Adam Simcox THE DYING SQUAD Copyright © Adam Simcox 2021 Фото автора — Adam Simcox Серия «Tok. Мистик-триллер» © Посецельский А.А., перевод на русский язык, 2021 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021 * * * Часть I Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. Данте Алигьери «Божественная комедия»[1] Никто из нас не выйдет отсюда живым. Джим Моррисон Глава 1 Зима ненавидела Ланкашир. Она рассыпа́ла иней по полям, прибивала к земле остатки заброшенных посевов и укутывала все морем плотного тумана, будто смущаясь здешним пейзажем. Унылая плоскость этого арктического ландшафта всегда наводила Джо на мысли о разочарованном боге, который очистил землю тыльной стороной руки, а потом, когда дело дошло до реконструкции, только пожал плечами. Вероятно, в такой тоскливости есть своя прелесть, если тебя от этого прёт. Джо не пёрло, но это не мешало ему ценить плоский, словно прорисованный по уровню, горизонт: когда ты занят простой и честной слежкой, ясная видимость — партнер, который никогда не подводит. Она не шла на пользу ни потрепанному до бесчувствия фермерскому дому напротив, ни канаве по краю дороги в пятидесяти ярдах отсюда, но Джо платили не за красивые виды. Он переминался с ноги на ногу — пощипывает и колет — в лужицах ледяной воды вокруг ботинок (реклама преувеличивала их непромокаемость), проклинал туман и ледяную кашу, стекающие по дождевику, который вышел ему здорово не по карману, — и обдумывал факты. Он знал толк в фактах, детектив-инспектор Джо Лазарус. И винил в этом старый полицейский сериал, который привык смотреть с папой; во вселенной «Драгнет»[2] полиция жила на «только факты, мэм», и хотя бо́льшая часть телевизионных полицейских процедур раздражала Джо (потому он так и не начал тратить собственные деньги на детективные книжки, выходившие по десятку в день), он считал, что с фактами они не промахнулись. Все упирается в них. Выясни факты — и следом за ними потянется правда, не сопротивляясь, по доброй воле. Итак, первый факт. Графство — вплоть до маленьких городков — охвачено эпидемией наркоторговли, в которой используют подростков. Этих детей часто импортируют из других городов вроде Лондона или, в случае Линкольншира (прекрасного графства, в котором Джо сейчас прячется в канаве), из Ноттингема; но ничуть не реже эти подростки — местные, из домов-развалюх, привлеченные возможностью заработать за неделю больше, чем за месяц на полях или, если ты везунчик, в торговом пассаже. «Графские трассы» — так медиа окрестили эту практику. Видимо, полагал Джо, это звучит романтичнее, чем «насилие над детьми». Бурный поток наркотиков протравил графство зависимостью и отчаянием, порвал по швам линкольнширское «застыли во времени, вот и славненько» и пришел в места вроде этого, где их обитатели — и здания — ветшали и осыпались от вызванных фармой небрежения и гнили. Пусть Джо не испытывал особой привязанности к своему дому — по правде сказать, он вырос, откровенно им брезгуя, — но суть в том, что это его дом. И если он просто будет стоять и смотреть, как его забирает себе разношерстный бандитский сброд из Дозингема, что ж, тогда он заслуживает того посмертия, которое ему выдадут. Джо добился руководства опергруппой, уклонившись от более престижного убойного отдела; «графские трассы» следует не просто блокировать, а уничтожить, и он тот человек, который с этим справится. Отпор начнется отсюда. Сама банда (проходящая под названием «Пилигримы», из городка Бостон, влачащего существование в трех милях к западу от фермы, за которой он наблюдал) была хороша и дисциплинированна. Оборот с их операций составлял сотни тысяч фунтов в месяц, их убежища были разбросаны по всему графству, и деньги перемещались между ними тихо и быстро. Правда, Джо уже приходилось охотиться на тех, кто хорош — даже велик, — и все они в конце концов ломались на одном и том же. Жадность, глупость и зависимость уравнивали игровое поле с тех самых пор, как Вельзевул стал отступником; три эти антидобродетели вели к уликам, улики вели к фермерскому дому, а дом вел к канаве, в которой сейчас прятался Джо. Озабоченный юрист в одном из прибрежных городков, клеящихся, как ракушки, к Западному побережью, облапал малолетнюю наркокурьершу, что пришлось не по нраву ее амбалу-папику. Юристу досталась хорошая взбучка, а Джо достался ордер на арест и пропуск во внутренности банды. Удача, вот на чем основана эта охота. Тебе нужна удача, и если ты достаточно терпелив, то дождешься ее. И что же сейчас не дает ему вызвать подкрепление и вломиться в этот дом, — терпение? Джо уже видел достаточно приходов и уходов, чтобы не сомневаться — это нервный центр или один из них. Щелчок кнопки рации, переданное кодовое слово, и через двадцать минут все закончится. Похлопывающее по спине начальство, еще одна ступенька карьерной лестницы и больше никакой воды в канаве. Джо потер руки, и все его тело пронзили спазмы холода. Нет, это не терпение. Это нечто иное, какое-то нутряное чутье, которое требует придержать лошадей или хотя бы на время их стреножить, потому что тогда он не просто выловит рыбу, он загарпунит кита. Рыба — хорошая штука, но через пару дней от нее останутся только воспоминания. А китовый жир… Таким деликатесом можно обедать месяцами. И потому он подождет еще немного. Вряд ли ему будет холоднее или мокрее. Невидимая ему собака залаяла на невидимое что-то еще. Джо не обратил на это внимания; в таком месте и в такое время всегда есть собака, которая на что-то лает. А вот девчонка-подросток, идущая по середине дороги к ферме-убежищу… Что ж, на нее сложнее не обращать внимания. Даже с пяти сотен ярдов девушка производила впечатление. Высокая, ноги тоненькие, как у олененка, угловатые, торчащие руки, и все вместе выглядит, будто в нее вкололи стероиды хренова роста, но бо́льшая часть досталась голове и копне ярко-розовых волос. «Откуда ты взялась, голова-помпон? — подумал Джо. — Ха, будто я не знаю. Я не вижу отметин на твоих руках — во всяком случае, пока не вижу, — но это не значит, что их там нет. Может, конечно, я ошибаюсь. Может, ты не потная героиновая наркоманка. Может, ты собираешь пожертвования для своей церкви и не знаешь, что у этого дома-фарма — дурная репутация». Он нахмурился и сделал себе выговор. С этой работой легко стать циником, но легко редко означает правильно. Сейчас ему было видно лучше: девчонка-подросток, едва вошедшая в эту демографическую категорию; ей от силы четырнадцать, и в таком возрасте не ее следует винить за похабный вид. «Где твои родители? — думал Джо, пока девчонка — черные лосины с мешаниной разрезов и футболка “Нирваны”, заляпанная данью Джексону Поллоку, — подходила ближе. — Будь ты моей дочерью, я не позволил бы тебе даже спать в таком виде, не то что гулять по пустынной сельской дороге». Будто прочитав его мысли, девушка сменила курс, насвистывая мелодию, развернулась на каблуках и направилась к канаве. Туман вгрызался в обе стороны дороги, словно намереваясь навсегда изолировать их от внешнего мира. Джо присел глубже, его колени коснулись воды, рука потянулась к рации, когда девчонка добралась до края его логова. — База, это Оскар-браво-девять, — напряженно прошептал он. — У меня проблема. Прием. «База» ответила треском помех. Не успел еще Джо обругать сломанную рацию, как девушка оказалась в канаве, рядом с ним, легкая на ногу, на что даже не намекал ее кажущийся химический транс. — Все норм? — спросила она. — За чем наблюдаем? Джо удержался и не отскочил назад от удивления; палец давил на кнопку рации. — Ага, эта штука тут не работает, — сказала девушка; слова были густо сдобрены ноттской приправой. — Ты кто такая? — спросил Джо, пытаясь заглянуть ей за спину и ожидая увидеть там целую бригаду наркощенков, выбегающих из псарни-фермы, но в доме всего лишь дернулась занавеска. Убедившись, что все тихо, Джо обернулся к девушке, ребенку в панковском прикиде. — Ну? — Честно сказать, чувак, не самый важный вопрос. Ты вроде коп, я думала, ты сообразишь… Джо оторвал руку от рации. — Откуда ты знаешь, что я коп? — Вообще супер… Сообщения о твоей гениальности явно преувеличены. Джо снова покосился на фермерский дом, потом посмотрел на девушку, одернул плащ, расправил рукава, сам не понимая, с чего все это делает. — И какой же вопрос правильный? — Уже лучше, хотя я бы спросила: «Зачем ты здесь?»