— Сейчас исправлюсь. У нас сегодня полтора часа занятий вместо одного. — Репутация полностью восстановлена. Тренировка казалась бесконечной ещё и на голодный желудок. Вольная сразу после неё отправилась на завтрак, а затем на массаж, который тоже был процедурой не из приятных. Она, стиснув зубы, лежала на столе и пыталась не закричать от боли. Массажист беспристрастно выполнял свою работу. Вид у него был как у патологоанатома, которому подвозят тело за телом, причём тела эти неспособны к болезненным ощущениям. Спокойно, безразличным взглядом мужчина смотрел на вспотевший от напряжения лоб Анны и её сжатые в кулаки руки. Когда физическая экзекуция закончилась, Вольная поехала в палату. Позвонил отец. Сказал, что её просят присутствовать на судебном заседании по банкротству, которое состоится уже через два дня. «Замечательно. Люди выезжают из клиники, чтобы отдохнуть за городом, а я на судебные заседания!» — подумала Анна. Отцу пообещала, что отпросится. Куда они денутся, на суд то отпустят! В полдень она мельком увидела торопливо проезжающую мимо Татьяну, та махнула ей рукой. Вольная отправилась дальше по коридору в столовую на обед. К ней за стол подсела какая-то старушка с левой рукой в гипсе. По её рассказу, перелом у неё был несложный, но внук всё равно затащил её в эту дорогущую клинику. Ей здесь очень скучно и вообще тяжело смотреть на искалеченных молодых людей. — Ужас творится, — причитала бабуля, — Гробит себя молодежь. С тобой вот что? — Авария, — отозвалась Анна. — Гнала, наверно, как сумасшедшая? — Не я, второй водитель. — Какой кошмар? Надолго хоть посадили? — Нет, на свободе. — Откупился, значит, гад? — ждала старушка горячих новостей. — Просто он неплохой человек: операцию оплатил и реабилитацию. Помогал по делам ещё. Я на суде просила, чтобы его не лишали свободы. — Ага, ты в инвалидной коляске, а он замечательный. Стокгольмский синдром у тебя, что ли? — Стокгольмский синдром — это другое, — начала было Анна, но бабуля её не слушала. — Ходят же твари по земле! — не унималась она. — А ты ещё оправдываешь его. Вот если он собьёт другого человека снова - ребенка, например. Считай, что ты соучастница! Старушка возмущенно встала со стула, продемонстрировав своё презрение к собеседнице, и пошла к соседнему столу. Анна в недоумении приступила к своему остывшему обеду. В чём ещё её обвинят? Подозреваемая в мошенничестве, виновница будущих смертей от рук оправданного благодаря ей преступника. Вольная закончила с обедом и поехала в палату. Там она нашла номер Кирилла и позвонила. — Алло, — услышала она голос парня. — Здравствуйте! Это Анна Вольная. — Что-то случилось? — озабоченно произнес Кирилл. — Нет. Просто пообещайте мне, что больше никогда не сядете за руль пьяным. — Обещаю. Во-первых, машину я продал. Есть только мотоцикл на нем вероятнее угробить себя, нежели другого человека. Во-вторых, меня лишили прав, так что даже мотоцикл не вариант. — И когда вернут права, не будете гонять и пить за рулем, — настойчиво сказала Вольная. — Я враг себе, что ли? Мне преподали хороший урок. В общем, ещё раз обещаю. А к чему такие вопросы? — Есть мнение, что в случае совершения вами повторно преступления, я тоже буду в этом виновата, так как оправдывала вас в суде. — Не переживайте. Ваша совесть будет чиста. Меня совсем измотал бизнес, некогда приехать. Да, я думаю, меня никто и не хочет видеть: ни вы, ни ваши родители и друзья. Лучше расскажите, как ваше самочувствие? — Пока прогресса в восстановлении нет, пять шагов и всё. Скоро суд по банкротству, просят приехать. — Вам юрист не нужен? У нас отличный специалист в компании. — Нет, спасибо. Отец кого-то нанял уже. — Анна, я могу приехать в клинику? — смущенно спросил парень. — Да, конечно, — откликнулась Вольная. — Только если увидите старушку лет семидесяти со сломанной рукой, то бегите. Я рассказала ей всю историю, и она о вас нелестного мнения. — Хорошо, учту. Завтра заеду. Они попрощались. Анна попросила встречи с главным врачом через медсестру, чтобы отпроситься в суд. Он был очень занят, но передал, что не против. Проблема была решена. В окно Вольная увидела, как Татьяну усаживают в машину. Видимо, приехали за ней сегодня, не дождались утра. Ну ничего, завтра её развлечет Кирилл, послезавтра поездка в суд, а там уже и подруга по несчастью вернётся. Не успеет заскучать одна. «Хорошо бы ещё Сергей приехал» - подумала Анна. Мысленно она могла позволить себе такое обращение к хирургу. Она вспоминала его улыбку, морщинки в уголках глаз, большие руки, карие глаза и странное чувство юмора, который часто можно было отнести к черному. Возможно, этот легкий сарказм - защитная реакция от тех ужасов жизни, которые приходилось ему видеть почти каждый день. Когда не можешь помочь пациенту, наверно, всё, что остаётся – включить цинизм на полную громкость. Чем обусловлена её привязанность к Сергею Алексеевичу, который уже наверняка относится ко всему человечеству с долей оберегающего презрения? Возможно, есть какой-то синдром привязанности жертвы к спасителю. Или она сказок перечитала, в которых принц, рыцарь и прочие благородные мужчины спасают девушек из башни с чудовищем? Да, смерть можно сравнить с драконом, хотя её чаще изображают в виде старухи с косой, что, впрочем, не меняет потусторонней составляющей истории. А что чувствует сам спаситель? Ощущает себя героем. Но когда это всего лишь работа, то после определённого количества спасенных жизней не возникает уже никаких чувств. Это всё равно, что принц, каждый день вызволяющий из заточения новую девушку. И он привык к драконам, и они к нему. Героические будни, поток из принцесс. Всех лиц и не запомнишь. Так Вольная остужала свой пыл, чтобы лишний раз не придаваться бесплодным мечтам о счастливом конце. С неутешительными выводами в обнимку она и уснула. Утром её разбудила медсестра и сказала, что к ней молодой человек. Кириллу не спалось всю ночь, и он бестактно заявился в больницу к шести часам. Анна попросила, чтобы парень подождал, чтобы не терять времени, побеседуют за завтраком. Вольная привела себя в порядок и выехала в коридор. Кирилл подскочил с мягкого кресла и подошел к девушке. Он хотел покатить её кресло. — Доброе утро. Не нужно. У меня электропривод же. Просто идите рядом. — Хорошо, — растерянно побрел вслед за Вольной парень. — Позавтракаем и поговорим, а то у меня процедуры через час начнутся. Клиника элитная, я думаю, даже вы не побрезгуете здешней кухней. — Я не прихотлив. Кирилл заказал себе кофе и какой-то мясной пирог. Увидев скудный рацион Анны, предложил и ей угоститься чем-нибудь, но она объяснила, что у неё просто специальная диета. — У вас после банкротства предприятия хоть что-нибудь останется? — почему-то вырвался такой вопрос у Кирилла. — Квартира и немного личных сбережений. — И всё? — Как правило, имущество реализуют за бесценок, вряд ли после всех выплат мне достанется что-нибудь от компании. Хотя, может и повезёт. Ещё и вам долг отдать нужно. — Забудьте! Все ваши проблемы из-за меня. Какой долг! — с раздражением, скорее на самого себя, чем на реплику Анны произнес Кирилл. — Не люблю оставаться у кого-нибудь в долгу, — откликнулась Вольная. — Это я ваш должник. Свобода дороже денег. Я чем-то могу ещё помочь в лечении? — Нет, реабилитолог говорит, всё зависит от моей внутренней силы и организма. — Ну, тогда, я думаю, вы скоро побежите. Видно, что вы очень упертая. — Я могу и обидеться! — Почему? Это же комплимент. — Разобрались со своим бизнесом? — Да, вошел в курс дел. Мне помогают коллеги и бизнес - партнер отца, который купил фирму покойного Виталия. — Не очень-то доверяйте всем подряд, — заметила Вольная. — Учитесь на моих ошибках. — Постараюсь, но угадать, кто друг, а кто враг, всегда очень сложно. — Возьмете меня на работу, когда долечусь? Я же почти нищая, — с улыбкой спросила Анна. — Конечно, без проблем. — Теперь я спокойна, — съязвила Анна. — И долг заодно отработаю за лет пять или десять, в зависимости от заработной платы. — Перестаньте. Я же сказал, нет никакого долга. — Ну, вы следите за своими менеджерами, а то придётся ещё и вас спасать от разорения. — Хорошо, — откликнулся Кирилл. — Вы меня извините, но мне пора. Сегодня надолго задержаться не могу. После ухода парня Анна немного отдохнула в палате и направилась на тренировку. Процедуры почему-то перенесли на полдень. Когда Анна вошла в зал, то увидела бледного и печального Егора. Его типичное выражение лица с издевкой сменилось какой-то гримасой Пьеро. — Что с тобой? — спросила Анна. — Присядь, — растеряно отозвался реабилитолог. Вольная с недоумением посмотрела на него. — Если ты не в курсе, то я передвигаюсь в инвалидном кресле. Уже сижу, — с улыбкой произнесла девушка, — Меня невозможно спасти? Конец света? Говори, что случилось! Хватит молчать! — Татьяна умерла, — как будто выдохнул из себя эту фразу Егор. — Как? От такой травмы ног же не умирают. Ты шутишь, что ли? - шокированная новостью, Вольная вжалась в кресло.