— Может быть, я рано сказал, как бы квалифицированные специалисты не разбежались — Это же уже не твои проблемы, а покупателя. Найдёт новых работников. — Дело всей моей жизни, точнее, определенного, длительного её этапе, не могу не переживать. — Понимаю. Не беспокойся. Ещё чуть-чуть и всё останется в прошлом. А мы заживём как люди, — мечтательно произнесла девушка. Светлана и с улыбкой смотрела на разыгравшуюся за окном «бурю». Если бы кто-то увидел такую картину со стороны, то счёл бы её сумасшедшей. Ветер пытался содрать металл с крыш, и слышался противный скрежет железа. Природа буйствовала, вид напоминал постапокалиптические кадры из фильмов, и радостное лицо здесь было как-то не к месту. Но разве могут человека, находящегося в шаге от счастья, интересовать такие мелочи, как плохая погода. Глава 4. Битва с Балором Впрочем, вряд ли сильный ветер сейчас мог побеспокоить и Анну, она была без сознания. Над ней стоял нейрохирург, медсестра, невролог и сам Сергей Алексеевич. Они отчаянно старались понять, почему же ей стало хуже. Виктория Петровна – нейрохирург, женщина лет сорока пяти, с короткими каштановыми волосами, в элегантном платье черного цвета под белым медицинским халатом, внимательно рассматривала своими выразительными зелеными глазами показания приборов. Ранним утром Вольную направили на обследование. Больше всего её беспокоила непреходящая головная боль, и начать решили с изучения состояния головного мозга. Анну завезли в кресле-каталке в кабинет, оборудованный аппаратом МРТ. Она всегда боялась этой штуки, так как страдала клаустрофобией. К таким же адским машинам девушка относила кабины лифтов и вертикальный солярий. И вот перед ней медицинское оборудование из страшных снов. Перелезть в аппарат ей помогал здоровенный мужчина. Увидев напряжение девушки, медицинский работник, который управлял адской машиной, спросил: — Бледноваты. Вы себя нормально чувствуете? — Да, всё хорошо, — не стала посвящать его в свои страхи Вольная. Странное чувство, что она может остаться внутри машины, не покидало девушку. Она приняла горизонтальное положение и «заехала» вместе со специальным столом в аппарат. К счастью, её фобия приводила обычно к ступору, а не к паническому буйству. Исследование как раз предполагало неподвижное положение, что в таком состоянии Вольной было осуществить легко. Оборудование издавало механические звуки, которые пугали ещё больше, так как в воспаленном воображении девушки свидетельствовали о поломке. Перед глазами Анны возникла туманная пелена, сознание растворялось, приглушенное освещение внутри оборудование резко потускнело. Последнее, что она ощутила, было похоже на наблюдение за своим телом со стороны. Специалист МРТ забил тревогу только тогда, когда девушка выехала из аппарата. О происшествии услышала Екатерина. Та самая медсестра, которая работала с Сергеем Алексеевичем. Она помчалась к нему в кабинет, постучала в дверь. — Войдите, — послушался слегка раздраженный голос хирурга. У него не было сегодня больше плановых операций, и он составлял ненавистные отчёты. Из себя его выводила компьютерная программа, которая постоянно зависала. — Сергей Алексеевич, там девушка в кабинете МРТ потеряла сознание. — И что? — поднимая на Екатерину глаза, спросил Сергей Алексеевич. — Я единственный врач в этой больнице? — Вы же отправляли вашу пациентку аварийщицу на обследование? — Отправлял, — подтвердил хирург. Он был слишком озабочен проблемами с техникой и искренне не понимал, к чему клонит медсестра. — Какие-то новости есть, что ли? — Кажется, это она потеряла сознание, находясь в аппарате МРТ. Бронной бросил свой зависший компьютер в гордом одиночестве вместе с самым бесполезным, по его мнению, отчётом на свете. Он выбежал из кабинета, Екатерина устремилась за ним. Не то, чтобы ей было нечем заняться, просто она любила смотреть, как работает хирург и перенимать его бесценный опыт. По крайне мере, так она объясняла другим медсестрам, почему постоянно вертится возле этого врача. Женщины обычно недоверчиво хихикали. Когда они добежали до кабинета МРТ, там уже никого не было. Вольную только что отправили в реанимацию. Медсестра и хирург нагнали каталку с пациенткой в одном из коридоров. Нейрохирург на бегу спрашивала специалиста, успел ли он провести обследование. — Да, успел, — отчитался мужчина. — Так какого чёрта вы ещё здесь! Возвращайтесь и несите результаты мне! — вопила Виктория Петровна. До реанимации девушку довезут как-нибудь без вас. Нейрохирург была женщиной эксцентричной и громкоголосой. На её крики сбежались охваченные любопытством пациенты. Они опасливо выглядывали из палат, но не выходили. Особенно после того, как ловили на себе взгляд здоровенного медбрата. Хирург понимал, что дело, скорее всего, в черепно-мозговой травме. Это была не его специализация. Он походил на беспомощного ребенка и слушал указания нейрохирурга. Сейчас жизнь пациентки перешла в руки женщины, и она привычно командовала медицинским персоналом, да и хирургом тоже. — Сергей Алексеевич, слушайте меня внимательно, будете мне помогать. Я одна не справлюсь. Контролируйте состояние, мне нужно изучить снимки, чтобы понять, как действовать дальше, — сказала Виктория Петровна. Мужчина смотрел на приборы за бегущим по экрану зигзагом и на грудь Вольной, она поднималась и опускалась равномерно — нарушений дыхания не было. Руки девушки безжизненно лежали вдоль туловища со слегка согнутыми пальцами. Маникюр напоминал, что на улице весна, четыре ногтя кровавого цвета и один белого с изображением красных тюльпанов. Сергей Алексеевич настолько загрузил себя работой и сократил контакты с внешним миром, что эта маленькая деталь стала единственным обстоятельством, говорящим ему о времени года. В реанимации ассистировала помощница Виктории Петровны. Екатерина не заходила в помещение. Она болтала с пожилой медицинской сестрой, которая рассказывала историю о парне, столкнувшемся с Анной на дороге. Её знакомая узнала в нём сына умершего недавно бизнесмена, который когда-то лечил в частной клинике сломанную руку. Парня звали Кирилл, и ему было двадцать восемь лет, он унаследовал сеть продуктовых магазинов, но дела не вёл. Предпочитал скидывать всё на менеджеров, сам прожигал жизнь в клубах, барах, любил гонять на автомобиле (медсестра была не в курсе, что называется это стритрейсинг) и мотоцикле. Екатерина заметила, что вряд ли парень сейчас страдает от угрызений совести, а вот несчастная девушка опять на грани жизни и смерти. Происходящие с Анной в данный момент события операционная сестра даже представить себе не могла. Вольная открыла глаза, и взгляд её уперся в голубое небо и пышные облака, она лежала на мокрой от утренней росы траве чистейшего зеленого цвета. Таких ярких красок девушка никогда не замечала даже за городом. Анна встала и увидела чудесный пейзаж. Высокие горы, скалы, зеленые деревья, травяные покровы, горные ручьи с кристально прозрачной водой, бурлящей и несущейся потоками со склонов. Самые прекрасные растения. Вольная заметила эдельвейс, ярко-розовую армерию, колокольчики, фиалки и лаванду. Судя по сортам, эти цветы были из разных уголков планеты. Девушка удивилась, они произрастали хоть и в горной местности, но в разных климатических поясах. Вдруг стало жарко, возникло ощущение, что вблизи полыхает огонь, как будто находишься напротив костра во время вечерней посиделки с гитарой. Особенно зажгло руки, словно пальцы располагались над пламенем, и пора было отдёрнуть кисть, но непонятно каким образом. Странное ощущение прошло так же быстро, как началось. На фоне самой высокого горного хребта шевельнулось нечто огромное, ранее казалось, что это просто каменная глыба. Существо явно поднялось из-под земли и двинулось в сторону Вольной. Анна упала на траву возле валуна в надежде, что её не заметят. В своём укрытии она тряслась от страха с такой силой, что могла бы привести в движение камень, рядом с которым лежала. Нечто двигалось целенаправленно, возможно, чувствовало её запах. За минуту оно преодолело намеченное расстояние. Вольная подняла голову. Чудовище смотрело на Анну одним глазом, второй оказался прикрыт. Огромные руки были опущены на скалу, оно водило своими острыми ушами, прислушиваясь к шороху, который только что издала девушка, нечаянно шаркнув ногой по траве. Длинные седые волосы существа развивались на ветру. Она не могла произнести ни слова. Нечто заметило Вольную и с грохотом присело на камень. — А это из-за тебя мне пришлось сюда тащиться? — недовольно прогромыхал неизвестный грубым басом. — Долго поднимался из темноты. Как же тут много света! Слепит. — Кто вы? Место на ад вроде не похоже, — трясущимся голосом поинтересовалась Вольная. — А я похож на демона, хочешь сказать? Так вот, ты права. Меня зовут Балор. Людям всегда подавай ангелов с белыми крылышками, когда они находятся на границе миров. Светлые существа, занятые, знаете ли. Пришлось меня выдергивать из самого пекла. — А почему вас то позвали? Я читала книгу по кельтской мифологии, вы же оттуда. Вроде данная культура не имеет ко мне отношения. — Да я откуда знаю? Видимо для упрощения твоего восприятия, а то пришёл бы совсем незнакомый демон, ещё бы сильнее испугалась. — Вы хотите утащить меня в преисподнюю? — Нет, ты не проходишь фейсконтроль. Там персонажи гораздо интереснее тебя обитают. Мне сказали просто поболтать с тобой пока. — О чём? — дрожащим голосом спросила девушка. — О жизни! Перенесемся в другое место. Не бойся, придется тебе сесть ко мне на ладонь, а то с твоими маленькими ножками мы и за год туда не дойдём. Ничего не оставалась. Вольная послушно залезла на опущенную кисть руки. Горячая кожа чудовища обожгла щиколотку и только сейчас девушка заметила, что она в сандалиях. Видимо Балор был в состоянии контролировать температуру своего тела, потому что жжение прекратилось. Через пару минут из-за горы выглянуло здание, похожее на средневековый замок. Существо открыло огромную каменную дверь и прошло внутрь, даже не пригнув головы. Они оказались в помещении с очень высокими потолками. Огромные гранитные колонны. Расписанные странными рисунками стены: солнце, пронизывающее лучами раскрытую книгу, рядом перо и чернильница, разные орнаменты, по форме напоминающие котел, зайца, птицу, змею и оленя. Комната походила на какую-то старинную библиотеку: вокруг стояли книги в высоких шкафах из красного дерева и тут же простенький закуток с обычными деревянными конструкциями из выбеленного дуба. Балор опустил свою попутчицу на каменный пол. Ноги теперь пронзил холод, свойственный, впрочем, для напольного покрытия такого рода. Жуткое отчаянье настигло Анну среди этих архивных полок. Ощущение, что все эти страницы пусты или исписаны какими-то бессвязными фразами. Стеллаж во всю стену, от потолка до пола, но бумагами заполненный только до середины. Она оглянулась, один глаз у чудовища был по-прежнему прикрыт, оно сидело рядом на полу. — Что это? — удивленно спросила Анна. — Описание твоей жизни. Каждый день. А теперь задай себе вопрос по аналогии с известным изречением: Архив наполовину полон или наполовину пуст? И я сейчас с тобой не о пессимизме с оптимизмом разговариваю, естественно. — Так я не умру? Ещё же есть свободные полки? — обрадовалась Анна. — Я ещё не решил, — устало произнёс Балор. — Совсем меня не слушает, — проворчал себе под нос демон. — А ты чего хочешь? — Хочу жить! — уверенно заявила Вольная — Почти все из моих собеседников хотели этого. А точнее? — Я не знаю. — Чтобы понимать, что тебе действительно нужно подумать лишь об одном: О чем бы ты пожалела, если бы знала, что умрешь прямо сейчас? Ну, хорошо, через две минуты. Нужно ведь ещё успеть пожалеть. — Я хочу семью, ребенка, путешествовать и да, я по-прежнему бы занималась своим делом. Цветы я действительно люблю. — Торговать цветами или цветы? — уточнил демон. — Резонный вопрос. Я строю бизнес вместо любви? Не думала об этом в таком ключе. — Сейчас самое время подумать. Вот меня мало интересовали мыслительные процессы. Проживаю теперь не в очень гостеприимном месте с плохим климатом. Я был плохим отцом и дедом. Моя дочь ненавидела меня за то, что я не подпускал к ней женихов, а когда один настойчивый пробрался к ней, и он родила мальчика, то решил утопить внука в море. Он спасся и убил меня. Боюсь, что дело не в предсказаниях о моей смерти от рук внука, а в том, что я из-за своих эгоистичных страхов пытался умертвить ребенка единственной дочки. Выживший возненавидел меня и отомстил. Старею. Это сейчас, наверно, выглядит так сентиментально — покаяние демона. Лучше осознать ошибки при жизни. У тебя, возможно, будет такой шанс. Я хотел бы себе какую-нибудь близкую сущность, а вот жена и дочь меня знать не хотят. — Так найдите! Или у вас всё ещё сложнее, чем у людей. — Видишь ли, например, у ангелов слава добрых парней, и, кроме всего прочего, они ещё и симпатяги. А ты на меня посмотри! Раньше, кстати, я мог принимать облик красавца, но одни из побочных эффектов смерти для меня — утрата такой способности. Ну, допустим, найду я себе какую-нибудь злую даму, женюсь, и что? Я демон вспыльчивый, и слуги беспрекословно подчиняются мне. Позову, поднимут веко «дурного глаза» и сожгу её в пылу семейной ссоры. Анне даже стало весело от мысли, что у демонов тоже могут быть проблемы в личной жизни. — Странные у нас разговоры. Вы не спрашиваете, как я прожила жизнь? Про плохие и хорошие поступки. — А зачем? Пригнали меня сюда. Ангелы, видите ли, заняты. Не мои обязанности, вообще-то болтать с людьми на границе миров. Особенно о любви, жизненных целях и добрых поступках. Я в этом не разбираюсь. Мы просто ждём и коротаем время, беседуя, пока ты в отключке. Анна каким-то образом осознала, что она в больнице. Точнее её тело там и, судя по беседе, не в лучшем состоянии. Если всё, что происходит — сон, то как она почувствовала своё местонахождение в реальном мире. — Чего ждём? Справится ли мой организм? — не поняла девушка. — Нет, справится ли этот мужик. — Какой мужик? — Лекарь твой. — Сергей Алексеевич? — Ага, он. Назовём эту операцию «Битва с Балором», — иронизировал демон. — Там ещё есть женщина - лекарь. Сильный характер как у тебя, мне нравится.