Или все же он не врет? В любом случае со смертью микенца теперь все сложилось как надо. Тень убийства упала на Климену. Задела краем ее любимую ученицу. А Зеро… Пока он ей еще нужен. Надо же как-то посадить на царство пустоголового Сатура. А вот управлять им она будет сама. Без советника. И уж точно без Мины. Надо же, двух самых важных для Арьи мужчин окрутила такая тихоня! Надо узнать, что там за таинственный яд с запахом миндаля… Яд с запахом миндаля Ему двадцать лет. Он стоит на главной площади дворца, опираясь на палку. В руке у него зажат маленький пузырек. Он выпьет все, что там есть. Но сначала дождется Климену. Пусть посмотрит. Ему больше не нужна его жизнь. Можно, конечно, пронзить себя мечом. Это будет мужественно. Но после падения с быка мало что стал хромым – еще и рука работает плохо. Ненадежно. Если он себя не убьет, а только ранит… Нет уж, хватит этой боли. Сначала он пошел к лучшему изготовителю чудодейственных снадобий в царстве. Если он умеет лечить, то должен уметь и убивать. Так Зеро рассуждал. Старичок, похожий на засохший стручок перца, уже сам еле дышал. Равнодушно выслушал пожелание гостя: – Надо избавить одного безнадежного больного от страданий. Тяжело закашлялся. Зеро знал, что мастера уже год терзает изматывающая болезнь. Так уж заведено: себя лекари лечить не могут. Но все же продолжил: – Мой друг не может больше терпеть, только не хочет перед смертью мучиться. Хочет умереть с улыбкой и очень быстро. Сделаете? Глаза мастера из-под нависших складок блеснули: так искра проскакивает в давно потухшем костре. – Прямо чтобы с улыбкой? Непростая задача. Я, пожалуй, уже и не справлюсь. Но есть тут одна травница. Египтянка. Сходи к ней. Скажи, что от меня. Оставь заказ. А забирать придешь ко мне. Я ее работу проверю. Травница, живущая рядом с портом в крохотном домишке, оказалась молодой, быстроглазой, с точеным смуглым лицом и долгой фигурой. Выслушав гостя, которому даже не предложила сесть, она вскинула черные брови: – Это должен быть яд? Но когда Зеро достал увесистый кошелек, больше ни о чем не спрашивала. Попросила подождать. Метнулась в крохотную комнатку, набитую всякими склянками, подвешенными к потолку сушеными травами. Зеро с любопытством огляделся. Он будто попал в другую страну: кругом ковры с затейливыми узорами, на полках – статуэтки странных богов с клювами птиц и головами львов. Маленький сфинкс лежал на подставке, вытянув когтистые лапы. А на столе стояла фигурка человека-шакала с черной мордой и длинными острыми ушами – столкнувшись с его презрительным взглядом, Зеро вздрогнул. – Это Анубис. Египетский бог царства мертвых и знаток целебных трав, – пояснила целительница. Она вернулась с какой-то склянкой с желтым порошком и подошла к Зеро близко. Слишком близко. Так что он услышал, как бьется ее сердце. Улыбнулась насмешливо: – Тебе повезло. Есть у меня то, что нужно. Все сделаю. Неожиданно травница ласково провела рукой по его шраму на лице. Заглянула в самую глубину глаз. И сказала: – Не торопись. Я попробую снять твою боль без яда. Что произошло дальше, он не помнил. Правду говорят, что египтянки – колдуньи. Очнулся в ее кровати на цветных покрывалах. Она лежала рядом, посмеиваясь. Смуглое тело будто светилось изнутри оливковым светом. На одну секунду Зеро показалось, что у египтянки голова кошки… Он схватил одежду, выбежал вон. Через три дня, как договаривались, пришел за заказом к старичку. Старичок лежал на лавке с желтой пеной на губах. И с улыбкой. Он умер рано утром. Заплаканный ученик передал Зеро маленькую зеленую бутылочку с золотой пробкой. – Мастер сказал – там именно то, что вам нужно. Он проверил. И кивнул на крохотное тельце, похожее на мумию: на лице мумии застыло блаженство. Травница не подвела. Хорошее получилось зелье, без обмана. Зеро крепко сжал бутылочку в руке. * * * …Климена выскочила из своих покоев вприпрыжку. Ее ждали друзья. Пиры. И новый возлюбленный. Неделю назад они с Зеро объяснились. – Мне тебя жаль. Боги поступили с тобой жестоко. Ты их кары ничем не заслужил. Но что я могу поделать? Твое увечье не имеет никакого значения. Я тебя очень люблю, но как брата. Мы все детство вместе! Я не могу спать с родственником! Могу только дружить! И она тихонько, ласково засмеялась. Этим смехом она его утешала, когда кто-то из взрослых поступал с ним несправедливо. – Кто он? – спросил тогда Зеро. Чутьем влюбленного он знал: дело не в детстве, не в иллюзии родства, а в бурлящей огненной силе, которую зажег кто-то другой. Климена просияла: – Один очень талантливый юноша. Он прославит наше царство, вот увидишь! И Зеро подумал, что в этом вся Климена. Такие, как она, любят только победителей. Их золотой ореол слепит им глаза. Хотя сами они уверены, что любят человека, а не его славу. Климена никогда не выбирала вторых. Только первых. Он потому еще и хотел стать в царстве самым первым, чтобы его накрыл золотой свет, который так ее манит. А вышло по-другому. Неужели этот туповатый капитан Радамант лучше его? Почему-то ему было важно умереть у нее на глазах. С улыбкой. Пусть всю жизнь мучается. Но то ли потому, что они выросли вместе и хорошо чувствовали друг друга. То ли потому, что у нее есть удивительный дар предвидения, Климена вдруг пригасила свое сияние. Серьезно уставилась ему в глаза. И сказала мягким бархатным голосом: – Ты же этого не сделаешь? Потом протянула руку и приказала: – Дай сюда! Была у нее с детства одна особенность: в критические минуты подчинять себе людей. Даже Зеро, который сам был лидером и заводилой, в такие моменты не мог устоять перед девчонкой. Ее льющаяся потоком сила лишала его всякой воли. Зеро сам не заметил, как положил ей в ладонь склянку. И только потом затряс головой и опомнился. Что это было? Наверное, за такой талант и выбрали ее потом Верховной жрицей. – Яд? – насмешливо спросила Климена. – Я думала, там клинок. – Я же теперь не воин, – горько усмехнулся Зеро. – Могу себе позволить мгновенную безболезненную смерть. Кстати, яд отличный, помираешь с улыбкой. Немного желтая пена портит вид, а так… Хочешь попробовать? – Может быть, позже. Когда стану некрасивой и никому не нужной. И осеклась. Поняла, что сказала бестактность. Зеро посмотрел на нее с ненавистью. Она отняла у него все. Любовь. Радость жизни. А теперь еще и радость смерти. Второй раз устраивать такое представление – смешно. Да и не за чем. Он вдруг почувствовал, что не хочет умирать. Это глупо, ведь рано или поздно все забудется. Нет, он отомстит девчонке по-другому. Каждую минуту своей жизни она будет о нем помнить. Бояться. И ненавидеть. Ненависть – тоже сильное чувство. Ничуть не слабее любви.