– А! Он не заставит себя долго ждать. А пока расскажите мне, как вы попали на место убийства. И что там увидели. – Обыкновенно, по вызову. – Вызов поступил из дома Тучковского? – Да, позвонила Вия Валентиновна. – Вы прибыли на место и… – Что – и? – проговорил он возмущенно. – Следы затоптаны! Все захватано! Вдова мало того что сама влезла в кабинет мужа через окно, так она еще и открыла дверь кабинета, чтобы впустить экономку! – Непорядок, – согласилась Мирослава. – Даже не говорите! – замахал он обеими руками. – Вам удалось обнаружить хоть какие-то следы? – Никаких посторонних отпечатков пальцев мы не нашли. – А следы обуви на клумбе? – На клумбе следы обуви вдовы и экономки и… – он сделал красноречивую паузу, прежде чем продолжил: – и следы кроссовок. Скорее всего, мужских. – Почему вы так решили? – Размер большой, – пояснил следователь. – Вам удалось проследить, откуда и куда ведут мужские следы. – Вошел преступник, как следует из слов экономки Тихоновой, через дверь, а выбрался через окно и побежал по дорожке в сад. – Побежал? – Да, судя по нажиму отпечатков, он бежал. – Вы это на взгляд оценили? – Нет, – обиделся на ее иронию Вахряков, – эксперт сказал. – Не обижайтесь, Максим, – дружелюбно проговорила она, – в раскрытии преступления чаще всего важны мелочи. – Это я понимаю, – важно ответил он. – Значит, преступник вошел в сад? По идее, в саду следы отследить легче, – заметила Мирослава. – Легче, – согласился следователь и добавил: – Было бы легче, если бы они не оборвались. – То есть? – Представьте себе! – воскликнул Вахряков. – Он не вошел в сад и не повернул назад, а точно в небо поднялся! – Скорее уж под землю провалился, – усмехнулась Мирослава и, заметив удивленный взгляд уставившегося на нее следователя, пояснила: – Он все-таки преступник, а не ангел. – А, да, если в этом смысле, – уныло согласился он. – Но мы с вами по собственному опыту знаем, что преступники без посторонней помощи под землю не проваливаются. Поэтому нам нужно выяснить, как ему удалось исчезнуть. – Как? – Для начала расскажите мне, что вам удалось узнать от вдовы и экономки. Вахряков послушно пересказал то, что сама Мирослава уже слышала от обеих женщин. – Вы не пытались составить фоторобот неизвестного со слов Тихоновой? – Пытались, – ответил Вахряков, при этом в голосе его прозвучала ничем не прикрытая обреченность. Это не так уж и удивило Мирославу, но все-таки она спросила: – Я могу взглянуть на фоторобот? – Да пожалуйста! – Следователь положил перед ней портрет мужчины. Это был вылитый Александр Сергеевич Пушкин, только без бакенбард, зато с усами, бородой и в темных очках. – Шикарно! – вырвалось у Мирославы. – И я о том же, – махнул рукой следователь, – просто маскарад какой-то! Даже этот юноша так подумал, но экономку внешний вид пришедшего в дом не удивил. – Дмитрий, вы не заметили, что в прихожей у Тучковских царит полумрак? – Заметил. Не пойму, зачем так на освещении экономить. – Я тоже. Но я это к тому, что экономка видела посетителя только в прихожей и при таком освещении, она навряд ли могла рассмотреть его лучше. К тому же она близорука, хотя и не носит очков. – Откуда вы знаете, что она близорука? – удивился следователь. – А вы разве не заметили, что Полина Ивановна постоянно щурится. – Я не обратил внимания, – смущенно признался следователь. – А на корзину с клубникой вы обратили внимание? – спросила Мирослава. – Да, корзинку я видел. Крупные ягоды, спелые. Сами в рот просятся. – Вы не удержались и попробовали? – Нет, что вы! – возмутился он. – Это же что-то типа вещдока. – В каком смысле? – поинтересовалась детектив. – В том смысле, что Вия Валентиновна с утра собирала клубнику и в доме ее не было. – Она не сказала вам, в каком часу она начала сбор клубники? – Точно она не помнит, но после одиннадцати. – Корзина была полной? – Да, всклень. – А вы не заметили, она была мокрой или сухой? Следователь ненадолго задумался, потом проговорил уверенно: – Влажной. А какое это имеет значение? – Во сколько убили Тучковского? – В двенадцать тридцать. Как сказал судмедэксперт, плюс-минус полчаса. – К этому времени клубника должна была высохнуть от росы. – Не понимаю… – Вы городской или деревенский? – Городской. – Понятно. А дача у вас есть? – Какая мне дача, – отмахнулся он, – я живу на работе. Старший лейтенант явно преувеличивал, но в планы Мирославы не входило его обличение, поэтому она только дружелюбно улыбнулась и спросила: – А у ваших родителей есть дача? – Есть, старая советская, еще от прабабушки осталась, им с прадедом на работе шесть соток дали… А что?