– Меня только что пытались заманить в ловушку от имени Мины. Она в опасности! Позаботься о ней до моего возвращения! Климена почему-то опустила глаза. Сказала тихо: – Не беспокойся. Я о ней позабочусь. И кивнула на горизонт, где набухала странная туча: она черным парусом раздувалась не с неба, а с земли. – Вам надо торопиться. * * * Через несколько минут суда уже устремились навстречу растущей темноте. Яр подошел к капитанской каюте, чтобы оставить вещи. Тут навстречу ему выкатился Пелопс. – Как ты здесь оказался? – вскричал Яр. – Поэты – лучшие вруны. – Пелопс, отдуваясь, вытер лоб. – Ну, у тебя там и жарища! Наврал, что ты велел мне тебя ждать. А потом в суматохе все про меня забыли. – Но зачем? Это опасно! – Сейчас везде опасно. Какое милое место – кухня. А Галия проткнули там ножом. Я ведь пишу хроники, приятель! Для этого я должен увидеть все сам. – И еще остаться в живых! – пробурчал Яр. Вдруг судно накренилось, выходя из бухты, и толстенький Пелопс шаром покатился к другому борту. – Эй, парень! – заорал он. – Палка, которую ты держишь, называется «руль»! Так рули! Не то я у вас весь корабль разнесу похуже вулкана! В этот момент Яр понял, как он рад, что друг плывет вместе с ним. С Пелопсом даже страшное превращается в смешное. Веский аргумент – Ты должна уехать! – говорила Мине Климена. Они сидели на террасе в ее покоях и никак не могли прийти к согласию. Наконец жрица кивнула на величественные колонны дворца, тревожно застывшие под почерневшим небом. – Пойми, все это исчезнет, Мина. Все, что мы создали, разрушится, красота превратится в руины. Наше царство погибнет. Придут варварство, кровь, жестокость. Чужой агрессивный мир. Когда еще сквозь него прорастет красота! – И когда? – требовательно спросила Мина. Ей не хотелось долго ждать. Климена усмехнулась. – Может, через тысячу лет! Ты сама видела, что тебе показала богиня. Через час отходит корабль в Афины. Я договорилась, они возьмут тебя с собой. Там, в Афинах, у нас есть свой дом, в нем живет моя двоюродная сестра. Она тебя примет. Вот, возьми. Климена протянула дочери увесистый мешочек с золотыми монетами и камнями. – Я никуда не поеду! – вскричала Мина. – Я должна быть с Яром. Я очень тебя люблю. Но сейчас он для меня – главный. Я не хочу жить в таком ужасном мире и без него! Не уговаривай. Я буду его ждать. И помогать остальным, сколько смогу. – Значит, недолго, – сухо сказала Климена. – Ладно, поговорим позже. Хочешь пить? – Да. Климена взяла кувшин, налила в чашу лимонной воды. Мина выпила ее залпом. – Я пойду! – сказала она, поднимаясь. Изумленно посмотрела на Климену. Закрыла глаза. И осела на яркий мозаичный пол. – Гупан! – крикнула, открыв дверь, Климена. – Сделай, о чем мы договаривались! Человеческая жертва Все случилось на следующий день. Земля затряслась, небо почернело. – Больше ждать нельзя. Пора приносить жертву, – скомандовал Менелай Сатуру, когда ранним утром они поднялись к своей пещере. – В конце концов, богам все равно, чью кровь пить. Сердце у сына царя екнуло, но микенец сказал: – Я видел там под оливой пастуха… Они нашли его за ранним завтраком. Юноша со спутанными черными кудрями и веселыми глазами разложил на тряпице круглый хлеб, вяленое мясо. – Угощайтесь! – улыбнулся он незнакомцам. А когда потянулся за амфорой с вином, Менелай ударил его по затылку камнем. Они затащили оглушенного юношу в пещеру. Там, в свете мерцающих факелов, микенец связал ему руки и ноги особым узлом, бросил на жертвенник. Сатура пробирала дрожь. – Доставай свой кинжал! – командовал Менелай. – Видишь, ваш бог гневается. Надо быстро дать ему крови! Сначала вырезай сердце. – Я? – Голос Сатура осип. – Мы же будем кормить твоего бога? Значит, ты. Сатур достал кинжал, замахнулся… Пастух застонал. Рука повисла плетью. – Я не могу, – прохрипел он. – Трус. А еще хочешь управлять целым царством! – усмехнулся Менелай. Выхватил у Сатура усыпанный драгоценными камнями кинжал. И одним движением вонзил его в сердце юноши. Тот даже не вскрикнул. Вдруг скала над ними задрожала, раздался тяжелый гул. – Уходим! – крикнул Менелай и рванулся к выходу. Сатур бросился за ним и тут вспомнил: его кинжал с самым крупным изумрудом царства остался на камне. Он кинулся к жертвеннику, выхватил из груди юноши свою любимую игрушку. И только подскочил к выходу, как гора затряслась, будто кто-то расколол ее надвое. Огромная плита сверху рухнула. И намертво запечатала выход. Даже лезвие его кинжала не вошло бы в тонкую щель. – А-а-а, – заметался под склизкими сводами утробный, полный ужаса крик. Но никто его не услышал. Только эхо, издеваясь, передразнило, пустив метаться по кругу: «А-а-а-а-а». Сатур был замурован. Наверное, любящим смерть богам показалось мало одной жертвы. Теперь их было две. Встречи на дороге Менелай несся вверх по крутому склону, царапая ноги о колючий кустарник.