— И как давно ты знаешь? — Глаза его соседки сверкнули льдинками. — Да буквально с первого дня! — хмыкнул Рейн. — Врешь… — Келейр снова предприняла попытку вырваться из его рук. Дракон привлек ее к себе, заглядывая в глаза. Лису окутало его тепло, и снова захотелось плакать. Ее губы дрогнули, и Рейн сам не успел понять свой порыв, как его большой палец уже проводил по ним, будто желая таким образом успокоить. — Рассказывай, что случилось. С твоим притворством разберемся позже. — Броган отпихнул ногой ее сумку и отпустил лису, велев сесть на его койку. Келейр ошеломленно подчинилась, не понимая, отчего на нее так успокаивающе действуют его слова. Рейн не выказал поддержки, грубовато отдавал распоряжения, но она ощущала себя в безопасности рядом с этим драконом. Неужели она сошла с ума? Это же Рейн Броган! Тот самый, который не давал ей покоя. Дракон сложил руки на груди и смотрел на соседку с высоты своего роста. Пытаясь сосредоточиться, Келейр уткнулась взглядом в одну из татуировок на его плече. Но затем, к собственной глупости, проследила за узором, который спускался к его ремню, и залилась краской, припоминая свой внезапный визит в комнату. Рейн так же проследил за взглядом лисы, отчего-то шумно вдохнул воздух, прокашлялся в кулак и отвернулся к окну. Затем ломающимся голосом дракон заявил: — Говори уже! ГЛАВА 12 — Саргон в курсе, что я солгала, — раздался угрюмый голос лисы у него за спиной. Броган нервно пожал плечами. Синяк на одном из них отвратительно чернел и наверняка продолжал мучить его. Келейр нахмурилась. — Это не причина бежать, — отозвался Рейн, — она должна быть более веской, мелкий… Он закусил губу, понимая, что звать ее так теперь было нелепо. — Отец узнал, что я в Арфене, — почти шепотом произнесла Келейр. — Он не пожалел бедного старика Юха, не пожалеет и никого другого, кого сочтет моим сообщником. — Тайернак желает тебе смерти? — Рейн резко обернулся, сверкая глазами. — Почему? Какое ему дело до одной из многих младших дочерей? Почему он в такой ярости? Почему ты сбежала из дома? — Столько «почему»! — Келейр встала с кровати, но дракон зло ткнул в нее пальцем, веля вернуться обратно. Ноги лисы подогнулись, и она устало опустилась на мятое одеяло. — Отец обещал одну из нас князю Ворлаку. Когда тот прибыл в замок… Он бы выбрал Ксалан, я уверена, ведь сестра так красива! Но я нарушила правила. Когда князь заговорил со мной, я не удержалась и ответила ему. Келейр гордо приподняла свой подбородок. Проклятая привычка! Рейн понял без продолжения. Конечно! На кой Ворлаку пресная девица, которая небось и на ложе холодна как рыба, когда перед глазами — она… У этого лиса кровь в жилах вскипела. Мелкая пакостница даже не поняла, что сама себе ловушку расставила. — Он пожелал меня, — мрачно продолжила Келейр, — но что-то в его взгляде повергало меня в ужас. Это страшный человек, Броган. Я это чувствую, я это знаю. Мне бы никогда не дозволили покинуть Симмерийский замок… а если бы Ворлак дознался, что я обучалась, то… — Я понял, — глухо оборвал ее слова Рейн. — Скажу одно: ты никуда не пойдешь. Если Саргон до сих пор не наказал тебя за обман, то и дальше не станет. В замке ты в безопасности. Кто станет в этом сомневаться, отправляй ко мне, буду убеждать… Броган сжал кулаки, глядя на лису синим взглядом. Кольцо блеснуло на его шее, и она тяжко вздохнула. Еще бы и сам был в безопасности… — Как мне ему в глаза смотреть?.. — горько прошептала Келейр и закрыла лицо ладонями. — Так же, как и мне, — проворчал Рейн. Вскоре кровать рядом с нею просела под тяжестью. Лиса встрепенулась, убирая руки, и обнаружила рядом своего соседа. Как ни в чем не бывало дракон устало прислонился спиной к холодной стене и повернул к соседке голову, разглядывая так, словно видел впервые. Келейр замерла, не имея сил разобраться в охвативших ее чувствах. Сейчас для нее единственным маленьким убежищем была эта небольшая комната, а довериться предстояло дракону. Он действительно собирался поддержать ее? После того, как она столько времени лгала ему? — Как ты догадался, что я не мужчина? — осторожно поинтересовалась Келейр. Глаза соседа моментально потемнели, и взгляд стал совсем иным, он вызвал очередную волну удушливого смущения. — Слишком мелкий для мужчины… — кинул Броган первое, что пришло в голову. Вот зараза! Совсем некстати напомнила, как плескалась в душе. Рейн заставил себя рассматривать доску верхнего яруса кровати, чувствуя, что даже без рубашки становится слишком жарко. Спасением были внезапно погасшие сферы. Комната погрузилась в серебристый полумрак, освещенная лишь ярким диском луны. — Забирайся наверх и выспись, — велел Рейн, кивая темной головой. — Завтра будем думать, что с тобой делать. Келейр торопливо поднялась, отошла от кровати к шкафу и подняла свою сумку. — Не вздумай покинуть эту комнату! Я сплю чутко… — проворчал дракон и повернулся, опуская голову на неудобную подушку. — Ладно, — едва слышно ответила лиса, но вещи разбирать не стала, просто кинула сумку на одну из полок и повернулась к кровати. Что так неловко-то?! Она титаническими усилиями заставила себя стащить ботинки. Теперь, когда он знал, все становилось невероятно сложно. Келейр потянулась к пуговицам на куртке, но не смогла расстегнуть ни единой. Хотя смущение было не единственной причиной. Она устало забралась на свою кровать и легла, подтягивая к себе колени и обнимая их руками. Опасность никуда не делась. Это чувство хоть и утихло, прогоняя первый приступ паники, но засело в груди и не собиралось исчезать. Время от времени Келейр погружалась в тревожный сон, готовая в любой момент вскочить и бежать. Рейн и вовсе не спал. Сторожил ее? Или просто сон не шел? Лиса слышала его дыхание, ожидая, когда оно станет ровным и спокойным, говоря о том, что дракон уснул, но этого не происходило. — Мелкий… — тихо позвал Броган. — Что? — Спи давай! — проворчал он, сердито переворачиваясь на живот. Проклятая спина не давала лежать удобно. Он обхватил руками жесткую подушку, снова возмущенно проворчал и закрыл глаза. Время шло к рассвету, но сон так и не одолел его. Утро началось неожиданно. Их построили во дворе, и Вардван нехотя заявил, что вчера мастер Эверет привез в замок «чудесные» вести. Король Дарем по случаю продолжающихся празднований в честь коронации объявил о помиловании. Это означало отмену наказаний, наложенных на воспитанников любого учебного заведения, включая и подобные Арфену. Келейр с сомнением поморщилась, поскольку совсем не была уверена в том, что именно эти «радостные» вести привез из Ксабира Эверет. Хотя, возможно, Дарем таким образом решил задобрить подданных, которые слишком много роптали в последнее время… Она повернула голову, глядя на довольное лицо дракона. Ухмылка Рейна стала еще шире, когда Вардван поравнялся с ним и протянул руку, снимая с шеи кольцо. — Сотрите со своего лица эту отвратительную улыбку, Броган, — нервно потребовал проректор. — Помните, я слежу за вами, где бы вы ни были. Я даже не стану далеко прятать этот ошейник, поскольку уверен, что он вернется на вашу шею спустя несколько дней. Рейн хмыкнул, облегченно поведя плечами. Прилив сил наполнил усталое тело, исцеляя его до кончиков пальцев. Он сверкнул глазами, выпуская черное облачко. Аристакес гневно махнул рукой, разгоняя дым: — Я подпишу этот ошейник, и он станет именным, Рейн Броган. Я лично верну его на вашу шею… Проректор просунул в ошейник руку, прошествовал к очередному «амнистированному» ученику и так же выразил свое искреннее негодование по поводу отмененного наказания. В итоге ошейников собралось больше десятка, и в рядах учеников пошли бурные обсуждения. Келейр к ним не прислушивалась, потянула Рейна за рукав и хотела что-то спросить, но тот уже жарко обсуждал с Ладвиком последние новости. Руку лиса так и не убрала, держась за ткань его рубашки и ощущая глупую радость от этого. Странное чувство, почти счастье. Когда эти двое стояли с нею рядом, словно высокие горы вырастали по обе стороны, загораживая от ветра и прочих напастей. Келейр смогла улыбнуться, глядя на товарищей. — Тай, ты плохо спал? — поинтересовался волк, замечая темные круги под ее глазами. — Наверняка это от той кучи шоколада, что умял, даже не поделившись, — протянул Рейн. — Не может быть. Это правда? — приподнял бровь Ладвик, видя, что Броган едва сдерживает улыбку, глядя на лису. Что между ними произошло вчера? Ему так и не удалось поговорить ни с кем из них. Волк повторил свой вопрос. — Наглая ложь! — возмутилась лиса, потом поняла, что лучше не продолжать этот опасный разговор, и тихо проворчала: — Я оставил ему несколько конфет. Он проглотил так быстро, что даже не заметил! — Я сделал, как ты просил, — сердито проворчал Вардван, подходя к ректору и вставая с ним рядом на открытой смотровой площадке одной из башен. — И ты конечно же уверен, что я совершаю огромную ошибку, — задумчиво проговорил Саргон, глядя вниз. Сегодня с утра было пасмурно, и солнце не терзало их своими лучами, позволяя насладиться свежестью. — Уверен. — Аристакес ударил обеими ладонями по шершавому каменному борту. — Ты бы заковал их в цепи, дай тебе волю, — протянул Хьюго, опираясь на борт с другой стороны от ректора и глядя на учеников, беспорядочно возившихся во дворе. — И был бы прав. Броган неуравновешен. В следующий раз мальчишка подпалит тебе зад, и ты согласишься со мной, Эверет! — фыркнул Вардван. — Мой зад в безопасности, Арис, а мальчишки не освоят ни единого урока, если их ограничить. — Взгляд Хьюго вернулся в ту часть двора, где разговаривал о чем-то с рыжим даланеем Гварен Ладвик. — Ты обратил внимание на сына Уго Ладвика, Хью? — проследив за взглядом товарища, поинтересовался ректор. — Уго никогда не признает его сыном, — сухо ответил Эверет. — Ложные надежды — не то, что этому юноше нужно. — Ты всерьез заинтересовался им? — хмыкнул Вардван. — Возможно… — задумчиво отозвался маг. — Хочешь обучить его? — Саргон, сощурившись, поглядел на ученика. Он с удовольствием отметил для себя, как, несмотря на немоту своего товарища, Ладвик умудрялся вести с ним оживленную беседу.