Барс быстро кивнул и отошел в сторону. В спальню вихрем ворвалась моя раскрасневшаяся егоза. В легком голубом платье с длинными рукавами и свободным подолом она напоминала облачко. Легкое и пушистое. Мягкая улыбка, озорной взгляд. Как же я боялась, что когда-нибудь он погаснет. Наверное, это был мой самый большой страх — исковеркать ее светлую душу. Убить в ней невинное дитя. Нет, я не могла этого допустить. И неважно, кто был ее отцом. Главное, кто мать. Женщина, которая любила моего брата. Я знала, что Линнель чувствовала к этому подлецу. И в отличие от меня, она бы его простила. И в память о ней я должна уберечь ее дочь от разочарования. Пусть Филлия и дальше верит, что Максен был ее отцом. Никому плохо от этого не станет. Важно теперь закрыть навечно рты, способные поведать миру правду. — Я принесла мягкие, теплые простыни. — Между тем моя девочка крутилась между мужчин волчком. — А еще плед. Те, что вы сдали мне вчера и позавчера, прачки пытаются отстирать. Еще у меня чистая ночная сорочка, — она обернулась на меня и просияла. — Рьяна, ну наконец-то, ты пришла в себя! Я три дня... Только представь! Три дня сижу под твоими дверями и жду, когда же мне разрешат приблизиться к тебе. Они, между прочим, в твоей умывальне убили этого... предателя. Все вывозили! Я была просто возмущена. Ну неужели нельзя было сделать это в другом месте? Она тараторила, выдавая откровенную чушь. За всем этим я видела испуг и волнение. Филлия боялась меня потерять, и теперь от счастья совсем не контролировала тот поток слов, что вырывался из нее. Дьярви подозрительно закашлялся в кулак. Вегарт же деликатности брата не проявлял. Он захохотал в голос и показал Филлии тряпку в кровяных разводах. Моя мелочь скривилась и, подкравшись к дверям в умывальню, боязливо заглянула туда. — Филлия, — тут же одернул ее Сарен. — Нечего тебе там смотреть. — Да все убрано, барс, не потей, — успокоил его Вегарт. — Айдан переоденет Рьяну, и я еще раз тряпкой пройдусь, чтобы наверняка пятен не осталось. — Ах да, что же я пришла, — моя мелочь тут же подбежала к кровати и села на край. Ее ничуть не смущал ни мой внешний вид, ни то, что я нахожусь в объятиях дракона, который обтирал мой подбородок влажным платком. — Я сбегала к прачкам и забрала у них все выстиранное и отглаженное. Но пока до тебя дошла... Рьяна! Это какой-то кошмар! Никогда больше не болей, я тебя умоляю. Они все что-то от меня хотят. Морган здесь, Сарен в казармах, а люди все идут и идут со своими вопросами... То какие-то коренья в мешках грузим в обоз или нет? То просят сказать, во сколько ужин и на сколько персон. Конюху пристало узнать, как кормить лошадей. Что-то мне рассказывал о том, что животных в конюшне стало больше, а на них количества сена рассчитано не было... А я стою, смотрю на него, а про себя думаю — ну где я, а где кони. Я тебя очень прошу, выздоравливай. Как же я рада, что Сарен не фер. Не хочу я такого счастья. Они меня разорвут своими проблемами. Я за эти три дня так от них устала, что готова обернуться кошкой и спрятаться под шкафами. Услышав последнюю фразу, я улыбнулась. Филлия, пожав плечиками, мельком взглянула на Айдана и вручила ему ночную рубашку с полотенцем. — А! И еду принесут сюда, — спохватилась она. — Рьяне варят бульон. Все очень надеяться, что тебе стало лучше. — Прости, милая, но мне придется тебя кое о чем попросить, — мягко начала я, сражаясь с головокружением. — Никто не должен знать, что мне лучше. Ни с кем не разговаривай. Ты совершенно не умеешь лгать. Я поморщилась и прикрыла глаза. Снова накатывала тошнота. Ухватившись за руку Айдана, на мгновение проявила слабость и уткнулась лицом в его грудь. — Вегарт расскажет тебе наш план, — негромко произнес дракон, осторожно вставая с постели со мной на руках. — Подробностей не нужно. Неженское это дело. Все будешь знать в общих чертах. Вегарт, — он обернулся к другу. — Свои догадки держи при себе. Сарен, а с твоим вопросом потом. Рьяне еще плохо, не до бесед. Кивнув барсу, он направился со мной в сторону умывальни... ... Дверь за нами закрылась. Покрутившись в небольшом пространстве, Айдан подошел к лохани, наполненной на треть водой, и бережно опустил меня в нее, удобно устроив голову на бортике. Моего тела коснулась теплая, ласковая вода. Улыбнувшись, дракон осторожно снял с меня грязную тунику и достал мыло. — Ты что купать меня собрался? — уточнила, глядя, как он достает небольшую тряпицу. — Я собираюсь облегчить немного твое состояние, Рьяна. Купать буду через несколько дней, когда тебе окончательно станет легче. А пока только небольшие водные процедуры. Мягкая ткань коснулась шеи. Движения моего мужчины казались мне нежными, словно он ласкал, а не мыл. — Это были самые страшные три дня в моей жизни, Рьяна, — шептал он, поливая на кожу теплой водой. — Ты стонала и плакала. Иногда звала брата. Что-то бормотала, разговаривая с ним. Я стирал с твоих висков слезы, и старался сам не разреветься от бессилия. — Три дня, — выдохнула я. — А мне показалось, что прошла всего лишь ночь. — Нет, — он покачал головой. Его ладонь скользнула по моей груди на живот. — Три самых долгих и мучительных дня в моей жизни. Если бы не твой Морган... Да, слабость, обернувшаяся спасением. Всего раз в жизни я проявил милосердие. Один раз! Вегарт говорил — убей его и утешь ее. Устрани соперника. Но что-то останавливало. Я видел, с какой нежностью маг смотрит на тебя. Но это была именно нежность, а не страсть или вожделение. И я оставил его в живых, надев на твою руку браслет. — Его смерть я бы тебе не простила, дракон, — на мгновение мне стало страшно от его слов. — Да, сейчас я это понимаю. Даже больше скажу, я бы сам себе не простил. Склонившись, он коснулся губами моих сухих растрескавшихся губ. Я смутилась, а он лишь улыбнулся. — Я люблю тебя, Рьяна. И сейчас безумно счастлив. Ты хоть и больная, но смотришь на меня осмысленным взглядом и не плачешь как маленькая девочка. Я приобрел свой собственный страх, моя фера. Теперь я безумно боюсь твоих слез. И я готов из кожи вон вылезти, чтобы их больше никогда не видеть. Как же я люблю тебя, моя невеста. Его поцелуй стал глубже, и только мой тихий полный боли стон привел дракона в чувства. — Прости, — шепнул он, легонько коснувшись лбом моего плеча. — Я еще ни скоро избавлюсь от этого страха. И привыкай к тому, что ты, фера, будешь постоянно у меня на виду. Успокоюсь, только когда голова этого ханыма окажется на пике. Установлю ее на входе в поместье рядом с башкой этого Гасми. Достойное украшение для фьефа. — Кхм... — подняв руку, я зарылась в густых темно-рыжих волосах своего мужчины. — Айдан, повтори, что ты установил на въезде в мое поместье? — Ничего, — прохрипел он. — Декорация в моем стиле. Это временно. Когда я построю нам новый замок, перевезем ее туда. И не смотри на меня так, женщина. Подобные знаки очень нервируют недругов и заранее настраивают их на нужный лад. Ничего так не бодрит гостей, как лес из тел врагов хозяев. Приподняв бровь, я выдохнула и расслабилась. Ладно от пары голов на длинных палках хуже еще никому не сделалось. Прикрыв глаза, позволила Айдану меня помыть и нарядить в чистую ночную сорочку. Глава 81 *** Все так же на руках Айдан вынес меня из умывальни и отнес обратно на постель. Усадил и опустился рядом на колени. Я не сразу сообразила, что он собрался делать. Потянувшись за чистой тряпицей, мой дракон снова обтер ступни и достал вязаные носки. Оробев от такой заботы, я, кажется, даже слегка покраснела, когда он принялся бережно натягивать их на мои ноги. Вегарт подошел к тяжелым занавескам и раздвинул их, впуская больше света в помещение. Взглянув на меня, белый дракон нахмурился. В его руках тут же оказалось мое теплое одеяло. Похоже, мужчины опасались, что я начну мерзнуть. Не зная, куда себя деть от такого внимания, взглянула в окно. Там главенствовала зима. Метель бушевала, бросая в толстые стекла хлопья снега. Ветер завывал в щелях рамы. А во дворе все еще стояли телеги. Обоз готовился к отправке. Среди торговцев и воинов, я разглядела высокую фигуру старшего из братьев Вагни. Быстрый какой, вот же здесь стоял, о гонцах докладывал. До меня внезапно дошло, что эти три дня он практически управлял поместьем. И кажется, делал это очень хорошо. Смекнув, куда я смотрю, Вегарт улыбнулся и положил на кровать одеяло, указав на него Айдану, закончившему с носками. — Сегодня люди отбудут, — негромко произнес белый генерал. — Мы все обсудили с вашей управляющей, Рьяна, и отправили людей в соседний фьеф белых тигров. Попросили помощи с провизией у них. Их фер уже прислал ответ. Он согласен заключить с нами мирный договор и помочь немного северным деревням. Таким образом, мы еще и освободим людей, чтобы вернуться в столицу империи. Выкрутимся на всех направлениях. — Везде успеваете, — усмехнулась я. Вегарт лишь пожал плечами. — Везде, любовь моя, — пробормотал Айдан, — иначе не выжить. Если под отцом действительно шатается трон, то мои генералы его выбьют окончательно, а я завершу дело. Одно пугает — мне придется покинуть тебя ненадолго. Но это не сейчас. Я кивнула, осознавая масштабы, которыми мыслит мой мужчина. Это тебе не фьефом управлять. Протянув руку, я поймала рыжую прядь, закрывающую его глаза, и заправила ее за ухо. Айдан скупо улыбнулся и осторожно уложил меня на высокие подушки, прикрыв ноги одеялом. Поднявшись с колен, присел рядом на матрас, задев деревянный таз, подсунутый под кровать. Нахмурившись, он отодвинул его дальше. В комнате стало заметно чище. Новая простыня и наволочки. Убрана грязь с пола. Даже на столе Моргана наметился некий порядок, хотя в стойке зельеварки бурлила очередная порция этого отвратительного противоядия. Я уже по запаху понимала, что это именно оно. В животе протяжно заурчало. Услышав этот звук, Айдан поднял голову и вопросительно уставился на Вегарта, стоящего у окна. Затем перевел взгляд на Сарена, подпирающего стену у входа в комнату. — Филлия побежала узнать, готов ли бульон. Варят одновременно и мясной, и овощной. Посмотрим, что зайдет в Рьяну с таким пищевым расстройством, — пояснил мой барс. Хотя я по глазам видела, совсем не о том он сейчас хочет беседы вести. — Говори, что тревожит, — негромко выдохнула я. — Все тебе Вегарт успел рассказать? — Да, и это многое объясняет, — Сарен кивнул. — Хотя я бы предпочел, чтобы суть моей девочки не коверкали. Человек так человек. Без этого всего. Но ее мать была перевертышем, так что не чужое в ней пробудилось. Но я все еще не понимаю, почему ты не могла учуять Айдана. Ладно Филлия, человек не слышит зов. Но ты, Рьяна? В комнате снова повисла тяжелая тишина. Отвечать на вопрос Сарена никто не спешил. Ощущая легкое головокружение, я и вовсе прикрыла глаза. Откровенно говоря, мне было все равно, почему я не бросилась дракону на шею в первую же секунду знакомства. Главное, что я этого не сделала. — Морган? — выдержка изменяла всегда спокойному Сарену. — Да потому что я притупил восприятие девочек к их парам, — как-то делано лениво отозвался маг. Он, не отвлекаясь, отрывал мелкие сухие листочки от стебля неизвестного мне растения. — И нет извиняться не стану. Свое ты получил. Закончив, он закинул листья в бурлящее зелье и обернулся. Как-то свысока взглянул на барса. Так как умел только он. Сарен поджал губы, на его скулах заходили желваки. Он злился, но молчал. — А что ты от меня ждал, парень? — Морган развел руками. — Это Рьяна была дитем, но я-то нет. Что думаешь, не сообразил, чего ты за нами увязался да малышку Филлию с рук не спускал. Скалился на любого, кто в ее сторону посмотрел. Видал я все это, и не раз. Но... — он сделал паузу и, усмехнувшись, взглянул на барса. — Откуда мне было знать, что ты за зверь и что за душой держал. Власть тебе была нужна, или все же женщина.Мой военачальник отошел от стены, вид у него сделался просто взбешенным. Правда, Моргана это нисколько не впечатлило. — Ты, Сарен, выбор Филлии. Выбор человека, которым она и является, — продолжил он. — Тогда на дороге я искал девочку, что была обещана мне в жены. Даже не Гвену. К ней я окончательно остыл. Но понимал — погряз в их семейные дрязги по самую макушку. Слишком много тайн храню и никто меня живым из фьефа не отпустит. И шанса на семью уже не было. Гвена ревнивая, она всегда считала меня своей игрушкой. А игрушками она, даже будучи маленькой девочкой, не делилась. Так что, да... Тогда на дороге я искал лишь Рьяну. Оплакивал бы я только ее да Линнель. И я совсем забыл, что в карете ехала еще одна девочка. Только когда увидел Рьяну — всю в крови, в порванном платье с оскалом зверя на лице — я впал в ступор. Но потрясло не это. Не ее внешний вид. Она несла на себе племянницу. Всю ночь в холод по грязи упорно шла вперед с ней на спине. Я взрастил ее сильным барсом. Гвена бы умерла от разрыва сердца в день ее первого оборота. Хотя она и так в этот день испустила дух, — хмыкнул совсем не добро он. — Тогда-то у меня и появилась еще одна маленькая подопечная, к которой я привязался ничуть не меньше. И, Сарен, я не мог допустить, чтобы Филлия повторила судьбу своей матери. Бедная Линнель стала жертвой собственной крови. Она любила Максена, но страдала из-за его эгоизма, жила без шанса разорвать эту мучительную связь. Она знала, что ее маленькую девочку перекраивают на нужный мужу лад и ничего не могла поделать. Кровь не позволяла. Зов истинной перекрывал все. Даже материнский инстинкт. Так что к зельям девочек прибавилось еще несколько ингредиентов. Я запечатал этот зов, насколько смог. Радуйтесь, избранные, — он кивнул сначала Сарену, потом Айдану. — Вы — выбор сознательный. И Рьяна, и Филлия могут послать вас в любой момент. Так что любите их и не повторяйте ошибок тех, кто мертв.В комнате снова стало тихо. Сарен шумно выдохнул через нос, но рта не раскрыл. — Ты же Рьяну для себя растил, — вмешался Вегарт. — Не для того ли зов приглушал? — И это тоже, — Морган кивнул. — Лучше я, чем кто-то вроде Максена или отца Рьяны. Я что зря о ней заботился? Оберегал. Не для того растил, чтобы явилась какая-то падаль, рявкнула: «Моя!» и изувечила ей жизнь! Но появился Айдан, и я отступил, но лишь потому, что вижу — это не только магия крови. Это любовь. Та самая, которую я испытывал когда-то к Гвене. Подумав немного, я тихо засмеялась и тут же поморщилась в боли в висках. — Морган ты рецепт этого зелья, главное, не забудь, — проворчал Айдан, проведя костяшками пальцев по моей щеке. — Нашей дочери оно точно пригодится. Сарен сглотнул, его кадык дернулся. Повернувшись к выходу, он все же пробормотал: — И моей тоже. Да и сыну не помешало бы, чтобы в какую-нибудь «Гвену» не влипнуть. Он ушел, его шаги стихли. Вегарт собрал грязные простыни и отправился вслед за ним. В комнате осталась я, сидящий рядом Айдан и Морган. Над поместьем забил колокол.