Отвернувшись, я нахмурился и вытер пот со лба. Что за мстительная сучка ее мамаша. Ничем не лучше моего отца. Ни матерей. Ни отцов. Я улыбнулся себе под нос, вспомнив ее слова. – У нее все нормально, Джекс, – произнесла Тэйт, стоявшая за моей спиной. Я протянул руку за полотенцем. – Если честно, то я никогда еще не видела ее такой сосредоточенной. Как будто теперь точно знает, кто она и чего хочет. – Отлично, Тэйт, – процедил я сквозь зубы, швырнув полотенце на пол. – Рад это слышать. А теперь мне нужно закончить тренировку. Классно. Я без нее разваливался на части, а она без меня готова завоевать мир. Я услышал, как Тэйт пошла к двери, но не стал оборачиваться. Однако перед тем, как покинуть зал, она остановилась и добавила: – А еще она сделала татуировку. Крылья ангела на шее сзади. Оба крыла сломаны, а под ними надпись: «Только ты – всегда». Я закрыл глаза. Не знаю, когда именно Тэйт ушла. Все, что я помню, – как опустился на стул и закрыл лицо ладонями. Мне казалось, что я падаю и никогда, никогда не коснусь земли. – Я недоволен тем, что мне приходится за тобой гоняться, – сказал Киаран. Я раздраженно вздохнул, проигнорировав сердитый взгляд своего работодателя, смотревшего на меня с экрана компьютера. Вытащив несколько флешек, я бросил их на стол. На свой стол в своей комнате в доме Мэдока. Когда мама Джареда – а теперь и моя мама – вышла замуж за отца Мэдока, она позаботилась о том, чтобы у меня даже здесь была своя комната, несмотря на то что технически этот дом теперь принадлежал Мэдоку и Фэллон, а мой собственный дом находился всего в двадцати минутах езды отсюда. Слава богу, она не настояла на том, чтобы как-то обустроить ее. И все же этот угол не раз выручал меня, когда Мэдок устраивал у себя вечеринки. У меня было место, где меня никто не трогал. – Расслабьтесь, – проворчал я. – Я работал без выходных с тех самых пор, как вы меня наняли. – Я плачу тебе, чтобы ты был доступен. Я бросил на него мрачный взгляд. – Вы чего расхныкались? Господи, как ее зовут? – Заткнись, – отрезал он с выраженным ирландским акцентом. Я закатил глаза. – Отлично. Вот. – И нажал несколько кнопок, начав отправлять файлы, по мере того как они загружались с моих флешек. – Когда получите всю эту шнягу, оставьте меня в покое на пару дней, ладно? – А что случилось? – Он отпил кофе. Получив от меня то, что ему было нужно, Киаран явно расслабился. – Ничего особенного. – Я не хотел, чтобы мой работодатель понял, что я растерян, и перестал в меня верить. Чем меньше информации, тем лучше. – Мне просто нужно сосредоточиться на одном параллельном проекте. – Как ее зовут? Он повторил мои собственные слова с усмешкой в голосе, и я свирепо воззрился на экран. – Это не ваше дело, к тому же она все равно меня ненавидит! – Сомневаюсь. Загрузив данные с последней флешки, я перетащил файлы в папку Киарана и отправил их ему. – Я впервые занимался с ней любовью в грязном павильоне на ярмарке, а потом не разговаривал пять дней. Поверьте, она ненавидит меня. Он покачал головой. – Сынок, у женщин все просто. Они хотят получить все. Ничего сложного. Я нервно усмехнулся. – Точно, ничего сложного. А потом посмотрел на него. – А что если она хочет знать то, о чем я не хочу ей рассказывать? – Ты ставишь вопрос неверно, – ровным тоном произнес он. – Он, скорее, звучит так: ты предпочтешь сохранить свои тайны или удержать ее? Я опустил глаза. – Если хочешь, чтобы у тебя была женщина, – продолжал он, – пора начать вести себя как мужчина. – Я понимающе кивнул. – И это означает, что и выглядеть ты тоже должен как мужчина. Я прищурился и окинул взглядом свои тренировочные штаны и кроссовки. – В каком смысле? – Пора повзрослеть, парень. Я смотрел на него во все глаза, а когда наконец заговорил, в моем тоне отчетливо прозвучало предостережение. – Ну, знаете что? Девчонкам нравится, как я выгляжу. – Точно. Девчонкам, – отрезал он. – Им могут нравиться все эти футболки с надписями, цепочки для бумажников и хулиганские косички, но готов поспорить, что в этой одежде ты не чувствуешь себя достойно, не так ли? Я выгнул бровь. – Подавай себя с достоинством, Джексон. Ты удивишься, как это отразится на твоем поведении. Однажды ты станешь отцом, ради всего святого. – Какого черта? – Возможно, – поправился он. – И вот в таком виде ты будешь приходить на родительские собрания? Полегче! Что, вообще, происходит? – Этот разговор явно зашел не в ту степь. – Я нервно хохотнул. С чего вдруг мой внешний вид подвергся критике? Никто еще на него не жаловался. Джинсы, черные штаны, удобные футболки, которые отлично на мне сидели… Моя одежда не привлекала лишнего внимания, но и Армией спасения тут не пахло. Черт, почему он заставляет меня чувствовать себя каким-то бомжом? Киаран откашлялся. – Мой зять – в нем есть что-то от Барби. – Он дернул подбородком. – Пусть сходит с тобой в магазин. Мэдок и я? Вдвоем на шопинге? Я набрал побольше воздуха в грудь, пытаясь понять, что вообще творится. Да, точно. Возможно, Мэдок был своим там, куда не вписывались мы с Джаредом. Мы не придавали значения одежде, внешнему виду, и в какой-то мере это работало на нас. Однако по отношению к Мэдоку люди проявляли чуть больше уважения. О нем у них с первого взгляда складывалось иное впечатление, нежели обо мне. Я это замечал, несмотря на то что все вели себя тактично. У Мэдока было собственное чувство стиля. Люди ценили такое. – Магазин? – повторил я. – Да, магазин, – передразнил меня Киаран. – И отстриги свои чертовы патлы. С этими словами он отключился. Недоуменно глядя на пустой экран ноутбука, я медленно откинулся на спинку стула, чувствуя себя еще более растерянным, чем после визита Тэйт. Что это, вообще, было? Как так вышло, что от дел мы перешли к разговору о женщинах, а потом к разговору обо мне как о будущем отце и о смене имиджа? Я провел пальцами по волосам. У меня никак не получалось отдышаться. Я стану отцом? А потом я увидел свое отражение в экране ноутбука и замер. Однажды я, возможно, стану отцом. Чьим-то отцом. Был ли я недоволен собственной внешностью? Никогда не задумывался об этом всерьез. За женщин мне бороться не приходилось, я был чист и здоров. Этим, собственно, и ограничивались мои соображения касательно собственного внешнего вида. И мне нравилось, как на меня смотрела Джульетта. Так, словно не видит во мне никакого дерьма. И ее вроде бы совсем не волновала ни моя одежда, ни моя прическа. Мэдок однажды сказал, что не одежда красит мужчину, а мужчина – одежду. Я схватил свой хвост, намотал его на кулак. Не знаю, как одежда, но волосы определенно мной управляли, и мне это порядком надоело. Может, Киаран прав? Вскочив со стула, я вышел из комнаты и спустился по лестнице. Перемахнув через перила, спрыгнул на покрытый плиткой пол и направился к кухне, откуда был выход во внутренний дворик, где Мэдок и Фэллон недавно плескались в бассейне, но потом вдруг услышал звук клавиш пианино и резко остановился.