Доктор Хэлси закрыла файл и уничтожила все следы того, что он когда-либо существовал; Дежа получила приказ проследить до самой «Обнадёживающей» путь, по которому пришло послание, и разрушить любые записи и данные адмирала Джероми, касающиеся этого инцидента. Затем доктор сняла очки и потёрла переносицу. — Сочувствую, — произнесла Дежа. — Я тоже надеялась, что существует какая-либо возможность сократить риски. — Дежа, я начинаю сомневаться, — вздохнула Хэлси. — Когда мы только приступали к проекту «Спартанец», доводы, лежавшие в его основании, казались мне неоспоримыми. А сейчас я… даже не знаю. — Доктор, я трижды перепроверила составленные ДВКР прогнозы развития Внешних Колоний. Их заключения верны: в течение ближайших двадцати лет нас ожидает широкомасштабное восстание, если не будут предприняты решительные меры. А вы сами знаете, что на языке военных означает «решительные меры». Спартанцы — единственный способ сократить потери среди гражданского населения, поскольку они идеально подходят для нанесения действительно точечных ударов. Они могут предотвратить гражданскую войну. — Только если протянут достаточно долго, чтобы справиться с этим заданием, — возразила Хэлси. — Необходимо отложить процедуры. Мы должны продолжить исследования. Тем временем мы сможем доработать «Мьольнир». Нам нужно время… — Есть ещё одна причина, требующая безотлагательного применения мер, — сказала Дежа. — Хоть мне и крайне неприятно говорить вам об этом, но я должна. Если в департаменте Военно-космической разведки заметят заминку в проведении их самого важного проекта, вас скорее всего заменят кем-нибудь, кто лучше подойдёт на эту роль, кем-то, менее забивающим себе голову сомнениями. И, к несчастью для детей, кем-то менее квалифицированным. — Меня уже тошнит от всего этого. — Доктор Хэлси поднялась и направилась к пожарной лестнице. — И порой, Дежа, меня начинает подташнивать от тебя. Женщина покинула зал наблюдения. На выходе уже дожидался Мендес. — Составьте мне компанию, офицер, — произнесла доктор. Не говоря ни слова, он направился за ней в предоперационное крыло госпиталя. Затем они вместе вошли в комнату сто семнадцатого. Джон лежал на кровати под капельницей. Голова подростка была выбрита, а всё тело покрывал узор направляющих, выведенный лазером. Несмотря на состояние, в котором находился Джон, доктора Хэлси восхищало, насколько могучим человеком он стал. Четырнадцатилетний юноша обладал телом восемнадцатилетнего олимпийского чемпиона, а разумом превосходил лучших выпускников военной академии. Хэлси постаралась улыбнуться как можно более искренне. — Как самочувствие? — Порядок, мэм, — вяло прошептал Джон, — Медсестра сказала, что снотворное скоро подействует. Я стараюсь бороться, чтобы не засыпать как можно дольше… — Его веки затрепетали. — Это нелегко. Заметив Мендеса, подросток попытался сесть и отсалютовать, но ему это не удалось. — Я понимаю, что это одно из заданий наставника. Но мне не удаётся понять, в чём подвох. Вы не могли бы мне подсказать, доктор Хэлси? Хотя бы разок? Как мне победить? Мендес отвёл взгляд. Хэлси наклонилась поближе к юноше, когда он закрыл глаза и задышал глубже. — Я подскажу тебе путь к победе, Джон, — прошептала она. — Ты должен выжить. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Время: 00:00, 30 марта 2525 (по военному календарю) Крейсер ККОН «Атлас», на пути к системе лямбда Змеи — Мы предаём пространству тела наших павших собратьев. Мендес на мгновение устало прикрыл глаза — церемония подошла к концу. Он нажал на кнопку, и урны с прахом медленно поплыли к торпедному аппарату и ожидающей впереди пустоте. Джон был напряжён и по-прежнему стоял, вытянувшись по стойке «смирно». В ракетном отсеке крейсера — обычно многолюдном, тесном и бурлящем жизнью — было необычайно тихо. Орудийную палубу «Атласа» очистили от боеприпасов и экипажа. Длинные, ничем не украшенные чёрные знамёна свисали с каждой балки. — Почтить погибших!.. Сми-ирно! — проревел Мендес. Джон отсалютовал в унисон с остальными уцелевшими спартанцами. — Долг, — произнёс Мендес. — Честь и самопожертвование. Даже смерть не может отнять этого у солдата. Мы будем их помнить. По отсеку «Атласа» прокатилась серия хлопков, с которыми урны вылетали в космос. Обзорный экран замерцал, и на нём высветились звёзды. Одна за другой урны проплывали мимо, исчезая позади крейсера и продолжая свой путь. Джон наблюдал. С каждым контейнером из нержавеющей стали, скрывавшимся во тьме космоса, он словно терял крупицу себя. Ему казалось, что он бросил на задании часть своего отряда. Лицо Мендеса с тем же успехом могло быть выточено из камня. Он наконец опустил руку и повернулся к остальным. — Экипаж свободен. Ещё не всё было потеряно. Джон огляделся по сторонам: Сэм, Келли и тридцать других кадетов стояли рядом с ним, облачённые в чёрные форменные костюмы. Им всем удалось уцелеть в последнем… Слово «задание» не слишком годилось здесь. Кроме них выжить удалось ещё дюжине бойцов, но в солдаты они уже не годились. Джону было больно смотреть на них. На Фахджада, сидящего в инвалидной коляске и сотрясаемого неконтролируемой дрожью. На Кирка и Рене, плавающих в наполненных желеобразной жидкостью резервуарах и дышащих через кислородные шланги; кости этих двоих были настолько изуродованы, что тела кадетов утратили всякое сходство с человеческими. Были и другие выжившие, не способные даже пошевелиться из-за полученных травм. Санитары повлекли Фахджада и остальных пострадавших к лифту. Джон сорвался с места и преградил им дорогу. — Приказываю вам остановиться! — требовательным тоном произнёс он. — Куда вы уводите моих людей? Санитары замерли, испуганно разглядывая его. — Сэр, я… — тяжело сглотнул один из них. — Я только выполняю приказ, сэр. — Командир, — позвал Джона Мендес, — позвольте вас на минутку. — Не шевелиться, — приказал сто семнадцатый санитарам прежде, чем подойти к наставнику. — Слушаю, сэр. — Отпусти их, — шёпотом произнёс старший инструктор. — Они уже не смогут сражаться. Им здесь не место. Сам того не желая, Джон бросил взгляд на обзорный экран, пытаясь отыскать исчезающую вдали длинную вереницу контейнеров. — Что вы собираетесь делать с моими людьми? — Во флоте своих не бросают, — ответил Мендес, чуть вздёргивая подбородок. — Пускай они не смогут стать лучшими и сильнейшими солдатами, но яркий интеллект остался при них. Они могут планировать операции, анализировать информацию, служить военными советниками… Джон облегчённо выдохнул. — Ничего большего нельзя и пожелать. Сэр, мы живём ради того, чтобы служить. — Он повернулся к искалеченным бойцам, вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал. Фахджад с трудом поднял трясущуюся руку, чтобы ответить ему тем же. Санитары выкатили их из отсека. Джон обвёл взглядом то, что осталось от его отряда. Ни один из них не пошевелился за всё время, прошедшее с начала поминальной церемонии. — Какими будут приказания, сэр? — спросил Джон у Мендеса. — Два дня постельного режима, офицер. А затем — физиотерапия в условиях пониженной гавитации на борту «Атласа», пока вы полностью не оправитесь от побочных эффектов вашего преобразования. Побочные эффекты. Джон согнул и разогнул руку. Та была словно ватной. Он с трудом мог ходить, не падая. Доктор Хэлси заверила его, что эти «эффекты» — хороший знак. — Твой мозг должен заново научиться yпpaвлять телом, обладающим теперь более высокой скоростью реакции и усиленной мускулатурой, — говорила она. Но его глаза постоянно болели, а этим утром даже немного кровоточили. Ему досаждали постоянные мигрени. Казалось, в его теле ломит каждую кость. Джон не понимал происходящего с ним. Он знал только то, что должен исполнять свой долг, и боялся, что окажется не в силах. — Это всё, сэр? — спросил он. — Нет, — ответил Мендес. — Как только вы будете к этому готовы, Дежа станет обучать твой отряд на симуляторе управления десантным кораблём. И, — добавил наставник, — если вы готовы к такому испытанию, она расскажет вам ещё кое-что об органической химии и высшей математике. — Да, сэр, — произнёс Джон, — мы готовы к этому. — Хорошо. Джон не двигался с места.