Из офиса я ушла около трех и направилась в банк. Чек, который я выписала на «Хевенер пропертиз», еще не успели перевести. Я приостановила платеж, вернулась на работу и написала Ричарду письмо, где извинялась за то, что по непредвиденным обстоятельствам не буду снимать у него помещение. Он, конечно, мог обратиться в суд, но я надеялась, что делать этого он не станет. В его положении лучше в мелкие тяжбы не ввязываться. В 17.30 я ушла. По дороге домой заехала на почтамт, опустила письмо в ящик. Через двенадцать минут я уже добралась до дома, и на душе у меня было удивительно легко. Не заходя к себе, я постучала в окно Генри, но его на месте не оказалось. Из кухни доносились сладостные ароматы тушеного мяса, и я решила, что он где-то поблизости. Я отперла свою дверь, зашла. Огонек на автоответчике весело мигал. Я включила запись. Томми Хевенер: «Привет, это я! Все время о тебе думаю. Может, застану попозже. Придешь – позвони». Я стерла сообщение, и как же мне хотелось сделать то же самое с Томми! Я отправилась на кухню. В субботу я съела последнюю банку томатного супа, а другой еды в доме не было. Прихватив сумку, я пошла к двери. Ужин у Рози – какое приятное разнообразие. На улице пахло сыростью. Дождь шел уже шесть дней. Земля была мокрая, повсюду, весело журча, текли ручьи. Если хотя бы несколько дней не будет ясной погоды, эти потоки выйдут из берегов и затопят все низины. За барной стойкой у Рози собралась целая толпа. И вместо привычного гула – раздраженный рокот: люди устали от плащей, мокрых ботинок и сырости, из-за которой у кого-то начался аллергический насморк, у кого-то – обычная простуда. Я поставила зонтик у стены, повесила дождевик на вешалку. Зайдя в зал, я сразу увидела Томми Хевенера, сидевшего за ближним ко мне столиком. Так, раздраженно подумала я, меня загоняют в угол. Как же от него избавиться? Он оторвался от своего мартини и посмотрел на меня. И тут я замерла в нерешительности, поскольку заметила Мерайю Толбот, сидевшую в кабинке в уголке. Свои седые локоны она упрятала под черный парик, голубые глаза прикрыла темными очками в оправе со стразами. В широком плаще она казалась вполне упитанной дамочкой. Как только мы с Мерайей обменялись взглядами, она встала и пересела спиной к залу. Я решительно направилась к столику Томми. Он взял мою руку и поцеловал. Я внутренне содрогнулась – но на сей раз не от удовольствия, а от страха. То, что еще недавно казалось милым флиртом, обернулось дешевой игрой. Я успела заметить, что Мерайя направилась в дамскую комнату. Я оперлась подбородком на руку. – Ты не занят? Можем пойти поужинать в «Эмилию» или еще куда-нибудь. – Купи-ка мне для начала выпить, и мы все обсудим, – сказал он. – Ты что пьешь? – Мартини с водкой. Я взяла его пустой бокал и направилась к бару, где Уильям, брат Генри, в поте лица разливал пиво и смешивал коктейли. Я заказала два мартини с водкой и сказала: – Будь добр, отнеси заказ вон за тот столик, где сидит парень в сером свитере. Скажи ему, я пошла в уборную и через минуту вернусь. – Всегда рад тебе услужить, – кивнул Уильям. Я направилась в дамскую комнату. Мерайя поправляла у зеркала парик. – Ну, что скажете? – обратилась она ко мне. – Убогая маскировочка. Я вас сразу засекла, как только вошла. И вообще, что вы здесь делаете? Вы же все провалите. – Я пыталась до вас дозвониться, но попадала на автоответчик. А сообщение мне оставлять не хотелось. Кто его знает, вдруг вы не одна будете прослушивать запись. Вот я и решила, что проще всего поискать вас здесь. Я вхожу, а он уже сидит за столиком. Вы сумеете его увести? – Сделаю, что смогу, но мне все это не нравится. Я думаю, как бы его отшить, а теперь придется к нему подлизываться. – Жизнь – штука непростая, – улыбнулась Мерайя. – У меня хорошие новости. На кредитных карточках у братьев осталась какая-то мелочь. Они теперь вынуждены экономить каждый цент. – Так они разорены? – Разорятся, если не предпримут решительных действий. – Наши взгляды встретились в зеркале. – Как я понимаю, у вас еще не было возможности рассказать Томми о перекупщике. – Я этого делать не собираюсь. Извините, но тут я ничем помочь не могу. – Ну и не переживайте. С вашей помощью, без вашей помощи, я все равно их достану. – А что вы так бьетесь? Лично вас же это не касается. – Убийство всех касается. Мне противно смотреть, как подлецам все сходит с рук. Я вышла из дамской комнаты, пробралась через толпу к столику Томми. К нему успел присоединиться Генри, который, как обычно, пил виски со льдом. Я села. – Привет, Генри! Я к тебе стучалась, но ты не отзывался. – Заскочил на рынок. Купил пучок петрушки к тушеному мясу. – Генри потрясающе тушит мясо, – обратилась я к Томми, не глядя ему в глаза. Я поднесла к губам бокал с мартини, сделала глоток и дрожащей рукой поставила обратно на столик. Мы с Генри переглянулись. Я отлично понимала, что он не хочет оставлять меня один на один с врагом. – Кстати, – сказал Генри, – насчет твоей просьбы. Я все выяснил. – Да? – промямлила я. Какая еще просьба? – Тебе надо обратиться к Сирилу Ламбру, он живет в Лос-Анджелесе. Женщина, с которой я беседовал, продала ему драгоценности, оставшиеся от матери. Она их почти не носила, и ей надоело платить огромную страховку. Я готова была сквозь землю провалиться. Только что я отказалась от плана Мерайи, а тут Генри сам забрасывает наживку. Я сразу догадалась, зачем он это делает. Если сведения о ювелире поступят от него, то с меня и взятки гладки. Генри с Томми провели прошлый вечер вместе. И Томми проникся к нему доверием. – Как я ее понимаю! – сказала я. – Мне самой эта страховка поперек горла. Предпочитаю наличные. Генри держался как опытный шулер – легко и непринужденно. – Я сам позвонил этому мужику, и мы чудесно поболтали. Я описал ему бриллиант, и он, похоже, заинтересовался. Я понимаю, тебе жаль расставаться с кольцом, но надо реально смотреть на вещи. Во рту у меня пересохло. – А он не сказал, сколько приблизительно можно выручить? – От восьми до десяти тысяч. Он говорит, надо посмотреть камень, узнать насчет вторичного рынка, но клялся, что все будет по-честному. – Да кольцо стоит раз в пять дороже! – воскликнула я возмущенно. – Проверь сама, если хочешь, – пожал плечами Генри. – Есть и другие ювелиры, но, как говорится, старый черт лучше нового. – Ладно, посмотрим. На лице у Томми не дрогнул ни один мускул. Он вежливо слушал нас, не проявляя особого интереса. Генри сказал: – Пора мне домой, а то мясо подгорит. Я понимала, что ему не хочется меня оставлять, но излишняя назойливость тоже ни к чему. Генри мило распрощался с Томми и исчез. Пора было и мне сматываться. – Ты уж извини, но меня ждет работа. Поужинаем в другой раз, хорошо? Я не могла заставить себя провести вечер с ним вдвоем. Мерайя, должно быть, уже ушла, а нет – пусть пеняет на себя. – Что за резкая смена настроения? – изумился Томми. – Может, тебе каких-нибудь гадостей про меня наговорили? Я внутренне напряглась. – А что, есть за тобой грешки? Ты что-нибудь скрываешь? – Нет, конечно. Но мало ли чего люди не напридумывают. – А я вот никогда ничего не придумываю. Если я говорю, что у меня работа, можешь мне верить. – Ну, тогда я тебя отпускаю. Завтра позвоню. Или лучше ты сама звони. – Договорились. Мы встали одновременно. Томми надел плащ, взял зонтик. У выхода я подхватила свой дождевик с зонтиком. Томми придержал мне дверь. Я коротко с ним попрощалась и пошла к дому, а он зашагал в другую сторону. Я заставляла себя идти помедленнее, хотя ноги так и несли меня от него подальше. Дома я заперлась на ключ, села за стол и достала визитку Мерайи Толбот. Меня очень беспокоила наша с ней игра. Томми, похоже, что-то заподозрил. Как это свойственно психопатам, он тут же почувствовал, что я его боюсь. И теперь наверняка захочет выяснить, из-за чего или из-за кого мое отношение к нему так переменилось. Я набрала техасский номер Мерайи Толбот. Конечно, я до нее не дозвонюсь, но хотя бы оставлю сообщение, попрошу со мной связаться. Как же ловко, подумала я, Генри ввернул в разговор этого ювелира. Лгал он не хуже меня и так же складно. Вопрос в том, как Томми отреагирует на эту информацию. На следующий день в девять утра я позвонила Фионе. Естественно, дома ее не оказалось. Я оставила сообщение: сказала, что постараюсь отыскать исчезнувшие со счета Перселла тридцать тысяч, и высказала предположение, что виновного в краже надо искать в доме Кристал. И добавила, что могу поработать еще несколько часов, если ее эти расходы не слишком обременят. Я надеялась, что она не откажет себе в удовольствии вывести на чистую воду Кристал или кого-то из близких ей людей. К полудню я разобралась со всеми текущими делами и сделала несколько звонков, после чего отправилась в полицейский участок, рассчитывая застать детектива Одессу. Но, как выяснилось, он с приятелем ушел за пять минут до моего прихода. Я спросила у дежурного, не знает ли он, куда они пошли. – Скорее всего, в «Дель Map». Если там их нет, загляните в «Аркаду». Я положила на конторку свою визитную карточку. – Спасибо. Если я его не найду, будьте добры, попросите его мне позвонить.