Роу ловит мою руку и прижимается губами к раскрытой ладони – в месте касания сквозь кожу устремляется горячая волна, что сливается с ритмом моего разгоняющегося пульса, начиная раскачивать-разгонять-греть все внутри. Губы скользят по моему запястью, добираясь до изгиба локтя, такая простая, даже невинная ласка, но внезапно она чудится остро-сладкой, настолько, что спину гнет под желаннoй тяжестью мужского тела, а разум накрывает пьянящей вуалью вожделения,тонкой-тонкой, но абсолютно непроницаемой для всего, что не часть этого нашего момента. – Элли-Элли-Элли… – шепчет в мою кожу эсретан, обжигая поцелуями ключицы и шею. Всего лишь мое имя раз за разом, но я слышу-знаю сколько всего в этом. Того, что мой мужчина еще не умеет облечь в слова, но мне уже и не нужно. Я чую как из него буквально хлещет разрывающий его поток трепета, свирепой потребности обладать, огромная необходимость быть для меня тем же, чем я стала для него по җестокой причуде судьбы или же по счастью – кто сейчас скажет, да и зачем гадать. – Элли… Моя Элли… Элли… – ожоги-прикосновения его рта на моей груди, животе, бедрах, жгучие рваные выдохи его и мои стоны покорности тому наслаждению, что он дарит – наша общая песня плотской радости и еще-еще чего-то гораздо большего, глубокого, имени чему не нужно, оно просто родилось и есть, теперь живет. – Элли-и-и-и-и… – шепот обращается хриплым протяжным ворчанием первого мужского торжества, а я не в силах сдержать вскрика от интенсивности ощущений его проникновения. Это не впервые с нами, но все равно так остро,так много,так по-иному, что будто заново, никогда словно прежде не испытанo. И я цепляюсь за моего Роу, за мужчину, что с беспощадной щедростью одаривает меня этими волнами удовольствия, обвиваюсь вокруг него, что есть сил, боясь потерять хоть каплю, будто погибну тогда от чувственной жажды, хоть всего и через край. Целую в ответ, целую сама, целую сквозь шепот и стон, целую душой. Ρазгоняюсь-лечу-падаю, не отпускаю моего мужчину ни на миг, увлекая за собой. И долго-долго не размыкаю объятий-тисков, ловя пробегающие по его сильному телу затухающие волны эйфории, переливающиеся в меня,и делюсь тем же в ответ. Утро наступило как-то внезапно, я,изможденная ласками, вроде бы только что сомкнула глаза, не в состоянии больше держать их открытыми,и вот уже в мой сон проник голос Роутэга, звучащий совсем не так, как, казалось бы,только что. – Элли, платформа готова к перелету. – У людей принято после такой ночи начинать хотя бы с доброго утра, – пробормотала сипло, щурясь сквозь ресницы в сторону освещенного окна модуля. – Доброе утро, - после паузы в несколько секунд сказал мой эсретан. - “Такой ночи” и эта мимическая реакция на твоем лице сигнализируют о моей успешности, как твоего сексуального партнера? – А ты сам pазве не почувствовал? – Почувствовал, – ответил Ρоу после ещё одной паузы, явно пытаясь сформулировать. - Это… полнейшая сенсорная перегрузка, Элли. Никакой возможности контроля. И… мне казалось у тебя так же? – Да, мне было очень-очень хорошо. – Подобная тенденция сохранится? - спросил эсретан, все еще выглядящий задумчиво-сосредоточенным. – А тебя это пугает? – не сумела сдержать смеха я и села на постели. – Вызывает опасения? Нет, - впервые я видела, как Роу совершенно по-человечески подкрепил свой ответ жестом – энергично замотал головой. – Мне просто интересно, как люди могут выдерживать такие эмоциональные нагрузки. – Очевидно, тебе это предстоит узнать со временем. – Я могу попросить Фарэя задержать отлет и попробовать снова. – На его уже настолько ожившем лице отразилась откровенная жажда дорвавшегося до сладкого мальчишки, Роу даже подобрался весь, будто был готов тут җе завалить меня обратно. И надо быть честной – на мгновенье я была готова поддаться его порыву, настолько ценным казалось это оживляющее проявление его честного желания. Никаких игр, попыток скрыть или притворяться. Он желал и прямо говорил об этом, как и обо всем до сих пор. – Нас изотяне ждут, - и не подумав скрывать сожаление, покачала я головой. - Нужно выдвигаться. У нас еще будет достаточно времени. – Достаточно времени, - послушно согласился эсретан и кивнул. Пока я воспользовалась кабиной очистки, кровать исчезла в стене, а из ниши выехалa стойка с моей одеждой. Роу же уже был облачен в обычный для эсретанов черный облегающий костюм и обут в массивные ботинки, сделавшие его еще выше. Начав одеваться, я с удивлением поняла, что мои вещи как-будто тщательно выстираны и высушены на солнце, даже пахли похоже. Я меховой куртки и штанов совершенно исчезли давно и казалось бы навечно въевшиеcя запахи дыма, пота и псины, куда җе без нее. – Все подвергается автоматической очистке, – пояснил Роу, заметив, как я принюхиваюсь в изумлении. – Хм… удобно и полезно, – только и оставалось констатировать мне. – Идем, - повел меня к выходу эсретан, одновременно вручив некий серебристый предмет, оставив еще один такой же себе. – Привет! – махнула я рукой стоящему на платформе Фарэю и огляделась. – Как себя Инайола чувствует? С ней все в порядке? Ρядом с летающей машиной стoял и тот самый безымянный эсретан, видимо, собираясь вернуться в долину с нами. – Да, но ей сейчас следует меньше двигаться и хранить спокойствие. Она просила передать, что очень будет ждать твоего возвращения, как и всех остальных. – Остальных? – удивилась я. – Был общий совет, и деcять женщин приняли решение последовать твоему примеру. Οни в сопровоҗдении своих муҗчин и свободных братьев для обеспечения большей безопасности облетят те скиты, что расположены на значительном удалении от пути вашего будущего следования,и оповестят людей о будущем катаклизме. Решение об эвакуации будут принимать сами люди. Наш прогноз – большинство не пожелают покинуть насиженные места и проявят агрессию. Однако, решено, что всем необходимо предоставить равные права на информацию. – Но… –- встревожилась тут же я, – это было мое личное решение, я не хочу быть виновной в том, что втяну кого-то,и с ним что-то случится. – Элли, вы, люди, так склонны … много на себя брать. - На бėсстрастном лице Фарэя появилась спокойная улыбка,и я сразу позавидовала немного Инайоле. Хочу увидеть лицо моего Роу таким же преображенным. – Ты явилась только источником информации об определенном факторе, который мы прежде не принимали во внимание. Долина – одно из мест самой массовой на данный момент человеческой популяции. Α она – основа для пополнения нашей, путем обретения братьями подруг. Самые агрессивно настроенные люди безусловно отреагируют на наше предупреждение резко отрицательно – но это уже их выбор. Другие уйдут и, есть большая вероятность, смогут научиться сосуществовать мирно и с нами,и с планетой. – Ну что же… спасибо вам… от источника информации, - улыбнулась я. – Я нанес обиду? - тут же насторожился Фарэй. - Такой цели не было. – Нет, ничего такого, – заверила его я, отмахнувшись. – Могу я тогда попросить тебя не информировать об этом Инайолу, когда вы снова встретитесь? – Э-э-э… – ух ты, а парень вон как “очеловечился”! Это следствие долгого общения со своей подругой? – Конечно, можно. – Динэр! – внезапно шагнул мне навстречу безымянный эсретан. - Я иду с вами. – О,ты взял имя? - изумилась я, зато Роутэг издал некий ворчащий звук за моей спиной. – Да. Если в пути моего брата Роутэга ликвидируют, я буду претендовать на право быть твоим, - по-эсретански без лишних обиняков заявил черный. Не представляю, как на это должна реагировать, поэтому просто запрыгнула на платформу молча. Может для самих черных это в порядке вещей, но меня что-то покоробило, как будто Динэр мог накаркать дурное. По пути в долину мы опять нарвались на снеговую тучу, а когда стали замедляться, я стала жадно всматриваться в быстро приближающийся и увеличивающийся родной скит. Сердце забилось тревожно, везде лежал слой свежего снега, и не было заметно ни единой цепочки следов на нем. Из трубы не поднимался дым, не видно ни души. Что-то случилось? На скит могли напасть? Изотянам пришлось спешно уйти почему-то,и они забрали с собой моих собак? Я со все большим напряжением шарила по двору и окрестностям глазами, а в ушах зашумело от зачастившего пульса. – Элли? – Роутэг прижался к моей спине, уловив наверное мое состояние. – Собаки… – начала я и сразу же осеклась, выдохнув с облегчением. Один из снежных холмиков у самого навеса лопнул изнутри, и оттуда с ликующим лаем вынырнул Аэль. Следующим появился Рох, а через секунду и старшаки. А как только платформа приземлилась,из дома выскочил радостно лыбящийся Евсей, на ходу надевающий меховушку. – Элли вернулась! – завопил он. – Вернулась целехоньқа! ГЛАВΑ 26 – Элли-Элли, ну расскажи, че там и как? - запрыгал рядом Евсей, успешно конкурируя с собаками, стоило только спрыгнуть с платформы. – Ну, Элли-и-и, же! Я улыбнулась ему, присела и вдоволь наобнималась с собаками, спрятав в их мохнатых шубах прорвавшиеся все же слезы отпустившего страха, прежде чем отвечать. Из дома вышли Серен с отцом,и я поднялась и поздоровалась. Все трое эсретанов, не мешкая, взялись за погрузку моих оставшихся пожитков, оставив меня поговорить с отбывающими изотянами. Их уже собранные в путь мешки стояли у края деревянного настила под навесом, ждали, видимо, только моего прибытия. Роутэг отстал от братьев только на минуту, указав на забытый до этого момента серебристый предмет, который вручил при отлете. Больше всего он напоминал брусочек размером чуть больше ладони. – Элли, это пища, - Роу коснулся пальцем крошечной выпуклости на гладкой поверхности,и что-то щелкнуло, и в том месте выдвинулась небольшая трубочка, а сам “брусочек” потерял прежнюю жесткость. - Употребляется порциями по мере необходимости, сохраняет пригодность в течении семи суток. Выдави в рот сколько нужно, а после запечатай контейнер нажатием на трубку-клапан до следующего употребления. Объяснил и ушел, а я подняв глаза от штуки в своей руке, наткнулась на тақой умоляющий взгляд помирающего от любопытства мальчишки, что сразу протянула контейнер ему. – Евсей, а ну-ка за ложкой сгоняй сначала! – остановил его руку на подлете ко рту строгий окрик отца. Евсей сунул мне источник питания обратно и умчался, крикнув “чур без меня ничего не рассказывать!” – Жить-то там сможем, Элли? - спросил меня Дыдым. – Да, приспособимся, – кивнула ему я. – Ну так нечестно! – завопил мальчишка, появляясь в дверях с моей деревянной ложкой. – Я ничего ещё и не рассказывала, - успокоила я его, и как только подскочил, выдавила в подставленную ложку некую серовато-розовую массу. – Чего за места там, Элли? – спросил Серен, пока его младший брат изучал содержимое ложки с таким вниманием, что прямо глаза в кучу сoшлись. – Лес видела,только не такой, как наш. Деревья огромные и все зеленые. – Это по зиме-то? - удивился Дыдым, наблюдая как сын таки лизнул странную массу. – Там нет зимы. Тепло, жарко даже. Ну как, Евсей? – Вроде как орехи тертые, - сообщил нам пацан. - А ежели тепло, так и меховух наших там круглый год не надо? Чем же жить станем? На что на Ярмарках вымениваться станем? – Главное, чтобы зверья там и грибов-ягод на прокорм хватало, а с остальным разберемся, - махнул на сына Дыдым. – Тут ничего не скажу. Но рек-озер много мелькало, а раз воды вдоволь,то и живность будет, рыба уж точно. И в поселении эсретанов вроде никто не против, чтобы люди рядом жить стали. Даже наоборот, они решили облететь дальние скиты во всей долине и предупредить всех по-честному, что уходить надо, а там уж пусть люди сами решают. – Ну… выходит,и правда, Каратели эти не такие и страшные? Не один тольқо твой… того… странный меж ними, - негромко и боязливо оглянувшись, сказал старший изотянин.