— Ты куда? — промямлил Хрущев. — Наверх, — ответил Ен. — Никуда не двигайтесь. В мое отсутствие Степан остается за старшего. Последнюю фразу он сказал, уже поднимаясь по лестнице. Глаз привычно нащупывал ориентиры пройденного пути. Вот лежат отключенные боевики. Ен подбирает валяющиеся на полу два автомата и вставляет в них обоймы, которые он предусмотрительно вынул ранее. Теперь где-то здесь должен быть пьяница. А вот и он — мирно похрапывает, свернувшись клубочком прямо на ступенях. Ничего, скоро он проснется, скоро они все проснутся. И это пробуждение будет не из приятных. А вот и их бывшая камера. Из-за дальней двери все еще доносятся приглушенные вопли. Ен зашел в место своего недавнего заключения и тихо прикрыл дверь. Укрепить оба автомата на решетчатом изголовье кушетки и надежно примотать их обрывком веревки было делом нескольких секунд. Теперь ему предстояло найти подходящий груз. Взгляд Ена остановился на стуле, к которому еще час назад он был надежно привязан. Сейчас этому стулу предстояло оказать ему куда более полезную услугу. Удалив остатки пластмассового плафона с лампочки, болтавшейся под потолком, Ен выбрал самый длинный из веревочных обрывков, валявшихся на полу, и аккуратно привязал его одним концом к проводу у основания патрона лампочки, а другим — к стулу, который повис в воздухе. Теперь предстояло поторапливаться — по расчету Ена, на то, чтобы веревка, касающаяся раскаленной лампы, успела истлеть и оборваться, уйдет всего лишь несколько минут. Он быстро соединил другим обрывком веревки курок автомата с висящим стулом, использовав ножку стола как импровизированный блок. Привязав подобным образом спусковой крючок второго автомата к дверной ручке, он осторожно закрыл за собой дверь и быстрыми неслышными прыжками понесся по коридору. Если его расчет окажется верным, он успеет к запасному выходу до начала тревоги. В таком случае боевики, услышав автоматную пальбу, скорее всего ринутся на звуки выстрелов, а он, воспользовавшись суматохой, может успеть добраться до автостоянки. Ену не нравилось такое изобилие слов «если» и «может быть», но он понимал, что сейчас выбирать было не из чего. — Ну как? — спросил его Воронцов, когда слегка запыхавшийся Ен вернулся в их временное убежище под лестницей. — Все отлично, — ответил «лейтенант». — Сейчас начнется большой переполох. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — осторожно заметил Магомедов. Старик за последние полчаса заметно сдал. Лицо его посерело, и он поминутно хватался за сердце. — Переполох! Он вызовет переполох! — заныл Хрущев. Отсидевшись, он вернул себе часть былой самоуверенности, отряхнул костюмчик и теперь злобно буравил Ена глазами, уверенный, что сопливый желторотый лейтенантик своими неумелыми действиями вот-вот их всех погубит. В этот момент, словно подтверждая его наихудшие опасения, где-то наверху послышалась длинная автоматная очередь, и через несколько секунд весь бывший Дом пионеров уже загудел, как потревоженный улей. — Ждите меня здесь! — второй раз за день распорядился Ен и выскользнул за дверь. Добраться незамеченным до стоянки для Ена не составило большого труда. Как он и ожидал, в ставке Дениева воцарилась сумятица. Несколько раз хлопнула дверь главного входа, послышались крики и короткие лающие распоряжения. Затем через небольшой промежуток времени резко тявкнул второй автомат, а через мгновение его заглушил душераздирающий вопль. «Выходит, ловушка сработала», — краешком сознания отметил Ен. Он уже заметил единственного оставшегося охранника стоянки. Сейчас он растерянно озирался, не зная, что ему делать — то ли бежать помогать товарищам, то ли продолжать спокойно охранять свой пост, словно ничего не произошло. Ен тем временем проскользнул между двумя броневиками, с сожалением отметив, что проникнуть в любой из них они не успеют. Теперь он находился прямо за спиной часового. Короткий удар — и Ен аккуратно опустил обмякшего чеченца на землю. А вот и машина, словно специально припасенная для них. Ен перемахнул через дверцу военного джипа с открытым верхом. Черт, горючки не хватит и на тридцать километров. Он оглянулся. У входа царила суета. Кто-то вбегал, кто-то выбегал из здания, слышались выкрики. Нет, времени выискивать новую машину нет. Если удастся оторваться, бензина вполне хватит, а если нет, то все равно он не понадобится. Сломав нижнюю часть приборной панели под замком зажигания, он соединил два искрящих проводка. Заворчал двигатель. Ен нажал рычаг переключателя скоростей и плавно нажал на педаль газа. Джип рванул с места. Теперь его наверняка заметили, и надо было спешить. Ен быстро развернул машину, пытаясь выехать за угол. Не отпуская руля, он низко присел, чтобы голова едва выступала над бронированным корпусом автомобиля. Как выяснилось, не зря. Послышались выстрелы, и на дверце одна за другой появились несколько уродливых свинцовых клякс. Однако Ену уже удалось вырулить по площади в направлении переулка. Из-под колес брызгали во все стороны комья раскисшей земли. «Только бы не застрять, — крутилась в голове Ена шальная мысль. — Только бы не застрять…» Наперерез ему уже бежали террористы. Целиться было некогда, и Ен, схватив свободной левой рукой автомат, дал наугад короткую очередь поверх голов. Почти все боевики тут же залегли. Ен представил себе, как они валяются теперь на земле, уткнувшись носом в липкую грязь, и испытал нечто вроде злорадства. Ему не доводилось до сих пор бывать в подобной перестрелке, и раньше он опасался, что ему может помешать в ответственный момент страх смерти. Что ж, страх действительно был, но он тонул в налетающей волне пьянящего азарта и боевой злобы. В эту минуту он ненавидел своих врагов. Одному из чеченцев почти удалось добежать до автомобиля, он вскинул автомат, но Ен резко крутанул руль, и террорист, гулко ударившись о левую дверцу, отлетел в сторону, размахивая руками, как игрушечный паяц. Ен завернул за угол и резко притормозил у двери запасного выхода, едва не чиркнув по стене широким бампером. — Залезайте! Живее! — крикнул он во весь голос, выпуская остатки обоймы назад — туда, где в поднятой пыли метались тени и, сверкали огоньки выстрелов. Первым в джип с неестественной для него резвостью запрыгнул Хрущев, затем пошли, пригибаясь, Воронцов с Магомедовым. Степан, закинув в автомобиль оружие, подсадил старика и сам грузно перевалился через борт уже двигающегося джипа. — Пригнитесь и стреляйте поверх голов! — приказал Ен, вцепившись железной хваткой в руль, и автомобиль понесся стрелой по улицам мертвого города. Из протокола гипнообследования Ена, архив группы «Д», код 264754-Е — Нет, ну достала меня эта сука! Какое, блин, ему дело до того, что там со мной происходило. Мудак гребаный, пусть радуется, что я вообще прихожу на работу. Ну нет меня, так ты же все равно отсидишь мою смену, только денег больше получишь. У тебя же нету, бля, этой суки, жены. Она же, сука сраная, из тебя жилы не тянет, жизнь тебе не калечит. Я бы, может, тоже хотел бы все время тут быть, всякую порнуху смотреть, так нет, прихожу, как человек, домой, а тут она… — Так сказал бы жене, мол, ты на мою зарплату живешь, молчи, мол. Она же сама не работает? — Работает, блин, как же! Если бы она работала, то у этой шлюхи не было бы времени жопой вилять. — Андрей, а почему ты не разведешься? Детей же у вас нет. — А что? Как в следующий раз достанет меня, сука, так и разведусь! Или вообще дома больше не появлюсь. Тут буду жить! И клал я на твоего Михалыча! — Ну почему моего? Я его тоже не особо выношу. — Да? Вот только не надо мне мозги трахать. Думаешь, не знаю, какие вы тут дела проворачиваете? Пидо-ровы дети все вы, со своим Ксепом. — Каким еще Ксепом? — Вот только не надо, а то я не знаю, кто тебя, падлу, сюда устроил? Кселофонт Петрович, едрить его мать душу и всю его охрану. Тоже мне, блин, благодетели, спасители мирных девушек. Да ну вас всех на хер с вашим Ксепом! — крикнул Андрей, махнул рукой и упал на кровать. — Постой, расскажи ты толком, кто такой этот Keen? Но Андрей уже спал. Я вышел на улицу покурить. Уже давно мне казалось, что здесь творится что-то неладное — какие-то ночные клиенты, появляющиеся ниоткуда и исчезающие в никуда, зарубежные компании-призраки, с которыми невозможно связаться, неизвестный Keen, который якобы занимается махинациями, хер его знает, кто это такой. И Сну что-то не звонит… Надо будет разобраться со всем этим… Вернувшись в каморку, я увидел, что Андрей куда-то ушел, вероятно, проснулся и решил пойти еще добавить. Мало ему, видишь ли. Время подходило к вечеру, пора было собираться домой, а посему в сумку полетели просмотренные видеокассеты — по дороге заглянуть бы и сдать, чтобы денег за ночь не платить. На лестнице послышались шаги. Я увидел Михалыча, ведущего под руку миловидную блондинку, явно весьма доступного поведения. — Ну пока, Ингуша, до завтра, рыбонька. — А тортик? — Тортик будет, но только завтра. Ты какой хочешь тортик? Я завтра в «Прагу» съезжу, там у меня знакомый на заказ сделает. С мороженым, вишнями, персиками, с вареньем из земляники, хочешь? — Хорошо. Я буду ждать. До завтра. — Девушка кокетливо мне улыбнулась, открыла дверь и выскользнула. — А где Андрей? Ушел, что ли? — Да кто его знает, был тут, я вышел покурить, он ушел. — Сколько раз просить, кури прямо здесь. Вдруг что случится, ты можешь понадобиться. — Ну, через дверь незаметно не пройдут, я около нее стою. — Много ты знаешь, как сюда пройти можно! Впрочем, что я тебе хотел сказать… Андрей что-то совсем сдал в последнее время. Ты его ночью подменить не можешь, пока мы кого-нибудь найдем? — Ночью? Да я и так через день в две смены дежурю за Андрея вашего! Чего вы его не погоните? — Да жалко придурка, больше же его никуда не возьмут. Ну-ну, скоро еще пару человек на охрану найдем, тогда все нормально будет. А пока подежурь, будь другом, тройной дневной оклад за ночь кладу. — Тройной?.. — Я задумался. Все равно нужно как-то понять, что в этой шараге творится, а ночью это сделать легче. — Ну хорошо, четверной. Всего на пару недель-то, да и то не каждый день. — Ладно. Завтра смогу, сегодня мне домой звонить надо. — Хорошо. Значит, до завтра. Вечером следующего дня я запер дверь изнутри и сел смотреть футбол. Михалыч с какой-то барышней уединился наверху, уборщица мыла лестницу. Приблизительно часов в одиннадцать вечера в дверь позвонили. Я взглянул на монитор и увидел человека, который пригласил меня на эту работу, Владислава. На всякий случай подобрав с пола электрошоковую дубинку (более серьезное оружие иметь запрещалось), я подошел к двери и открыл ее. — О, старые знакомые! Евгений Николаевич, если не ошибаюсь? Что-то я впервые вас ночью тут вижу. А мне нужно поболтать с вашим шефом. — Он наверху. — Я сплюнул. — Совокупляется. — Да? Ну, это хорошо. Значит, разговор душевный получится. Я пройду? — Сейчас, спрошу, как он там. Подождите. Я поднял телефонную трубку и ударил по кнопке. — Ну что еще? — Владислав пришел. Поговорить хочет. — А, ну что же, если человек хочет, почему бы его не удовлетворить (из трубки послышался женский смех). Пусть проходит. Ингусик, ну не балуйся, ну чё ты… — Проходите. Я хотел уже было положить трубку, как услышал, что из нее что-то шумит. Быстро приложился ухом к динамику, закрывая другой рукой микрофон. Так я и думал! Инга своими поступками (интересно, чего она там такого сделала?) отвлекла Михалыча, и он забыл отключить громкую связь. Мне, человеку, который искренне хотел разобраться, что за странные вещи творятся в их конторе, это было только на пользу. — Инга, подожди в другой комнате, мы поговорить должны тут с одним человеком, а он тебя стесняться может. — О, стеснительный, милашка! А я очень люблю стеснительных. — Хорошо-хорошо, я потом тебе его номер телефона дам, полюбишь. А пока дай поговорить с человеком. — Ну ладно, но только недолго, а то я по тебе соскучусь. Щелкнул дверной замок. Секунд через пятнадцать раздался стук в дверь. — Ну заходи-заходи, страдалец ты наш. — А чё страдалец, я сейчас у Ксепа был, он тебя вызывает. Вот ты — действительно страдалец. — По поводу чего вызывает? — Да все насчет вчерашнего. — Так, ты разболтал? Убью, сука! Ен услышал стук передвигаемой мебели. — Да ты чё, Михалыч, не я, я же сам из-за этого башку под топор кладу. Какая-то падла из моих ребят вчерашних доложила. А может, и шофер, что-то он сегодня на работе не появился, мать у него, видишь ли, заболела.