– Где у нас пистолет? – В ящике, – недоуменно отозвалась она. – Пошли, покажешь. Пистолет у нас лежал в спальне, в ящике, который был замаскирован под книгу и стоял среди книг. Я остановился у входа, показал глазами – доставай. – Что-то случилось? – поняла она. – Доставай, доставай. Элина сняла книгу с полки, она раскрылась, и пистолет чуть не выпал, но не выпал. Это был Sig P226, но не немецкий, а китайская копия. Их у нас делали в травматическом варианте, а как началось – переделали обратно в боевой. Отделка у китайца, конечно, хромает – но так ствол надежный и сделан качественно. Китайское оружие вообще лучше, чем о нем думают, оно лучше, чем, к примеру, турецкое, потому что в Китае оружие производят только государственные компании и по военным стандартам. Те же чинарки – китайские М4, которые появились перед этим самым, ничуть не хуже родных. Кучность ниже – но это потому, что ствол хромированный, а так – все в порядке там. И СИГ – крепко сделан. – Разряди. Элина сделала то, что я сказал – выбросила магазин и патрон из патронника. Пистолет встал на затворную задержку. – Положи на полку. * * * – Давай так. Я бросаюсь на тебя, ты должна успеть схватить и выстрелить. Потренируемся, ладно? В ее глазах появился страх – тот самый, которого не было уже давно. – Зачем? * * * – Что-то случилось? – Сядь сюда. Сядь, сядь… * * * – Помнишь, что я тебе говорил? Когда мы первый раз с тобой поехали на стрельбище. – Помню… – Повтори. – Первое, что я должна уметь, – выстрелить в человека. – Правильно. А второе? – За счастье всегда надо платить… Она вдруг задрожала, уткнулась мне куда-то в подмышку. – Не хочу… не хочу… не хочу… А я – хочу? Да жизнь – тварь такая, заставляет… Такова жизнь… Бывшая Россия, Ижевск Девятьсот восьмидесятый день Катастрофы Утром за мной заехала заводская машина. Я обычно не злоупотреблял, пользовался своей. Но тут надо было. Если вам нужна информация – одни из тех, кто ее дадут, – водилы. Это отдельная каста еще с советских времен, по спайке сравнимая с рыбаками. Водилы часто подрабатывают таксистами, или просто «калымят», и в этом качестве слышат то, что слышать им не стоит. Да и просто многие в машине, не думая, развязывают язык. С другой стороны – водилы тоже люди, и если к ним относиться как к людям, а не подай-почухай-пошел вон, – они ох как могут быть полезны. Я вообще стараюсь нормальные отношения поддерживать, мало ли когда пригодится. Как меня еще с юности выучили, если есть возможность доброе дело сделать – сделай. Никогда не знаешь, когда пригодится. За рулем был Витя, а я не раз ему в путевках лишний километраж отмечал. От завода не убудет, а человеку приятно. А Витя еще и в такси подрабатывает. Да, у нас и такси сохранилось – верите? – Дим. Он настороженно глянул в зеркало заднего вида. – Я слыхал, в городе стрельба была. – Была, – неохотно ответил он, когда мы поворачивали на Карла Либкнехта. – И с чего так зарубились? – Бандиты. – Это я и в газете могу прочитать. А люди что говорят? * * * – Говорят, что кто-то что-то не поделил сильно. Пригласили перетереть, но до места не доехали – там их и постреляли. – Кто же стрелу в центре города забивает? – Как раз в центре и забивают. Витя помолчал и продолжил: – Разговор идет за то, что те, кто ехал, – стволы на посту ГАИ оставили. Потом их и постреляли. А потом стволы в машины подкинули. Не по-человечески это. Опа… А ведь похоже на правду. – А кто отвечать теперь будет? – Мы и будем! – Это с чего? Такие темы кто-то конкретный мутит, не может быть, чтобы от города, а тем более от республики мутка шла. – А кто разбираться будет? В общем-то верно. Никто не будет. Проще – огульно обвинить всех…