– Ыды отсюда… пока цел… Урод попытался ударить меня по почкам незаметно, но сильно. Дурак, там же броник, только лапу отбил. Я в ответ сбросил автомат с предохранителя. «АКМ», в магазине сорок, если что – всех писануть хватит. – Чо, бачок сливной, проблем ищешь? Назад глянь, к памятнику. Азеры посмотрели… там парнишка стоит. У него «РПК-16» короткий, каких тут и не видывали – и барабан на нем на девяносто пять. Рядом с памятником – он в случае чего будет укрытием. Видали, как «РПК-16» работает и что после него бывает накоротке? Жаль, что не видали. Отдачи нет почти, раз – и в квас… Шуганулись. Это правильно. Как говорил один мой друг – автомат Калашникова авторитет не рождает. Но сильно к нему добавляет. Хотя стволы были у них – но одно дело носить, другое – быть готовым вмочить. Азеры явно торговые. – Слушай, если ты так себя ведешь, я… – Чо тут за дела… Трое с автоматами и желтыми повязками. Желтыми – потому что желтого скотча много, им в магазинах товары по акции сматывают, и потому что красное блатным западло. А желтое – нет проблем… От смотрящего. – Я купил… – начал азер. – Я купил, – жестко сказал я. – Ты торговался, а я сразу по рукам ударил и купил. Вот товар, вот цена. Доллары у меня тоже были. – Не, че за дела! – возмутился азер. – Че будет, если каждый будет так подходить и товар из-под носа уводить. – Меньше торгуйся. Я видел, что охрана не знает, что делать, а на базар подтягивались и другие, и кавказеров было среди них немало. Надо было сказать что-то, что разом переменит ситуацию и обеспечит мне поддержку зрительного зала. А она в конечном итоге и решит все. Тут закона нет, кроме одного – за кого общество, тот и прав. – Есть тема. Сыграем? * * * – В подкидного знаешь? Самая простая игра, все играют. До трех побед. Кто три раза победит – забирает приз. Хоп? Вокруг одобрительно загудели… Игра в карты, в подкидного – это тоже примитивная игра только на первый взгляд. Тактика нужна и здесь. Вопрос не только в том, чтобы помнить карты – а я помню. Надо вовремя понять – как идет игра, где козыри – в колоде, у тебя или у твоего противника. Из этого выстраивать тактику. Выиграть можно и тогда, когда карта откровенно не прет. Просто это вовремя понять надо. В начале игры – принимаешь, выстраиваешь серии – три или четыре карты одного достоинства. Потом внезапно начинаешь этими сериями забивать противника, оставляя ему одно из двух – либо принимать, либо пускать в ход козыри, которые припас на конец игры. Если напротив сидит человек хладнокровный – тот может рассчитать и принять даже с козырями на руках – потом тебе же это и вывалит. Но напротив меня сидел человек неумный и нерасчетливый – горячий, как и все кавказцы. Он и не думал беречь свои козыри. Кинули первый раз. Нормально… примерно пятьдесят на пятьдесят – я мало того что прощупал противника и понял тактику его игры – но и выиграл. Примерно 50/50 карта пошла, но я свои козыри сохранил, а он – нет. Второй раз разложили. Это даже не смешно – пришли ко мне все старшие козыри, кроме дамы. Результат понятен, да? Третья игра также вышла в мою пользу – хотя поначалу все выглядело иначе, в один момент – на моих руках оказались аж шестнадцать карт. Но когда я выложил подряд четыре десятки, включая, естественно, и козырную, додик психанул. – Ты чего делаешь, а? Нельзя так играть! Тяжело дышали обступившие нас люди – ни один блатной не откажется «зазырить» карточную игру, тем более на человека если играют. Кто-то выдохнул, кто-то хлопнул в ладоши. Симпатизанты, я как понял, разделились примерно поровну – половина за меня, половина за кавказца. Примерно так же – разделялись и национальности тех, кто нас обступил. – В чем проблема? Все по правилам? – Е…л я в рот такие правила! Наступила тишина. Все поняли, что кавказер упорол косяк, и косяк очень серьезный. Такое говорить нельзя, блатные очень уважают карточную игру, карточная колода называется у них «Библия». Сказать такое – это все равно что людям в лицо плюнуть. Но все ждали слова от меня. – Отвечаешь за базар, – сказал я. Тем самым я, с одной стороны, стал полностью правым в глазах блатных, но с другой стороны – я же и обязан заставить его ответить. А у этих додиков – понятия свои, плюс джамаатовские могут вмешаться, которым блатной закон не указ ни разу. – Это кидалово! – заявил один из кавказеров, стоявших за спиной соплеменника. – Три раза подряд выиграть нельзя. – Отвечаешь? – Отвечаю! – запальчиво сказал тот. – Присядь. Все взгляды устремились на рискнувшего, тот понял, что отступать некуда. Шагнул к столу. – Присядь. – Постою. Я поднялся. – Тогда и я постою. Что ставишь? Он задумался, потом решительно снял и бухнул на стол котлы. Какие-то желтые, дорогие. Золото, наверное. Я отстегнул и положил рядом свои, приложил еще и мобилу. Мобила сейчас сомнительная вещь, только то, что там и помимо связи полно всего полезного. Но все равно мои часы и мобила даже вместе не тянули против часов, если они золотые. Но кавказер кивнул. Раскинули. Я понял, что выиграю сразу, – козырный король и восьмерка на первой же сдаче. Только не упустить раньше времени, но это я умею… Когда я выиграл в четвертый раз – наступило тяжелое молчание. – Извини, брат… Я протянул руку за часами – но кавказец схватил меня за руку. Мы замерли, смотря друг на друга – два хищника, причем явно из разных стай. Еще год назад кавказер явно был бы хозяином положения, но сейчас ствол есть у всех, и порцию свинца в брюхо можно без базара получить. Влегкую. – Чо за дела? Сам сел, сам катал – прокатал, отдай. – Он прав, – внезапно на мою сторону веско и открыто встал один из явно блатных кавказцев, – игра святое. Прокатал – отдай без базара… Кавказец ощерился, и тут раздался повелительный крик: – Чо за дела, кто тут катает?! Кавказец как-то сразу осунулся. Явно не готов он был ломить через колено, как они это умеют. Им главное – чтобы все было по-ихнему. Но видимо, администрации он опасался. К столу пробился какой-то мужик, явно крутой, в кожане – старомодный, кстати. С ним были двое, охрана, причем не рыночная, а личная, у обоих «ксюхи». Серьезное оружие накоротке. – На базаре катать нельзя, кто хочет катать, тот идет в казино и там катает, что неясно?! Все молчали. Мужик, явно ощущая себя хозяином положения, смахнул со стола мои часы, золотые часы и мобилу, сунул в карман. – Разбежались, резко. Еще раз увижу, больше сюда не зайдете… Я встал из-за стола, краем глаза заметил, как засуетились кавказцы. И, опережая их, едва не сшибив кого-то, оказался у автобуса. Зажав локтем приклад, на случай если стрелять придется. Продавец пересчитал деньги, нарочито неторопливо. Кивнул: – Забирай. На ней был свитер какой-то рваный и джинсы… я навсегда это запомнил. Когда торговец рабами толкнул ее ко мне, я ухватил ее правой – в левой автомат, но я нормально обеими руками владею. – Прижмись ко мне, – я говорил почти шепотом, – возьми меня за руку, идем к машине. Она сделала, как было сказано, кавказцев было уже явно больше – наши посмотрели игру и начали расходиться, эти же не оставят. Их единственное, что смущало, – снятый с предохранителя автомат. Да еще пулеметчик – кто его видел. Каждый примерял на себя.