Родные не удивились, а вот друзья и знакомые посмотрели удивленно, привыкли видеть ее на шпильках и в мини. Не станешь же рассказывать, что милая девушка уж лет десять как занимается японским фехтованием. Хорошая штука – кендо, а главное, ничего кроме палки и не надо. Но так засветить можно… – Я уезжаю. С бабушкой несчастный случай. – Что случилось? – Отец и зада не поднял. Алина прищурилась. – Она умерла. Вилка звякнула об пол. – К-как? – Авария. Думаю, у тебя штук шесть пропущенных от полиции, возьми да поговори. А я выезжаю туда. Надо же заниматься похоронами, да и все остальное… – Я могу поехать с тобой? Коля приподнял зад, повинуясь жесткому взгляду своего отца, но Алина смотрела немногим ласковее. – Благодарю, но в компании посторонних людей в такой момент я не нуждаюсь. – Я… как бы… Никто и слова сказать не успел, Алина, в этот момент жутко похожая на бабушку, вскинула руку. – Коля, я понимаю, вам это кажется удобным случаем показать свою доброту и полезность. Неужели вы считаете, что мне будет до вас дело? В такой момент? Или что ваша назойливость уместна? Простите, мне пора. И только дверь хлопнула. Малолитражек Алина принципиально не признавала. Вот бабушке они нравились, а Алина ворчала, что это гроб на колесиках. Если что, молоком форму придадут, черной краской покрасят – и зарывать можно. Дошутилась, овца… Сама девушка предпочитала кроссоверы, не меньше, чем «Ниссан Кешка». Кстати, такой у нее сейчас и был, вишневый, носящий гордое имя Иннокентий. Алина прыгнула за руль. – Кешка, вперед! И выжала газ. Машина послушно сорвалась с места, задержавшись только перед воротами. Автоматическими, вестимо… * * * Три дня ушло на похороны. Неделя – на оглашение завещания, и Алина с удивлением узнала, что бабушка умудрилась оставить все имущество ей. Так оформила, что не подкопаешься, хоть отец и наследник первой очереди. Но кому и знать законы, если не бухгалтеру? Отец настаивал, чтобы Алина все продавала и возвращалась. Девушка думала. Серьезно думала, долго… а потом решила остаться. Устроиться на работу, пожить, с наследством разобраться, да и заинтересовал ее один из бабушкиных сослуживцев. Стоило мужчину рассмотреть поближе. Семья взбеленилась, но через полгода Алина вышла замуж. Еще через год родила маленькую девочку, которую назвала Любовью. А еще через два и с родителями помирилась. Когда Коля, за которого настойчиво прочили Алину, оказался наркоманом. Тут уж и отец признал, что чутье у дочки есть. А там и жизнь наладилась. Бабушку Алина вспоминала часто. Пусть при жизни и не общались как надо, но так странно оно вывернулось… И почему-то ей казалось, что Любовь Владимировна ее бы полностью одобрила. И счастья бы пожелала. Почему-то в этом Алина была совершенно уверена. Верующей она (как и бабушка) никогда не была. Но на кладбище раз в год свечку зажигала. Не в храме, нет, а просто посидеть рядом с камушком, поговорить… Поблагодарить. Вспомнить добрым словом. Что там и как за гранью, никому не ведомо, но… Спасибо тебе, бабуля. Пусть у тебя там все сложится хорошо. Глава 2 Как оказалось, некромант действительно померши. Быстро и конкретно, за минуту. Подергался и, прежде чем я куда-то помчалась звать на помощь, разбросал конечности, уставившись в потолок остекленевшим взглядом. Резко и неприятно запахло нечистотами. Да, после смерти происходит дефекация. Так что, господа самоубийцы, помните. Хотите гибнуть эстетично – делайте клизму. До, во время, а лучше – вместо. Реакция окружающих? Ноль реакции. В доме явно кто-то еще был, он говорил про слуг, но ни шума, ни беготни, ни… Умер хозяин? Ну и пусть его, все спят. Интересно, хоть утром-то поищут, или он будет тут лежать, пока не завоняет? Замечательный расклад… у Конан Дойла я, что ли, читала рассказ про мужика, который изволил помереть в потайной комнате? И ладно бы сам того-с, так он еще весь фамильный бюджет с собой прихватил. Нашли лет через двести, в неаппетитном виде[2]. Этого тоже? Ну, знаете ли… Ладно. Давай, Люба, по порядку. Оно так и спокойнее, и удобнее… Труп есть? Есть, и никуда не денется. Меня в его убийстве не обвинят… наверное. Мм… а как тут относятся к разным эфирентам? Часом, не сжигают ли нас вместе с домом? А то жить пока хочется… Интерес к жизни проснулся. Вот как, даже эйфория немного. Дома меня ничего интересного не ждало, кроме богадельни и одинокой старости, а вот здесь… Здесь я еще о-го-го! Вряд ли у меня будет еще одна такая же интересная возможность посмертной жизни, значит, надо грести лапами по уже имеющемуся. И попробуй только не выплыть, паршивка! Для начала предлагаю определиться со своими способностями. Я сейчас где? Рядом с трупом горе-некроманта. Попробовать его потрогать? Так я и сделала. Вес летяги, конечно, невелик, но… Ни фига себе! Всю тушку я не ворочала, но руку его подвинула вполне спокойно. Так, хорошо. Ставим пару плюсов. Я – материальна. И силенок у меня хватает. А если хочу стать опять нематериальной? Что мне для этого надо сделать? Сосредоточиться? Или просто пожелать? В принципе, вода, пар и лед – это одно и то же, только агрегатные состояния разные… Я сосредоточилась. Я – пар, пар, пар… И с радостью увидела, как лапа бледнеет, словно меня ластиком стирают… сжала-разжала крохотные летяжьи пальчики. Нормально я себя чувствую. Даже контуром на стенке… А двигать что-то могу? Упс… В этом состоянии мои лапы просто проходили сквозь дохлого некроманта. А теперь еще раз? Я – лед, я – лед, я – глыба льда… о, становится лучше. Теперь можно и попинать мертвеца… пинается нормально.