Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 9 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну… в игре всякое бывает, – вынужденно прокашлялся я. – Но судья следит, и на последнем матче два плотника получили по две минуты. Шмулинсон старается… – Ах, Шмулинсон! – раненым изюбром взревел аж подпрыгнувший дьяк. – Да судья твой купленный с потрохами три раза и проданный, и снова перекупленный! Меня с ног бьют, а он не видит! Меня по льду на спине катят, а он отворачивается! Меня в ворота с шайбой в зубах затолкали, а он гол засчитывает! Иудей он и есть! И как тока еврею обрезанному православный хоккей судить дозволили?! – Абрам Моисеевич – единственное незаинтересованное лицо, – попытался объяснить я, поспешно ретируясь задом к царским дверям. – Израильская команда в чемпионате не участвует, а судит он относительно честно… – Относительно?! Да меня, грешного, от такого отношения кажный раз домой на руках относят, в безопасность относительную… Аспид иерихонский! Спасительные руки царских стрельцов подхватили меня сзади под мышки и мигом утянули в кабинет государя. Горох с мрачным лицом маршировал из угла в угол. Это не факт плохого настроения, скорее признак крайней озабоченности и неуверенности в себе. – Вызывали? – Приглашал, – важно поправил Горох, но тут же споткнулся о складку на ковре, едва не растянувшись на полу. – Тьфу, зараза! Ну сил моих нет… Ей-богу, сейчас кого-нибудь обезглавлю! – Да ладно вам… – Я похлопал царя по спине, помог поправить корону на голове и едва ли не силком усадил на широкую узорчатую скамью. – Это вы из-за невест? – А чтоб им всем! – кивнул государь. – Угораздило сболтнуть не вовремя, так бояре верные уже к вечеру гонцов во все страны отправили. Теперь едут вон… Из Франции, из Германии, из Швеции, из Италии, из Африки… – Что? – Вот те крест, Никита Иванович, припёрлась-таки эта Тамтамба Мумумба! – в сердцах притопнул Горох. – А наших, русских, тех вообще не считано… Едва ли не от каждого города по красе-девице послано. Рождество на носу, а у них смотрины… Ведь весь праздник мне испоганят! – Ну, это, так сказать, проблема дипломатическая. Милицию-то зачем вызывали? – Ох и зануда ты, сыскной воевода… Да, может, мне тут поговорить по душам не с кем? Может, мне тут… Выпить хочешь? – Не могу, на службе, – твёрдо отказался я. – Ну и шут с тобой, а я в одиночку тоже не буду. Хотя и надо бы с устатку безмерного… – тяжело вздохнул государь. – Так, может, вечерком заглянешь, а? – Вечерком – пожалуйста, но напиваться не буду. Сегодня до заката кузнецы с ткачами на площади играют, придёте? – Куда мне… Посольство запорожское вот-вот прибыть должно, договора пограничные обновлять надо. Бояре мне из терема и носу высунуть не дадут… – Понимаю. А вот насчёт… – Да не забыл я. – Горох мотнул головой в сторону небольшого настенного шкафчика. – Вон дверку-то открой да кубок чемпионский с собой забирай. В конце недели сам вручишь, мне уж недосуг будет… Я подошёл к шкафчику и распахнул его… – Нравится? – не оборачиваясь, продолжал царь. – Червонное золото, с чеканкой да эмалями, венецианской работы будет. А червончики я к нему самолично подбирал, новенькие, полновесные, один к одному! Ну чего молчишь-то, участковый?! Али от радости и речи благодарственные растерял? …На полке было пусто. Горох встал, заглянул мне через плечо и ахнул… * * * – Стража-а-а-а! Все сюда! Перекрыть ходы-выходы! Хватать каждого подозрительного! Обыскивать всех подряд! Если через десять минут украденный кубок с червонцами не будет найден, я тут всем… – Ты чего орёшь, участковый? – душевно подёргал меня за рукав царь. Я обернулся, тяжело дыша от бурных страстей и кипящих эмоций. – Как это… чего ору?! Но ведь кубок… его же нет! – Всё спокойно, молодцы. – Горох улыбчиво отмахнулся от ворвавшихся в кабинет стрельцов. Парни недоверчиво огляделись, извинились и вышли вон. – Ну-ка сядь, Никита Иванович… – Погодите, но ведь… – Сядь, я тебе говорю! И не паникёрствуй тут! А то ишь нашёл время глотку драть… Люди же кругом! Одних иностранцев полон двор, а ты шумишь не по делу… – Так у вас же кубок украли?! – несколько овладев собой, шёпотом просветил я. Теперь уже государь почти силой усадил меня на скамью и, как ребёнку малому, всучил печатный пряник, достав его из того же шкафчика. – Да я разве с тобой спорю? Вот вчера только сам, своими руками его сюда ставил… Может, девки горничные куда передвинули? А может, и холопы стараньями усердными подалее от глаз завидущих припрятали, а мне доложить забыли? Да и сам я мог куда ни есть сунуть, голова-то кругом идёт… Так выпьем, что ли?
Я отрицательно покачал головой. Царь философски хмыкнул и предложил: – Ну, будь по-твоему, украли его! Ты у нас пока не при деле гуляешь, вот и бери себе заботу на загривок – ищи вора. Но только чтоб тихо всё! Меня перед иностранными державами не позорь. Не след на весь мир трубить, что царя русского в его же тереме без спросу ограблениям подвергают, уразумел? Пару минут я просто молчал, красный как рак. Давненько меня так не стыдили… Царь был абсолютно прав. Везде, во всём, до мелочей, а я… Нет, меня по большому счёту тоже можно понять – чемпионат же! Мне через неделю торжественно вручать победителям первых городских соревнований традиционный кубок, а он тю-тю! Свистнули, украли, стащили, спёрли, увели, приделали ноги, замотали, прикарманили, присвоили, угнали, оприходовали, стибрили, национализировали, скоммуниздили, прихватизировали… короче, нет его! И самое главное, что милицейская интуиция во весь голос вопила – это именно кража! Так получается, что, по сути, ограблен не только царь, но и… я?! В дверь постучали, кто-то из бояр спешил доложить о прибытии ко двору запорожских послов. – Всё, пора мне, Никита Иванович, – хлопнул себя руками по коленям царь Горох, – следствие веди по собственному усмотрению, мне доклад каждый вечер представлять будешь. И чтоб ни одна живая душа на моём подворье о кубке похищенном знать не знала! Не ровён час, бояре опять альтернативное расследование затеют… – Договорились. – Я встал, козырнул и направился к дверям. – Вы только… извините меня за глупую вспышку. Ребячество какое-то, сам от себя не ожидал… – Прощаю, – важно кивнул государь. – Ну, трудись. Бог тебе в помощь, участковый. Во двор я вылетел пулей. Успешно проталкиваясь сквозь разношёрстную толпу, меж чьих-то послов, кучеров, охранников, я так торопился, что даже едва не сбил высокорослую австрийскую принцессу. Влетел лбом прямо в её впечатляющее декольте и наверняка бы упал, если б не был подхвачен старым знакомцем Кнутом Гамсуновичем. Посол немецкого государя Фридриха заботливо придержал меня под локоток: – Рад вас видеть, господин участковый! Надеюсь, дела лукошкинской милиции в полном порядке? – Да, спасибо. – Тогда позвольте представить вас фройляйн Лидии Адольфине Карпоффгаузен, – церемонно поклонился немец. – Битте, фройляйн, это есть начальник здешней полиции, герр Ивашов! Австриячка вытянулась во фрунт, по-гусарски щёлкнув каблуками, и сунула мне руку под нос с такой отработанной грацией, что я едва избежал повторного удара. – А… очень приятно. – Мне удалось изобразить на лице дружбу двух сверхдержав и аккуратно пожать требующие поцелуя пальчики. – Ви… есть… скрёмний рюсский… рейхсканцлер, я? – скосив глаза в карманный словарик, уточнила царская невеста. – Я? – не понял я (простите за тавтологию). – Я, я… – хихикнул Кнут Гамсунович. – Герр Ивашов – лицо, приближённое к государю, и его влияние при царском дворе ни у кого не вызывает сомнений. Практикующаяся в языке гостья на этот раз долго сверялась с книжкой и, наконец проникнувшись, повернулась ко мне: – Будьем… дрюжить! Это было сказано со значимостью двухстороннего вердикта. – Ауф видерзейн, фройляйн. По-моему, вас ожидает Алекс Борр. Спешите, не стоит обострять отношения. – Яволь! – Австриячка по-военному развернулась на каблуках и споро отбыла. Я кое-как выдохнул… – Позволите проводить вас, господин участковый? – Буду рад компании, господин посол. Шпицрутенберг, несмотря на вполне оправданную фамилию, был очень неплохим немцем и дипломатом со стажем. В памятном деле о Чёрной Мессе он проявил себя с лучшей стороны. Ну, может быть, чрезмерно педантичным и ничего не принимающим на веру типом, но умеющим признавать ошибки и активно добиваться их исправления. У нас сложились вполне товарищеские отношения, в особенности после того как сборная Немецкой слободы дважды едва не вырвалась в финал. – Если бы наш вратарь не сломал себе ногу… Поверьте, Никита Иванович, «Святые отцы» ни за что бы не обошли нас на третьем круге! – Да, приличную замену вашему повару на льду сразу не сыщешь… Как он? – Лекарь сказал – не меньше двух недель постельного режима, – печально хлюпнул красным от мороза носом сухопарый немец. – А ваши стрельцы по-прежнему фавориты? – Мм… шансы у ребят значительные… – Я слышал, царь намеревался учредить свой кубок в награду. – Откуда слышали? – как можно безразличней уточнил я. – Кажется, кто-то из боярской думы громко рассуждал на тему непозволительных трат из государственной казны. А что, это важно для следствия? – Нет. Ни капли… Совершенно не важно! Для какого ещё следствия? – невпопад заметался я. Опытный работник дипломатической миссии ровно пожал плечами и вежливо переключился на другое: – Неужели вон те крикливо одетые люди и есть знаменитые запорожцы? В просвещённой Европе такую моду сочли бы вульгарной… – Казаки… – неопределённо протянул я. – По мнению историографов, их костюм складывался из вещей, добытых в набегах. Штаны – от турок, пиджаки – от венгров, шапки с цветным верхом – от поляков.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!