинг решила прокрутить запись в последний раз. Просматривая кадры, она вдруг поняла, что же в них не дает ей покоя. Один кадр отличался от прочих. Эспинг прокрутила запись в замедленном темпе, увеличив картинку, насколько позволяло разрешение. Вот оно! Эспинг поставила запись на паузу. Сердце в груди забилось сильнее. Глава 21 Кофейня «У Фелисии» располагалась посреди Комстада — поселка, представлявшего собой несколько домов по обе стороны Т-образного перекрестка. Утро среды обещало тепло, светило солнце, и чувствовалось, что еще немного — и лето засияет в полную силу. Кофейня разместилась в старинной крестьянской усадьбе; жилой дом был переделан в пекарню и зал. Во дворе и заросшем саду было по-домашнему уютно, и это впечатление усиливала обстановка кофейни: причудливая мешанина из мебели как минимум пяти разных эпох. Лоскутные коврики соседствовали с породистыми персидскими коврами, рокайльные кушетки — с простецкими стульями с реечной спинкой, ар-деко — с датскими пятидесятыми, и над всем этим плыл живительный запах кофе и свежей выпечки. Винстон не понял, зачем Эспинг понадобилось устраивать встречу именно здесь, а не в полицейском участке, но это хотя бы избавило его от необходимости готовить завтрак. Он сегодня заспался, даже газету не успел почитать. Верный себе, Винстон приехал за десять минут до назначенного времени. Эспинг, естественно, еще не появилась. Похоже, кофейня пользовалась успехом — народу было много и в зальчике, и за уличными столиками. — Доброе утро! Что вам предложить? За прилавком стояла афрошведка лет тридцати, с высоко зачесанными волосами и бархатными глазами. — У вас хороший капучино? — осведомился Винстон. — Лучший в Эстерлене! Я сама обжариваю зерна. — Женщина очаровательно, заразительно улыбнулась. — Если вы со мной не согласитесь — получите деньги назад. — Вы меня убедили. Один капучино, пожалуйста. И сэндвич с сыром и ветчиной. Винстон указал на соблазнительные бутерброды, громоздившиеся в стеклянной витрине. Ему впервые в жизни показалось, что сконский акцент звучит слегка чувственно. — Хорошо. Присаживайтесь, я все принесу. Винстон нашел столик подальше, чтобы другие посетители их не слышали, и тут из кухни вышла старая колли. Собака остановилась неподалеку от его стола. «Опять собака», — подумал Винстон и вздохнул. К тому же очень мохнатая, в кухонной зоне и в непосредственной близости от его завтрака. С другой стороны, Винстон подозревал, что собака принадлежит женщине за прилавком; к своему собственному удивлению, он бодро и громче, чем следовало, произнес: — Хорошая собачка! Погладить тебя? Колли апатично взглянула на него и, тяжело вздохнув, так же медленно удалилась обратно. Женщина поставила перед Винстоном поднос. — Капучино и булочка с сыром и ветчиной. Держу кулаки за то, что вы одобрите кофе. Миндальное печенье — комплимент от заведения. А на Боба не обращайте внимания, он подходит только к постоянным посетителям. — И она кивнула вслед собаке. — Так я, значит, стану постоянным посетителем. — Надеюсь! — Женщина подмигнула Винстону и вернулась на кухню. Винстон проводил ее взглядом. Без сомнения, она флиртовала. Может, оставить ей свой телефон? Или попросить у нее номер? Как же плохо ему даются такие вещи. К тому же женщина значительно моложе его самого… Размышления Винстона прервало появление Эспинг — та вошла в дверь, одетая, по обыкновению, так, будто только что из конюшни. Боб, размахивая хвостом, бросился ей навстречу и подставил живот. Пес явно был безмерно счастлив появлению Эспинг. — Привет, Боб. А кто у нас хороший мальчик? Потом Эспинг заметила Винстона и распрямилась. — А, вы уже здесь. Эл-Йо видели? Винстон покачал головой. — Он что, должен прийти? — Эта встреча — его идея. Вы же читали «Симбрисхамнсбладет»? Эспинг вытащила из стойки у двери газету и положила перед Винстоном. «Смерть звездного риелтора — убийство?» — вопрошал заголовок. Винстон пробежал подводку глазами. «Полиция по-прежнему хранит в тайне подробности расследования, связанного с гибелью человека, имевшей место в минувшее воскресенье в Йислёвсстранде. Однако “Симбрисхамнсбладет” удалось выяснить, что в расследовании принимает участие один из самых известных в стране следователей по уголовным делам, Петер Винстон из Комиссии по расследованию убийств». Остальную статью, довольно длинную, Винстон читать не стал. — Корреспонденты вечерних газет обложили участок со всех сторон, поэтому Эл-Йо предложил встретиться здесь, — сказала Эспинг. Винстон что-то задумчиво промычал. Если его имя попадет еще и в вечерние газеты, начальник стокгольмского управления точно взбесится. Эспинг постучала пальцем по фотографии, сопровождавшей статью: у Винстона, сидевшего в машине, было лицо человека, которого застали врасплох. — Надо отдать Юнне должное — она мастер подстерегать добычу. У вас такой вид, будто вы только что проснулись. В ответ ей раздалось нечленораздельное ворчание. Дверь снова открылась, и вошел Эл-Йо — в солнечных очках, черно-желтая кепка с цифрами 833 глубоко надвинута на лоб. Начальник участка встревоженно огляделся, прокрался к столику и снял очки. — Телефон звонит не переставая. Журналисты налетели, как шершни. Он вытащил белый носовой платок, сдвинул кепку повыше и вытер потный лоб. Словно в подтверждение его слов, телефон запел «Be my baby». Пока Эл-Йо пытался сбросить звонок, Винстон попробовал капучино. Кофе был на удивление хорош. Зерна обжарены ровно так, как надо; крепкая пенка; молоко горячее, но не обжигает. Винстон взглянул в сторону прилавка, встретился глазами с женщиной и поднял чашку, за что был награжден еще одной ослепительной улыбкой. Эспинг заметила его жест. — Это что сейчас было? — спросила она, проследив за его взглядом. — Просто поблагодарил за кофе. — А-а, — улыбнулась она. — Фелисия с вами флиртует? Или вы с ней? Винстон с довольным видом ухмыльнулся. — Уже познакомились? — Эспинг махнула красавице, и та подошла. — Петер Винстон, — объявила Эспинг, — это Фелисия Одуйя. Владелица кафе «У Фелисии». — Она сделала короткую паузу, переглянулась с Фелисией и взяла ее за руку. — А еще — моя девушка. Винстон поперхнулся кофе. — Очень приятно, — пробормотал он, приходя в себя после мучительного недоразумения. — Взаимно. Я про вас много слышала. Туве ни о ком другом и не говорит. Я уже почти ревную. Эл-Йо наконец справился с телефоном, зато явно пропустил короткий разговор Винстона и Фелисии. — Спасибо, Фелисия, но я ничего не буду, — сказал он. — Времени нет. Фелисия вернулась за кассу, и Винстон решил впредь не смотреть в ее сторону. — Статья в «Симбрисхамнсбладет» — это прямо несчастье, тут, я думаю, мы единодушны, — вздохнул начальник участка. — Столько ненужного внимания! Эл-Йо в последний раз промокнул лоб и убрал платок. — Ну как, продвигается расследование? Сможем мы расхлебать эту кашу поскорее, чтобы все снова стало как раньше?