– По мнению Джареда, все что угодно может мне навредить. Он не хочет, чтобы я о чем-то волновался, с чем-то боролся, не хочет, чтобы я был несчастен. Увидев ее, он бы решил, что мне лучше держаться от нее подальше. – Наряд, обстановка, подвешивание… – Именно так он думал насчет тебя, – поддразнил я ее, ухмыльнувшись. – Насчет меня? Я кивнул. – Ты же знаешь, что я запал на тебя еще в старших классах. Но я никогда тебя не домогался. Не задумывалась, почему? – Домогался, – засмеялась она. – Ты постоянно флиртовал со мной. Я снисходительно усмехнулся. – Детка, если бы я тебя домогался, ты бы стала моей еще тогда. – Я протянул руку и погладил ее по бедру. – Просто Джаред считал, что я слишком сумасброден для Кейси Картер. Он думал, что через какое-то время ты придешь в чувство и кинешь меня. Улыбка осветила ее лицо, и, отстегнув ремень безопасности, она наклонилась к моему уху. Мои глаза едва не закрылись, когда она поцеловала меня в шею, и я силой удержал их открытыми, пытаясь сосредоточиться на дороге. – Значит, он мне не доверял? – прошептала она. Ее дыхание щекотало мою кожу. Я сжал руль. – Хочешь сказать, он был неправ? – пошутил я. – Хочу сказать, что меня бесит, когда мне говорят, кто я. – Она приблизила свое лицо к моему и быстро поцеловала меня в щеку. Я был разочарован. – Поезжай в «Черную Деб», хорошо? Тату-салон, в который ходил Джаред? – Зачем? – спросил я. – Просто поезжай. Въехав в город, я припарковался у обочины напротив салона. Внутри горел свет, но табличка с надписью «открыто» была перевернута другой стороной. Я повернулся к Джульетте, чтобы сообщить ей об этом, но она уже хлопнула дверью и обходила машину спереди, держа в руках свою черную тетрадь. Черт. Я покачал головой, гадая, что вообще происходит. Она хочет сделать татуировку? Прямо сейчас? И все же поспешил вылезти из машины. Перебежав дорогу, вошел вслед за Джульеттой в салон и сразу заметил Ауру – мастера, к которому ходил Джаред. Она сидела, склонившись над набросками, и жевала бутерброд. Подняв глаза и увидев Джульетту, Аура перестала жевать. – Можешь найти для меня время? – спросила Джульетта. Аура перевела взгляд на меня, вероятно, надеясь услышать какие-то объяснения. Мы были знакомы. Я приходил сюда вместе с Джаредом, и Аура несколько лет подряд пыталась убедить меня что-нибудь нарисовать. «С татуировками ты будешь еще сексуальнее, парень», – говорила она. Собственно, ради этого люди и делали татуировки. Джульетта, должно быть, набила свои крылья ангела здесь, потому как на местности ориентировалась отлично. Аура поднесла бутерброд ко рту и язвительно – что было для нее характерно – произнесла: – Там вроде как табличка на двери – «закрыто», верно? Джульетта, пролистав свою тетрадь, вырвала лист и протянула ее Ауре. – Я хочу вот такую. Здесь. – Она потерла внутреннюю сторону запястья, где был шрам. – Пожалуйста, – добавила, снимая часы. Я подошел ближе и, встав рядом с Аурой, посмотрел на набросок, сделанный Джульеттой. Это был текст. Надпись жирными черными буквами затейливым шрифтом: Non Domini. – Что это означает? – спросил я. – Это на латыни. «Хозяев нет». Джульетта посмотрела мне в глаза, и между нами промелькнула искра понимания. Ни матерей. Ни отцов. Ни надзирателей. Ни хозяев. Мне нравилось. Вырвав листок из рук у Ауры, я уселся в ее кресло. – Я первый. Улыбка расползлась по лицу Джульетты. – Ты? – спросила она, и глаза у нее загорелись. – Ты хочешь сделать татуировку? Я выгнул бровь. – Если ты сейчас начнешь раздувать… – предостерег я. Она вскинула руки. – Нет-нет. Я просто не хочу, чтобы ты принимал поспешные решения, из-за которых наутро будешь плакать. – Да, ясно. Но мне нравятся эти слова, – пояснил я. – В тему. По правде говоря, они были мне очень близки и не вызывали отторжения. И я действительно был не против подобного напоминания на собственном теле – впервые в жизни. – Хорошо, – кивнула Джульетта. Подойдя ко мне и поцеловав в губы, она бросила свой блокнот мне на колени. – Я в туалет. Вернусь через минуту. Она ушла, сомкнув руки за спиной, чтобы юбка не задиралась при ходьбе. Я беззвучно рассмеялся и принял расслабленную позу. – Она мне нравится, – тихо сказала Аура, закатав рукав моей футболки и начав очищать кожу на левом бицепсе. – Рад, что ты одобряешь, – пробормотал я. А потом опустил взгляд. – Эй, она же вроде хотела сделать татуировку на запястье. Зачем ты очищаешь мне руку? – Она хочет себе сделать на запястье. У тебя будет на бицепсе. Я закатил глаза. У меня было такое чувство, словно со мной говорит мама Джареда. – Вот ты стерва. Удивлен, что ты еще при делах. Она фыркнула. – Тебе понравится, и ты сюда еще вернешься. – Возможно, – согласился я, просто чтобы она замолчала. Положив ладонь на тетрадь Джульетты, лежавшую у меня на коленях, я стал пролистывать тетрадь в поисках других эскизов для татуировок. Дневник раскрылся на том месте, где была прикреплена ручка, и я увидел запись. Закрой. Закрой тетрадь. Я собирался закрыть. Я хотел закрыть. Но не закрыл. Дорогая Кейси! Однажды я где-то вычитала, что для женщины будет лучше, если ей разобьют сердце. До тех пор она не сумеет узнать себя по-настоящему. Она не знает, что такое боль, ведь лишь в любви может понять, каково это – найти то единственное, что дает воздух, а потом потерять. Пройдя это, она все сможет вынести. Сколько бы ни было у нее расставаний впоследствии, она полагается на себя и идет дальше. Я проснулась сегодня утром раньше Джекса и заплакала. Я поняла вдруг, что он – моя первая любовь, тот человек, который должен разбить мне сердце, и, когда он спрыгнул со скалы, я поняла, как больно будет потерять его. Что если он не любит меня? Что если он и впрямь разобьет мне сердце? Он не тот, с кем я хотела бы усвоить этот урок. Я не проливала слез, потеряв Лиама. Я плакала из-за его поступков, но очень быстро пришла в себя. При мысли о том, что я потеряю Джекса, мое горло сжимается, и я ничего не могу с собой поделать. Я пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало. Так, словно мы просто развлекаемся, потому как знаю: он этого хочет. Но чувствую я совсем другое. Я люблю его. Я так сильно люблю его и не хочу любить, потому что он наверняка не готов это услышать. И почему мое сердце так быстро прониклось к нему чувством? Я закрыл глаза и уронил тетрадь на колени.