— Не единственная? — Поппе заинтересованно вскинул брови. — А какие еще версии у вас есть? Винстон допил коньяк. Говорить о расследовании с Амандой — это одно. Пусть даже с Кристиной, хотя и там есть границы. Но дела Поппе точно его не касаются. — К сожалению, я не могу это обсуждать, — сказал он. — Но мы делаем все возможное, чтобы докопаться до сути. Вернувшись в Бэккастюган, Винстон заварил себе чашку чая и вышел посидеть на темной террасе. Было еще тепло, в высокой траве у ручья ковали счастье кузнечики. Через некоторое время Винстон заметил в темноте какое-то движение. Плутон прокрался через лужайку и вспрыгнул на свободный стул рядом с Винстоном. Несколько секунд кот держался настороженно, словно ожидая, что его прогонят, но потом повертелся и улегся. Поддавшись минутному побуждению, Винстон взял телефон и поискал запись радиопередачи Джесси Андерсон. Наугад промотал вперед и стал слушать. «Джефф был на шесть лет старше, — послышался голос Джесси. — Мы оба хотели детей, но у нас так и не получилось. Мы сдавали анализы, лечились, но безрезультатно. Может быть, ребенок сохранил бы наш брак? Но мы развелись. Он встретил женщину помоложе, и всего через год она забеременела. А я — мне под сорок, только что развелась и основала собственную фирму. Работала по шестьдесят часов в неделю, чтобы поставить дело на ноги, так что места для ребенка в моей жизни больше не было. Теперь я об этом жалею». Винстон нажал на паузу. Он снова подумал про Эспинг. Надо позвонить ей утром, сгладить возникшие между ними острые углы. Винстон допил чай и поднялся. Плутон спрыгнул со стула и вместе с Винстоном направился к двери. — Даже не думай, — сказал ему Винстон, обнаружив, что кот вознамерился последовать за ним в дом. — Котам вход воспрещен. Глава 44 Начальник полицейского участка Эл-Йо Улофсон проснулся, как всегда, на рассвете. Обычно ему нравились такие минуты, особенно минуты летнего утра вроде этого. Маргарета, его жена вот уже почти сорок лет как, крепко спала рядом с ним, и если прислушаться, то можно было расслышать, как жужжат в кустах малины под окном спальни медоносные пчелы. Эл-Йо любил пчел с детства. Незлобивые прилежные существа, которые трудятся для общего блага. Строят жилище, содержат его в чистоте, выкармливают подрастающие поколения. Пчелы — мирные травоядные, они жалят лишь в случае крайней необходимости, потому что ужалить для пчелы значит умереть самой. Осы — другое дело. Осы корыстолюбивы, они охотники, хищники и мародеры. Не производят ничего значительного, зато жалить могут сколько угодно безо всяких последствий для себя. Некоторые виды даже убивают пчел. Но не из-за этих насекомых-убийц Эл-Йо не мог насладиться прекрасным летним восходом. У него была проблема похуже — проблема, от которой его все последние дни мучила изжога, сильно затруднявшая его обычно регулярные туалетные процедуры. В том, что Петер Винстон смог заняться расследованием, Эл-Йо увидел подарок судьбы. Трагический несчастный случай, дававший Туве Эспинг возможность набраться опыта, а ему самому — заняться первым медом этого лета. Но из-за Винстона вся эта история зажила собственной жизнью. Журналисты звонили чуть не круглые сутки, они взяли полицейский участок в осаду. То и дело названивал полицеймейстер; нашлись и другие — те, кто желал, чтобы Эл-Йо как можно скорее и незаметнее свел расследование на нет. И это ему почти удалось. Удалось удалить Петера Винстона, прежде чем тот привлечет к себе еще больше внимания, и восстановить мир и покой. Но потом обнаружили мертвым Фредрика Урдаля, и руководительница криминалистов Бурен, Туве Эспинг и Винстон единогласно провозгласили: речь идет об убийстве. Да Эл-Йо к тому времени и сам уже не мог делать вид, что не верит в убийство. Он как-никак полицейский, а убийца разгуливает на свободе. Но все это сильно повлияло на желудок, отчего Эл-Йо утратил способность наслаждаться чудесными минутами утра. Эл-Йо как можно тише выбрался из кровати. Подогрел медовую воду и отправиться в сад, пить ее и набираться смелости, чтобы открыть «Симбрисхамнсбладет». Едва Эл-Йо развернул газету, как его опасения тут же подтвердились. С первой полосы на него смотрело знакомое лицо Класа Мортенсона. «Вездесущий бизнесмен отныне владеет Йислёвсстрандом», — гласил заголовок. Эл-Йо схватился за живот. Желудок слабо пульсировал, словно был полон разъяренных ос. Винстон приоткрыл окно на кухне, чтобы впустить в Бэккастюган звуки и запахи. Прожив здесь почти неделю, он научился получать удовольствие хотя бы от некоторых из них. От лаванды, которая цвела на клумбах под окном, от по-утреннему бодрых дроздов в кроне груши. От рева быков, которые паслись на приличном расстоянии. Усевшись завтракать, Винстон развернул газету. Первая полоса сосредоточилась сегодня на репортаже о Класе Мортенсоне, а не на расследовании, что было некоторым облегчением. Эспинг права, надо понимать, что Юнна Остерман в первую очередь журналистка. Может, она дала ему неопубликованное письмо Николовиуса, просто чтобы потом написать об этом? Эта мысль не столько разозлила, сколько разочаровала Винстона. В статье, длинной и хорошо написанной, Клас Мортенсон представал как предприниматель, который возглавил семейный бизнес — яблоки и сидр — и превратил его в целый концерн; он инвестировал в самые разные отрасли, вкладывал деньги в эстерленский туризм и культурную жизнь. А теперь явился спасителем Йислёвсстранда. «Фундаменты залиты, а один из домов, как известно, достроен, — говорил Мортенсон в интервью. — Очень удачно, что он уже готов. Но мы попросили архитекторов пересмотреть проекты домов, которым еще предстоит быть построенными. Мы хотели бы попытаться вписать эти дома в ландшафт, так чтобы ощущалась их связь с местными архитектурными традициями. Поменьше стекла и бетона, побольше натуральных материалов. Изготовленная вручную кухонная мебель из Смедсторпа, столешницы и пол из комстадского известняка. Элин будет править этим кораблем уверенной рукой». Винстон едва узнал Элин Сиденвалль, и неудивительно. Она сменила прическу, была поярче накрашена. Очки исчезли, одета Элин была тоже по-новому. В брючном костюме и на высоких каблуках она выглядела старше, к тому же они придавали ей вид профессионала. Если не считать цвета волос, она теперь не так уж отличалась от своей покойной начальницы. «Недвижимость — страсть Элин, к тому же у нее уникальное видение проекта, — объяснял Мортенсон. — Мы очень рады, что она осталась и будет работать с нами». «Мы уберем ограду, чтобы район был открыт для всех, — делилась Элин. — Доступность, а не замкнутость — вот девиз нового Йислёвсстранда». Без десяти девять Винстон услышал, как на подъездную дорожку въехал «Вольво» Эспинг. — Свежие круассаны, — объявила Эспинг, покачивая бумажным пакетом. В другой руке у нее был ноутбук. Винстон впустил ее и поставил воду, чтобы заварить чай. После вчерашнего ему хотелось разрядить обстановку. Но, несмотря на безупречно хрустящую корочку круассанов и на то, что оба изо всех сил пытались проявлять дружелюбие, острые углы никак не сглаживались. — Эл-Йо требует новый рапорт, — сказала Эспинг. — Но можно по видеосвязи, он неважно себя чувствует. Ну и ладно. Журналисты кишат возле полицейского участка, как чайки вокруг уличного лотка с едой. Эспинг сдвинула газету и поставила на кухонный стол ноутбук. — Интересная статья в «Симбрисхамнсбладет», — заметила она. — Дядя Клас редко выходит из тени. — Что скажете об Элин Сиденвалль? — спросил Винстон. — Я ее еле узнал. — Ну, за превращением нашей Золушки в принцессу наверняка стоят дядя Клас, и он же организовал статью в газете. Он понимает: если нам удастся раскопать, что Йислёвсстранд теперь принадлежит ему, информация мало-помалу просочится наружу. Не можешь победить — возглавь. Эспинг открыла ноутбук и подключилась к видеоконференции. — Кстати, вчера вечером я кое-чем занималась. Обнаружила интересные вещи. — Например? Эспинг поставила компьютер между собой и Винстоном. — Увидите. Садитесь, мы начинаем. На экране возникло лицо Эл-Йо: бледное лицо, темные круги под глазами. Он сидел против солнца, камера снимала его снизу и наискось, что не делало его краше. — А, вот и вы. Спасибо прогрессу, а то я что-то желудочное подхватил. Нашел время. — Эл-Йо театрально вздохнул. — Итак, что у нас есть? Вы уверены, что две эти смерти связаны? — Да. Фредрик Урдаль абсолютно точно был возле стройплощадки, когда убили Джесси. Он явился туда, чтобы украсть пару материнских плат, и случайно увидел нечто, чего не должен был видеть. Но Урдаль не стал звонить в полицию, а решил шантажировать убийцу, за что и получил смертельный удар током на собственном рабочем месте. — Нам известно, как это произошло? — Шеф передвинул экран так, что стала видна одна только лысая макушка. — Нет. Протокол вскрытия и отчеты экспертов показали только, что удар током пришелся в правую руку и что его источник, по всей вероятности, находился в щитке над Урдалем. — Ладно. — Эл-Йо подвигал ноутбук и снова появился на экране. — Как обстоит с подозреваемыми? — Убийство Джесси произошло довольно быстро, поэтому круг лиц, у которых имелись и мотив, и возможность, очень ограничен, — сказала Эспинг. Она нажала какую-то клавишу, и на экране пошла презентация. — Во-первых, Софи Врам, которая продала Джесси участок и которую та обманула. Софи очень жесткая и неуступчивая, когда доходит до дела, к тому же у нее в прошлом смерть мужа. Во-вторых, супруги Мудиг. У Никласа с Джесси была интрижка, которую ему отчаянно хотелось закончить, потому что жена у него ревнивая, а брачный договор они не заключали. Но Джесси отказывалась разжать хватку. И воспользовалась их общим секретом, чтобы задрать цену на виллу. — А еще Даниэлла Мудиг и Джесси определенно не выносили друг друга, — вмешался Винстон. — И в телешоу ссорились совершенно всерьез. К тому же вполне возможно, что Даниэлла подозревала мужа в неверности, потому что консультировалась с адвокатом по разводам. Эспинг посмотрела на Винстона, прежде чем щелкнуть по следующей картинке. — Еще у нас есть вот это трио. Маргит Дюбблинг, Ян-Эрик Шёхольм и его муж Альфредо. Маргит ненавидела Джесси за то, что та, купив скульптуру, свела на нет протесты. Маргит живет ради поселка, а Джесси отняла его у Маргит. Кстати, вчера вечером я сделала в доме Шёхольмов интересное открытие. Эспинг рассказала о попытке поджога и записи с камеры видеонаблюдения от семнадцатого мая, а также о человеке, который заглядывал в окно строительного барака, о надписи на стене и о том, что она видела в доме Шёхольмов. — «Час возмездия близок». То же предсказание подкинули в почтовые ящики Винстону и Элин Сиденвалль. Цитата из послания Николовиуса. — Интересно, — пробормотал Эл-Йо. — И ты уверена, что видела у Шёхольмов именно Маргит Дюбблинг? — На сто процентов. — И какова твоя версия? — Убийца — Маргит, — начала Эспинг. — Вероятно, она пробралась на виллу так же, как вчера убежала, — через лаз под оградой Шёхольмов. Фредрик Урдаль увидел ее из окна бытовки. Они родня, но Маргит слова доброго про Фредрика не скажет. И тогда он решил подзаработать. Купил предоплаченный телефон и стал шантажировать Маргит. Результат нам известен.