Сержант подозвал одного из солдат. — Отвести в фургоны. — Ткнул пальцем в Ребла. — Теперь ты. — Если кто потребует от меня остричь волосы, — сказал Ребл, отрывая спину от стены, — убью. — Идем со мной. Варез остался один. Оглянулся: последняя из солдат, та женщина, изучала его. Но тут же отвернулась. «Верно. Ты спасла мне жизнь. Каково это? Плевать. Меррек получил заслуженное. Громила. Болтун. Сколько женщин поимел, сколько мужей обманул, а потом один, смельчак, устроил скандал. Однако удар ножом в спину решил проблему. И ты меня звал трусом, Меррек? Смело наскакивал сегодня, понимая, что я побегу». Он изучал женщину из Хастов. Сутулится, перенесла вес тела на одну ногу, таз перекосился. Внимание обращено куда-то на юг, где лишь поваленные деревья украшают унылый пейзаж. Казалось, ее доспехи колышутся по собственной воле. Иногда меч в ножнах дергался, будто задетый коленом — однако она не шевелилась. Хасты. Мало их осталось. История передавалась шепотками — даже дикие убийцы из ямы находили что-то гнусное в отравлении почти трех тысяч мужчин и женщин. Но, кажется, гражданская война подразумевает разгул всяческой преступности — и кто среди победителей, сторонников Хунна Раала, хотя бы задумается о восстановлении справедливости? Удары нанесены, цель ясна и верна, и целый водосток готов смыть следы с рук, грязь с сапог. Победитель прежде всего толкует о взгляде в будущее, питает ностальгические иллюзии восстановления порядка. Но для таких тварей будущее — всего лишь нечестная игра ради восстановления прошлого. Места, в котором живет и процветает всяческая ложь. Варез замерз, оставив куртку далеко внизу, в шахте. Он прижался к спине, делая спину прямее, но усилия заставили болеть спинной хребет; впрочем, холод камня быстро просачивался в мышцы, неся некое успокоение. «Я раб выживания, и ничего тут не поделать. Он сразу поймет. Капитан не дурак. Достаточно умен, чтобы пережить Отравление. Один из очень немногих, если слухи верны». Останься он с остальными, безликой массой, сам был бы мертв. «Но трусы всегда находят способ выжить. Наш единственный дар». Звуки шагов, показался Ребл. Оглянулся на Вареза. — Половина игры наша. Мне жаль вторую половину. — Женщин? Ребл кивнул. Сержант послал солдата отвести Ребла к фургонам за лагерем. Удаляясь, Ребл обернулся и крикнул: — Капитан свихнулся, Варез! Просто чтобы ты знал! Скривившись, сержант взмахом руки указал Варезу на коридор. — Ты не споришь с его мнением, — сказал Варез, подходя к конторе. Мужчина молча отворил дверь. — Наедине? — Капитан решает ваши дела приватно, и это его привилегия. Иди, Варез. Но шахтер медлил, щурясь на сержанта. — Мы прежде знали друг друга? — Нет, но твое имя известно всем. Единственное пятно позора на Легионе Хастов. Капитан подал голос из конторы: — Хватит, сержант. Жди снаружи. — Сир, — отозвался сержант. «Будь позор единственным пятном, мы покончили бы с мечами. И войнами. И наказаниями, если на то пошло. Охраняли бы лишь себя — от преступлений, от падения, и чувствовали бы жалость — как Ребл — к тем, кто пал». Варез вошел в контору надзирателя. Огляделся, обнаруживая обиталище мелкого чинуши, и какой-то жалкой показалась ему вражда, копившаяся пленниками к надзирателю. Потом поглядел на мужчину в кресле за письменным столом. Не сразу сумев различить черты лица, ставшего эбеновой маской. Галар Барес. Капитан казался рассеянным, даже раздраженным. Он махнул рукой, обводя комнату: — Не очень отличается от моей. Ну, той, в Харкенасе. Не нужно говорить, что сходство испортило мне настроение. Варез молчал. Вздохнув, Галар продолжил: — Ребл клянется, что это его идея. Открыть склад. Но я видел, как вы говорили с ним за миг до того. Думаю, это ваша идея, Варез. — Это важное отличие, сир? — Да. Так скажите правду. — Это была идея Ребла, сир. Как он и сказал. Капитан медленно откинулся в кресле. — Понимаю ваше желание вернуться в яму. Будете трудиться в одиночку? — Вы не можете взять этих мужчин и женщин в Хасты, сир. Не можете. — Так твердят все вокруг. — Это приказ командующей Торас Редоне, сир? Вы видели нас. Езжайте назад, скажите, что она ошиблась. — Планы командования — не ваша забота. Сейчас вам нужно заботиться лишь обо мне. — Не казните, сир! Я отбыл девять лет, проклятие! Галар Барес моргнул. — И в мыслях не было, Варез. Ладно, вы сбежали, бросили бой. Наверное, не без причины. Но это было очень давно. — Ничего не изменилось, сир. — Вы встали между мужчинами и женщинами. Первый изо всех. Я искал вожаков. Природных лидеров. Тех, в ком есть честь. Варез засмеялся. Тяжелым, горьким смехом. — И я вышел вперед всех! Ох, бедняга вы! — Наконец у нас общая печаль, — улыбнулся Галар Барес. — Невозможно, сир. И не только я. Дурной нрав Ребла… — Да, я знаю. А Листар задушил жену. — Если и не душил, сир, в чем-то он виновен. Что бы там ни было, он в первый удобный момент выберет смерть… — Так помогите мне. — Сир? Галар Барес подался вперед. — У нас гражданская война! Самая мощная армия Матери Тьмы лежит под курганами в лиге к югу отсюда! Пришла весть о другой битве — Хранители рассеяны! В данный момент между Урусандером и Харкенасом стоят лишь дом-клинки Великих Домов. — Тогда сдайтесь, сир. Капитан потряс головой. — Не мой приказ, Варез. Мне поручено пополнить Хастов. Мне нужны тела. — Вы в отчаянии, — сказал Варез. — Вижу, сир. — Сомневаюсь. — Отлично вижу, сир. Езжайте к командующей… — Приказ отдан лордом Сильхасом Руином. — Не ему решать! — бросил Варез. — Торас Редоне… — Лежит без оружия, в пьяном ступоре в своем шатре. Чуть помедлив, Варез сказал: — Она была пьяна, когда пощадила меня. — Знаю. — Знаете? Откуда? Мы были одни в командном шатре. — Она мне рассказала. Варез замолчал. — Нужны офицеры, — сказал Галар Барес. — Повысьте всех оставшихся солдат-Хастов, сир. — Да, но их не хватает. — Вы куете кошмар. Хаст-клинки выпадут из рук каторжных убийц. Глаза Галара Бареса оставались спокойными. — Склонен думать иначе, Варез. — За всем — одна ваша вера? Бездна подлая! Капитан, я знаю пределы нашего оружия — возможно, лучше любого из вас — и я говорю, что этого недостаточно. — Меч не сумел сделать вас храбрецом. — Он рыдал в руках, сир! Но я бежал!