– Ты мне не доверяешь? – Кустистые брови Ионидиса поднялись вверх. – Я на этом месте сижу сорок лет. Думаешь, сбегу с твоей цацкой? Он даже усмехнулся такой глупости. – Я вас знаю и уважаю. Но оставлять ожерелье не буду. Это мое право. Казалось, несколько секунд грек размышлял. Наконец все же потянул ящик за ручку: – Как хочешь. Достал золотых пчел с деланым равнодушием. Но в последний момент не выдержал: – Сфотографировать их я, по крайней мере, могу? Покажу кое-кому. И, не дожидаясь ответа, взял со стола телефон, защелкал камерой. – Конечно, конечно! – Димитрос заулыбался. – А когда можно зайти? Чтобы узнать? Грек прикрыл глаза тяжелыми портьерами век. – Завтра в это же время. Ожерелье принеси с собой. – Ну а так. На первый взгляд… Что думаете? – не выдержал Димка. – Завтра. В это же время, – повторил Ионидис, и его глаза снова закрылись. Разговор был окончен. * * * Как только за Димкой хлопнула дверь, толстый грек неожиданно проворно схватил телефон, отправил кому-то СМС и набрал номер. – Я послал тебе фото. Узнай все про этого мальчишку. Кто такой, где живет, местный или… Короче, все. Что значит, когда надо? Сейчас, идиот! Ионидис снова растекся на кресле лужей и замер. Через несколько минут телефон на столике звякнул. – Вот как! – сам себе сказал Ионидис и даже присвистнул. Глаза его засветились в полумраке тяжелым желтым светом, как у кота, поджидающего мышь. Короткие разговоры После мрака антикварной лавки солнце на улице казалось особенно ярким. Димитрос вскочил на свой старенький мопед и с громким треском помчался вдоль моря – туда, к Агиос Николаосу, где на окраине в крошечной бухточке у самого берега стоял их дом. Теперь он жил там один. И это гасило ликующую радость от находки. Несколько месяцев назад отец вдруг засобирался в Афины – была у них там квартирка. На все вопросы отвечал только: ко мне прилетит русская подруга. Но в том, что подруга интересуется отцом бескорыстно, Димка очень сомневался. Отец работал в порту механиком, а подрабатывал черным дайвингом. Доставал со дна всякие древности: обломки кувшинов и ваз, разбитые античные амфоры, статуэтки, турецкое оружие. За тысячи лет в местных морях много чего утонуло. Но, как и все черные дайверы, мечтал о серьезной находке. Пусть дед врал про свой корабль, но кто-то реально находил на дне настоящие сокровища. Отца бесило, что эти счастливчики часто оказывались случайными людьми. – Нет, ну вот как так, а? Тут годами ныряешь, жизнью рискуешь, – негодовал он. – А какие-то пограничники-макаронники узнали, что наркоторговцы прячут товар в контейнере под водой рядом с островом Сан-Стефано. Нырнули. И вместо контейнера, мать вашу, наткнулись на затонувшее две тысячи лет назад римское судно. А в нем полно античных сокровищ. Вазы, всякая хрень из слоновой кости, золото. Господи, ну почему?! И теперь газеты делают из них героев. А ведь наркотики они так и не нашли! Димка только смеялся. И когда отец предложил ему войти в дело – с его-то талантом ныряльщика! – твердо отказался. Нравы в бизнесе черного дайвинга крутые. Один раз с ними связался – не вырвешься. Да и стоящие находки не часто попадаются. Отец вот попытался. Новая русская подруга – откуда только взялась! – убедила его, что с ней работать гораздо выгоднее. Он будет доставать всякое-разное со дна, она – отвозить и продавать в России. – Говорит – даст выгодную цену. Присоединяйся! – еще раз попробовал уговорить его отец. – Мы такой бизнес замутим! – Не хочу и тебе не советую! – отмахнулся тогда Димка. – Подозрительная какая-то у тебя подруга. Это опасно! И сам не ожидал, насколько окажется прав. Сначала вроде бы дела пошли хорошо, у отца появились деньги. А потом он ему позвонил: – Слава богу, сынок, что ты в это дело не вляпался. Там все совсем не так. Но что не так, по телефону говорить отказался. Пообещал: приеду, все расскажу. А через день погиб в автомобильной аварии – не вписался в крутой поворот. Русская подруга накануне улетела в Москву. – Это был несчастный случай! – отмахнулся от Димитроса следователь в отделении полиции Афин. – Но отец не пил! Отлично водил! Как он мог упасть… – Думаете, ваш отец был замешан в темных делишках? Может, и вы тоже? – нехорошо ухмыльнулся следователь. И Димитрос отступил. …Как ему хотелось сейчас показать отцу тяжелое зеленоватое ожерелье! Сколько всего еще он сможет достать с прадедова судна, в которое никто не верил! Полюбоваться находкой и передать в музей. Пусть там будет их фамилия, как мечтал прадед. Димитрос зашел в пустой дом. Сел на веранде перед оливковым садом. Достал телефон, набрал номер квартиры в Афинах. Русская подруга отца позвонила ему вчера. Они никогда не виделись, но даже заочно друг друга не выносили. – Я прилетела в Афины. Хочу забрать из квартиры свои вещи. Ты приедешь? Проконтролируешь? Вдруг возьму что-то лишнее… – Бери что хочешь, – равнодушно сказал тогда Димка. А вот сейчас передумал. – Посмотри, там акваланг и гидрокостюм в темной комнате лежат? – спросил он у Тюхе – так в шутку звал ее отец. В древнегреческих мифах Тюхе была богиней удачи, матерью бога богатства. Это потом уже римляне переименовали ее в Фортуну. Но Димка, который, как и отец, хорошо говорил по-русски (мама его была родом из Подмосковья, и на канукулы мальчишку часто отправляли в деревню к русской бабушке), звал ее просто Тюхой. – Да, лежат. – Приеду, заберу. Оставь ключ у консьержки. – Ты что-то нашел? – Какое твое дело? Просто хочу забрать акваланг. – Понятно. Учти, я могу помочь продать, если у тебя что-то есть. У тебя ведь что-то есть? У Тюхи было удивительное чутье на все, что пахло деньгами. – Спасибо, не надо. Отцу ты уже помогла. Димка нажал отбой, не дослушав. Он решил ни о чем не думать, пока не получит ответа от Ионидиса. Надо только дотерпеть до завтра. * * * Антиквар Ионидис и маленький, похожий на засушенного кузнечика грек сидели за столиком кафе в узкой улочке – проезжающие машины чудом не задевали их по ногам – и пили горький густой кофе. – Это то, что я думаю? – спросил Ионидис, пока человек-кузнечик изучал фотографию на его телефоне. – Да. Крито-минойская культура. Где-то 1600–1500 год до нашей эры. Очень тонкая работа. – Может, поздняя подделка? Человек-кузнечик достал из барсетки лупу. Вгляделся в экран.