Одним коротким и резким тычком кулака в грудь, Куликов сбил шутника наземь и слегка припечатал ему по ребрам берцем. Парень сложился и поджал ноги под живот, видимо, ожидал, что его продолжат избивать, но сержант Меченый, отошел в сторону и, оглядев жиденький одношереножный строй, сказал: – Урок первый. Каждый воин отряда, который попытался принизить честь и достоинство своего собрата-акинака или подразделения, в котором служит, должен быть остановлен сразу же. Никаких шуток и никаких намеков на эту тему. С этим здесь строго, вплоть до пули в лоб или дуэли по ра-арским правилам. Изъясняюсь доступно? – Так точно! – гаркнули новобранцы. – Фамилия, звание, прежняя должность? – спросил Куликов у стриженого парня, вставшего на одно колено и растиравшего ребра. – Сержант контрактной службы Евграфов, старший разведчик-пулеметчик, разведгруппа «Паук-13», 85-й отряд спецназа ГРУ. – Встать в строй! – Есть! – Вы слышали слова начальника учебки полковника Миргородского про то, что «Акинак» боевой отряд всего человечества? – задал вопрос Куликов. – Так точно! – Это хорошо, что слышали. Каждое утро, когда вы будете находиться в учебке, а это будет очень редко, он будет вдалбливать в ваши головы эту простую истину, но при этом вы всегда должны помнить, что если отряд наносит удар, то Меченые находятся на острие этого удара. Так есть и так будет. Жаль времени мало, месяц только – война на подходе, но и за этот короткий промежуток времени я постараюсь сделать из вас не просто хороших солдат, а воинов высокого класса. Все остальное придется изучать на практике. Довожу план тренировок на месяц. Первые две недели – физподготовка, проверка силы воли и выносливости, бег на очень много километров, тактика в лесу, марш-броски и ориентирование на местности. Третья неделя – разведка, тактика в болотах и военная топография. Четвертая неделя – огневая подготовка и медицинская подготовка. В конце остается четыре дня – пять прыжков с парашютом и марш-бросок на сто двадцать километров. Вопросы? – Гм, – отозвался один из новобранцев, судя по дырочкам, оставшимся в погончиках камуфляжа от звездочек, лейтенант. – Господин сержант, такой жесткой и быстрой подготовки даже в самых крутых спецурах Земли нет. Как мы это все осилим? – Ко мне можете обращаться товарищ сержант или камрад, а после принятия присяги, брат-Меченый, – сказал Куликов. – Представьтесь. – Лейтенант Перов, командир минометной батареи Таманской мотострелковой дивизии. – Отвечаю на вопрос, лейтенант. Вы сможете все и времени хватит, так как спать вы будете редко и очень мало. Опять же, все вы Меченые, а программа нашей подготовки, – он усмехнулся, – очень сильно отличается от обычной. Сами все увидите и поймете. Дава посмотрел на сержанта и решился задать вопрос, который казался ему важным: – Рядовой Давыдов, Таманская мотострелковая дивизия. Товарищ сержант, а когда мы примем присягу? – Как правило, принятие присяги происходит через месяц, но Меченые приносят ее в четвертую ночь пребывания в отряде, рядовой. Еще вопросы есть? – И все же, – вновь отозвался лейтенант Перов, – товарищ сержант, кто такие Меченые? – Меченые – это потомки богов, те, в ком проснулась их кровь, люди с необычными и сверхъестественными способностями. В отряде «Акинак» существует Орден, объединяющий таких людей. – Больше вопросов не последовало, и сержант скомандовал: – Нале-во! – семеро бойцов развернулись на выход из крепости, и последовала следующая команда: – Бегом, марш! Семь Меченых во главе с сержантом Куликовым быстрой рысью побежали за пределы крепости, пробежали километров десять и наземь рухнул первый – лейтенант Перов. Тяжко дыша, как загнанная лошадь, он уткнулся лицом в холодную землю и самостоятельно встать не мог. Евграфов и Дава подхватили его под руки и поволокли за остальными бойцами, которых подгонял Куликов и не давал останавливаться. Первый привал сделали через три километра, у небольшого ручья, впадающего в речку. Через час вновь побежали, потом перешли на шаг, вновь бег, снова шаг, и так продолжалось до позднего вечера. На ночь они остановились в лесу, еды не было, огня также, а время было осеннее, конец октября месяца, холодновато уже. Все были измотаны, камуфляж пропотел и прилип к телу, шерстяные шапочки срослись с волосами, хотелось есть, и только сержант Куликов выглядел так, как если бы он не отмахал за короткий световой день пятьдесят километров по косогорам, а совершил небольшую прогулку. – Воины, есть хотите? – окликнул он бойцов. – Да, – одновременно отозвались Дава и Евграфов, прислонившиеся к большому дубу, у остальных сил на разговор не было. – Тогда вперед, – сержант махнул рукой в сторону леса. – Чего вперед? – не понял Васька. – Лес прокормит вас, – пояснил Куликов, – тем более по осени. Разбудите в себе зверя, воины, и он добудет себе пропитание. Представьте, что вы лесные хищники. Делать было нечего, солдаты разбрелись по лесу, и Дава постарался представить себя волком, который вышел на охоту. Поначалу ничего не происходило, он только пер напролом по темному лесу и наверняка распугивал всю окрестную дичь. Время от времени он выходил на небольшие полянки, где видел грибы и ягоды, но он не знал, съедобны ли они, и, переборов желание съесть их, двигался дальше. Сколько он так бродил, Дава не знал, три, может быть четыре, часа и, вот, окончательно обессилев, он просто рухнул наземь, в кучу палой листвы, закрыл глаза и провалился в сонную тревожную полудрему. Сон его продолжался недолго, и вскоре он очнулся от холода. Мир вокруг него изменился, и поначалу Дава не понимал, что же изменилось. Что не так? Он привстал и, посмотрев на луну, только краешком выглядывающую из-за облаков, неожиданно для себя потянулся всем телом и завыл как волк. – У-ууу-у! – разнесся по ночному темному лесу протяжный звук его голоса. Столько тоски, надежды и призыва к братьям было в его голосе, что он даже не удивился, когда услышал ответ. – У-ууу-у! – пришло слева, с той стороны, куда ушел Евграфов. – У-ууу-у! – раздалось справа, там был бывший лейтенант Таманской дивизии Перов, решивший попробовать поймать рыбу или рачков в устье лесного ручья. Где-то вдали, в разных уголках леса, вторили им голоса остальных семи Меченых, и перекрывая их глас, от места последней стоянки пронесся громкий рык волка-вожака, который созывал своих братьев на охоту. Не раздумывая и полностью положившись на зверя внутри себя, наконец-то прорвавшегося сквозь все внутренние препоны души, Дава рванулся на зов. Мир вокруг солдата поменялся, как и сам Васька, все стало четче, резче и наполнилось досель неизвестными ему запахами и звуками. Сам он стал быстрее, зрение приспособилось к ночной темноте леса, и усталость пусть не пропала полностью, но отступила куда-то на второй план. Перепрыгивая длинными и выверенными прыжками стволы поваленных деревьев, всего за несколько минут он достиг места, куда звал его вожак. Куликов стоял на середине полянки, и Дава, забывший человеческий язык, только издал некий рык и встал рядом с сержантом. Вскоре молодые Меченые были в сборе, и восемь быстрых смертельно опасных теней единым порывом метнулись в лес. Где-то там на водопой вышли олени, и каждый из «волков» знал, что это и есть их сегодняшняя добыча. Они пересекли ручей, пробежали около трех километров и с подветренной стороны влетели в стадо оленей, до последнего момента не чуявших для себя никакой опасности. Вперед выскочил сержант, он прыгнул на шею молодого оленя и обрушил на его позвоночник мощный удар кулака. Испуганное стадо рванулось в стороны, и возле водопоя остались только люди, на время ставшие хищниками, и олень, ставший их добычей. Даве захотелось броситься вперед, впиться зубами в горло поверженного животного, дорваться до его вены и пить еще горячую кровь, но предостерегающий рык вожака, почуявшего этот позыв не только от него, говорил одно: «Всем стоять, смотреть и учиться». Куликов подошел к горке сучьев, сложенных подле большого раскидистого дерева, растущего рядом с водопоем и, достав из кармана камуфляжа зажигалку, чиркнул ею и разжег костер. Вот здесь Даве стало не по себе, так как одна его сущность, звериная, говорила, что огонь опасен, а вторая, человеческая, уверяла в том, что так все и должно быть. В итоге, победила вера в вожака, который подозвал всех ближе, и молодые Меченые, впервые познавшие одну из граней своего Дара, послушались его. Они рассаживались вокруг костра и, глядя на огонь, постепенно вернулись в свое привычное человеческое состояние. Сержант, который контролировал их поведение и наблюдал за реакциями, встряхнулся, сбрасывая прочь остатки своей звериной сути и, оглядев бойцов, спросил: – Ну, и как вам второй урок? За всех ответил Дава: – Еще не понятно, хорошо это или плохо. Инструктор усмехнулся: – Если оставить все как есть, то плохо и бед натворите, а если под присмотром опытного Меченого, то весьма полезно. – Вы для этого изматывали нас марш-броском? – Да, человек должен перешагнуть через себя, а такое возможно только когда он измотан до крайности. Охранные механизмы души, оберегающие нас от зверя внутри, становятся очень слабы, а здесь, в этом древнем лесу, где некогда бродили Предтечи, на время отключаются полностью. Со временем вам не потребуется загонять свое второе я в подполье, произойдет сращивание двух половинок в единое целое. Вам еще многое предстоит познать, а пока давайте озаботимся ужином. Перов, Евграфов, Давыдов и Костров на разделку туши, ножи найдете под корневищами дерева. Баринов, натаскаешь воды от ручья, котел там же, под деревом. Выгорский и Сергеев, на вас сучья для костра. Вперед! На все про все вам пять часов. С рассветом двинемся дальше. Вам еще многое надо узнать и сделать. Прошло две ночи, и вот, отмахав от УЦ «Изенгард» почти двести километров, они вышли к стенам небольшой крепости на севере Гредмара. – Сегодня присяга на верность отряду, – останавливая бег, объявил Куликов. – Идем в капище Сварога, его здесь совсем недавно построили для воинов нашего гарнизона. «Действительно, четвертая ночь», – вспомнил Дава и двинулся вперед, к небольшой роще, в центре которой, огражденный невысоким деревянным тыном, находился столб с резным ликом сурового бородатого человека. Рядом с идолом пылал высокий костер, разгоняющий ночную тьму, и стоял высокий старец с красивым резным посохом в правой руке. Но не это запомнилось Даве, а глаза старца, как будто пронизывающие его насквозь, и в сочетании с белым балахоном и длинной бородой впечатление это производило, как если бы он попал в некую сказку. – Воины пришли дать присягу пред ликом бога-прародителя, жрец, – обращаясь к старику, громко сказал Куликов. – Достойны ли они? – спросил старец, кивнув в сторону изможденных и грязных солдат. – Да, они достойны, жрец. – Пусть будет так, Меченый, – старец кивнул в сторону идола. Как один человек, все семеро шагнули вперед и хором начали произносить слова присяги, только один раз услышанной ими от сержанта на последнем привале: – Честью и совестью воина, перед ликом моего бога-прародителя, клянусь быть верным и неизменно преданным отряду «Акинак». Клянусь служить отряду «Акинак» до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветанию его. Обязуюсь повиноваться командору Кудрявцеву, ныне возглавляющему отряд. Возложенные на меня служебные обязанности буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах исключительно пользу отряда и не щадя жизни своей ради блага его. Клянусь повиноваться всем поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушание во всех случаях, когда этого требует мой долг воина. Клянусь быть честным, добросовестным, храбрым воином и не нарушать клятвы из-за корысти, родства, дружбы и вражды. В подтверждении моей клятвы да будет моя кровь залогом. Дава, как и все, кто приносил клятву, вынул нож, которым еще вчера ему дал сержант-инструктор как награду, и полоснул себя по тыльной стороне ладони левой руки. Кровь брызнула моментально, и Васька Давыдов стряхнул ее в ярко полыхавший костер перед идолом. – Ступайте с миром, воины, – подал свой голос старец. – Боги засвидетельствовали вашу присягу. Воины вышли за пределы капища, и Дава, наверное, так же как и все его товарищи, понял, что теперь все, что происходило до этого момента, было только подобием жизни, а настоящая и осмысленная начинается только сейчас. – Бегом марш, «акинаки»! – выкрикнул Куликов и, выстроившись в цепь, полноценные воины отряда равномерной трусцой устремились за сержантом. Их обучение только начиналось. Глава 6 Планета Сулин. Королевство Истварах. 01.11.2015 – Ты чего, полковник, полный дурак?! – кричал в трубку генерал Парамонов. – Тебе было ясно сказано, равняй крепость с землей. Какие, блин на, гражданские? И что ты предлагаешь, двигаться дальше и оставить в тылу вражеский опорный пункт, где сидит пятнадцатитысячная армия, которая может отрезать нас от Врат и тылов? Ты в курсе, что ночью солдаты из этой крепости напали на одну из наших тыловых колонн и мы потеряли два десятка воинов? Их не просто убили, а на куски изрезали. Это называется запугивание и террор, а на него мы должны отреагировать еще большим запугиванием и террором. Идиот! Выполняй приказ! Через десять минут проверю и, если откажешься, расстреляю к такой-то матери. Парамонов со злостью бросил трубку радиотелефона и его окликнул Йорк: – Проблемы, Александр? – А-а-а, – досадливо махнул тот рукой. – Полковник Неро, начальник артиллерии Второй бригады, не желает открывать огонь по крепости Мель-Тарос. Утверждает, что там около двух тысяч гражданских, семьи всех окрестных феодалов. – И что, в самом деле, его расстреляешь? – А есть варианты? Сегодня один в благородство сыграет, самоустранится и на приказ забьет, а завтра его другие поддержат. Чистоплюи хреновы! – Действительно, вариантов нет, – ответил Йорк и вернулся к своему электронному планшету с картой пограничного округа Мельзар, территориально и административно относившегося к королевству Истварах. В мир Сулин наемный отряд генералов Парамонова и Йорка, получивший название «Мародеры Йорка», в составе четырех мотострелковых бригад вступил 28 сентября. Сила в их руках была немалая: двадцать тысяч солдат, пятьсот танков, полторы тысячи бронемашин, более ста самоходных орудий и полсотни старых, но надежных советских «Градов». Задачу Кудрявцев поставил простую – в течение месяца раздавить противника и гарантировать неприкосновенность Врат. Первым делом генералы, которые очень неплохо дополняли друг друга и уже определили для себя, что Йорк командор отряда, а Парамонов его начальник штаба, провели разведку боем. Стремительным ударом в направлении ближайшего городка Саукар, который уже не первое десятилетие жил за счет торговли через Врата, батальон «Тускания» при поддержке австрийских егерей и австралийских САС провел разведку боем. Противник, около трех батальонов местных солдат, вооруженных очень разнобойно, от мушкетонов до старых советских АК-47, был застигнут врасплох в своих казармах и практически полностью уничтожен.