Капитан махнул нам рукой и ушел, сокрушенно качая головой и бормоча себе под нос. Паруса поймали ветер, и «Гроза» стала отходить от берега. — А теперь расскажи, что происходит! — потребовала Тисса. Меня окружили, всматриваясь с напряженным вниманием в мое лицо. Я невесело улыбнулась. — Начать надо с того, что нас привезли на Риф в поисках Отражения Света и Тьмы… Не вдаваясь в подробности и, конечно, упустив свои отношения с Шариссаром, я поведала о сегодняшних событиях. Настолько, насколько сама о них знала. Девушки слушали, открыв рты, в их глазах сменялись неверие, ужас и понимание. Арви стоял молча, и я посмотрела на него. — Кажется, ты не удивлен? — Я происхожу из очень древнего рода, Лея, — спокойно ответил парень. — К сожалению, от его величия ничего не осталось. Но некоторые знания сохранились. Мой отец рассказывал мне об Искре и Отражении. — Но как же… — глаза Полины наполнились слезами, и она стиснула ладони, — как же мы теперь без Искры? Что с нами теперь будет? Я промолчала, потому что ответа на этот вопрос у меня не было. — Смотрите! — воскликнула Летиция, стоящая лицом к морю. Мы слаженно повернулись. — Мамочки! — прошептала Ринка. Тисса помянула всех богов, а остальные просто застыли, не веря своим глазам. Из воды поднималась… скалы. Острые черные пики, разрезавшие водную гладь и вырастающие на наших глазах. Часть Оххарона, которой не было раньше… Спокойное море забурлило, пошло волнами высотой с дом, мгновенно превратившись в бушующую и бьющуюся стихию. Там, где поднимались пики, вода резко скатилась вниз, а потом завертелась воронкой, стремительно закручивая внутрь себя корабль. Мы видели, как на палубе бегают люди, как кричат, пытаясь противостоять затягивающей их мощи, как лихорадочно убирают паруса, а капитан держит штурвал с решимостью обреченного. — Они же сейчас разобьются, — побелевшими губами прошептала Рин. «Гроза» билась о волны, раскачиваясь так, что борта уже черпали воду. Одна из мачт с громким треском обрушилась, и вниз полетели сложенные паруса, словно сломанные крылья. Арви бросился вперед и, упав на колени, принялся вычерчивать на песке какой-то знак. Символ, похожий на пятиконечную звезду, с рядом рун внутри. — Что ты делаешь? — Надо попытаться усмирить стихию! Хоть немного! Они разобьются!! — маг продолжал ползать по песку, вычерчивая линии. — Только у меня мало способностей к управлению… Если бы здесь был стихийник… Он отчаянно ударил рукой по песку. Грозу швыряло из стороны в сторону, грозя перевернуть любую минуту. — Если бы был стихийник, что он должен делать? — тихо спросила Камилла. — Встать в пентаграмму! — не задумываясь, выкрикнул Арви. — А так я лишь смогу слегка удержать воронку! Девушка отбросила за спину рыжую косу и решительно ступила в центр нарисованной фигуры. — Стихийник есть, — сказала она. — Что дальше? Арви открыл рот, но ответить не успел. Линии пентаграммы вспыхнули огненно-рыжим цветом, таким же, как волосы Камиллы. Мы издали изумленный вздох, а Арви лишь моргнул. И поставил последнюю точку в рисунке, не тратя время на удивление. — Подними ладони — они проводники силы! — приказал он рыжей. — Встань удобно. И повторяй за мной: Сила воды — моя сила. Я — вода, я глубина, я тишина и гладь… Я бесконечна… Он говорил слова заклинания, а Камилла их повторяла. Сначала тихо и неуверенно. Потом все громче и четче, яростнее, сильнее, приказывая стихии сдаться и уйти, заставляя успокоиться и подчиниться, сливаясь с волной и становясь ее. Теперь светилась не только пентаграмма, светилась сама Камилла, и этот свет окутывал берег пеленой, отражался бликами в воде, ныряя в нее золотистыми рыбешками. И море сдавалось. Успокаивалось, усмирялось, подчиняясь молодой стихийнице. Воронка пропала, отпуская свою добычу, и «Гроза» медленно стала обходить пики скал. На таком расстоянии нам уже не был виден капитан, но мы все помахали ему рукой, прощаясь. Вспыхнув, пентаграмма погасла, а Камилла упала на песок, тяжело дыша. — Получилось, — с изумлением, словно не веря самой себе, прошептала она. Повернула ладони, рассматривая их, словно видела первый раз. — У меня получилось!!! — Ты очень сильная стихийница, — улыбнулся Арви. — Мать моя охотница, — пробормотала Тисса. — Да уж, удивила, рыжая. — Подумаешь, — протянула Ельга, демонстративно отвернувшись. А мы рассмеялись — радостно и громко, от облегчения и восторга, что все обошлось, и «Гроза» не разбилась о скалы. Арви помог Камилле подняться. — Идем, надо добраться до замка и что-нибудь поесть. У тебя большой резерв, но его надо восполнять. — Ты мне расскажешь, как это делать? — она с восторженной улыбкой посмотрела на парня, опираясь на его руку. — Обязательно, — уверил маг. Девушки побежали к дорожке, ведущей в сторону академии, а я заметила взгляд Тиссы на руку Арви, обнимающую Камиллу для поддержки. На миг показалось, что в темных глазах охотницы взметнулась алое пламя. Но Тисса отвернулась и спокойно пошла за остальными. Вздохнув, я отправилась следом. * * * Незабудка ловила крысу. Поначалу глупая крыса думала, что это она охотится на обитателей сырой и вонючей ямы, но маленькая девочка, издающие дикие боевые кличи, быстро убедила хвостатую, что она не права. На самом деле, она убедила в этом и саму крысу, и всех, кому не повезло оказаться рядом с чрезмерно жизнерадостной и смелой малышкой. Чер Лерой, два воина и один молчаливый парень с белоснежными волосами уже несколько часов наблюдали, как Незабудка настойчиво ловит крысу. И начинали сочувствовать этой усатой и хвостатой твари, потому что девочка была неутомима. Она перекрыла вход в нору, безжалостно стащив с магистра его мантию, и теперь гонялась по яме с визгами и воплями, загоняя свою добычу. — Великий Мрак, да когда же она успокоится? — простонал один из воинов. — У меня сейчас башка лопнет! — Я ее придушу, — мрачно пообещал второй, и было совершенно не ясно, кого именно: крысу или все-таки девочку. Молчаливый беловолосый парень выдохнул и, решительно шагнув к дыре в стене, выдернул оттуда мантию Лероя. Крыса, пискнув от счастья, юркнула в нору. На миг в яме повисла тишина. Но обрадоваться пленники не успели, потому что Незабудка обвела всех обиженными глазенками, всхлипнула и заревела. Беловолосый скривился, воины забились подальше в угол, а Лерой неловко попытался успокоить малышку. — Ну-ну, маленькая, ну не плачь! Незабудка сглотнула, набрала побольше воздуха и заревела еще громче. — Это что, у Темных пытки такие? — мрачно поинтересовался бородатый воин. — Да они просто садисты, — отозвался второй. Лерой вздохнул и в очередной раз попытался пробудить свою силу или позвать ар-нори. Но магия не откликалась, а змеевидные сущности были слишком истощены недавней битвой и не показывались. Магистр покачал головой и посмотрел вверх, туда, где бледнело небо, забранное решеткой. Стены ямы были гладкими, словно стеклянными, без единой шероховатости, так что забраться по ним не представлялось возможным. Беловолосый тоже посмотрел, и на его висках и шее блеснула красная чешуя. Незабудка мигом перестала плакать и заинтересованно уставилась на это необычное явление. Отпихнув магистра, который пытался гладить ее по голове, она метнулась к своему обидчику и ткнула пальцем. — Покажи! — потребовала девочка, пытаясь рассмотреть в тусклом свете ямы чешую. Ее скрывали длинные белые патлы и высокий воротник рубашки, а сам парень не собирался потакать капризам девочки. Он открыл рот и зашипел, высунув длинный раздвоенный язык. Незабудка ахнула, застыла и восторженно захлопала в ладоши. — Покажи еще!!! — радостно запрыгала она. Лерой оттащил малышку в дальний угол и успокаивающе кивнул блондину. Тот выгнулся, склонив голову, его глаза побелели. — Она не со зла! — магистр сжал Незабудку, не позволяя кинуться к шипящему парню. И поражаясь, что малышка его совсем не испугалась. Даже ему, почтенному магу, стало не по себе при виде этого существа, которого трудно было назвать человеком. А девочка лишь обрадовалась и попыталась его исследовать, словно неведомую зверушку! — Не обернется, не бойтесь, — бросил один из воинов, но ушел так далеко, насколько позволяло тесное пространство ямы. — Здесь магические ловушки везде. И он вас не понимает. Ящеры не говорят на нашем языке. Беловолосый перестал шипеть и отодвинулся в дальний угол, туда, куда не проникал тусклый свет. И замер там, словно изваяние. Незабудка, рассерженная, что ей не дали посмотреть на блестящую чешую на шее парня, перестала вырываться и укусила магистра за руку. Тот вскрикнул от неожиданности. Оба воина засмеялись. — Бойкая она у вас, — похвалил один, с косматой рыжеватой бородой. — Была бы мальчиком, стал бы ратником, — он поскреб свои космы. — Ну, если бы в плен не угодил, понятно. — А ватник — это кто? — заинтересовалась девочка. — Воин, малышка, — пояснил мужчина, усмехнувшись. — Когда я вырасту, то стану пираткой! — важно пояснила Незабудка. — А не этим вашим ватником! У пиратов целые сундуки блестящих камушков, я видела! Уточнять, что видела их только на картинках в книжке со сказками, она не стала. И важно обвела взглядом слушателей. — Я буду плавать на большом корабле под черными парусами и собирать все блестящие сокровища, какие только найду!