— А что мы? — пожал плечами Коряга. — Мы тебя ждали. Никто не знал, где ты есть… И Оскаленный звонил, у них там с грузом какие-то проблемы. Вот, просил, чтобы ты этот номер набрал. Он протянул клочок измятой бумаги с неровно написанными цифрами. — Ладно, разберёмся! Ворон спрятал записку в карман и отправился в обход торговых рядов. Всё, вроде, было нормально, но чувствовалось, что настроение у продавцов хуже, чем всегда. Обычная приветливость исчезла, ощутимо веяло холодком. Многие отворачивались, а те, кто здоровались, делали это неохотно. Даже Керим не блестел своей ослепительной улыбкой. — Чо такой скучный? — спросил Ворон. — А чему радоваться? — ответил тот. — Торговле нужен порядок. Порядок хозяин держит. Раньше порядок был. А теперь приходят какие-то чужаки, едят мой шашлык, тети-Машины пирожки, пьют дяди-Петино вино, а денег не платят! Это разве порядок?! Или теперь они здесь хозяева? Но мы же вам деньги платим! — Это правда, что ты больше не хозяин? — к ним подошла тетя Маша, она требовательно смотрела на Ворона. — Кто сказал? — вспыхнул Ворон. — Все говорят, — присоединился к разговору дядя Петя. За ним потянулись другие торговцы. Вокруг собралась толпа. — Даже твои парни уже не знают, кому подчиняются… — Вы там разберитесь, мы не можем платить и направо, и налево! — Или нам на центральный базар переходить? Вопросы и упреки сыпались со всех сторон. — Тихо! — взревел Ворон, и его послушались. — Всё остается так, как было! Я и есть хозяин, и я наведу здесь порядок! А сейчас расходитесь! Ну! Расходитесь, я сказал! Торговцы стали возвращаться на свои места. Как ни странно, они повеселели: уверенность и громкий голос обладают чудодейственной силой убеждения. Но Ворон знал, что это ненадолго. Недаром у индейцев есть поговорка: «Лучше молния в руке, чем гром во рту!» Он вышел к «боевому охранению». Так громко называлась стоящая у входа в рынок старая «Волга», в которой вольготно сидели Сява и Билет, вооруженные бейсбольными битами и оснащенные рацией. При виде хозяина они встрепенулись и стали бдительно осматриваться по сторонам.. — Почему у вас херсонские хозяйничают, как у себя дома? — зло спросил Ворон, подойдя вплотную. — Мы ничего не знаем! — Бойцы переглянулись. — Никто ничего не говорил, Коряга никаких команд не давал! — А если вас прямо здесь начнут резать, вы тоже будете ждать команд от Коряги?! Дай сюда рацию! На вызов отозвался Морпех. — На рынке херсонские беспредел творят! — не здороваясь, прокричал в микрофон Ворон. — Возьми Шурупа, Молдавана, Джузеппе, — всех, кто под рукой! С утра до вечера быть на рынке, ходить между рядами, заметите такое — отбейте охоту лезть к нам! Подчиняешься лично мне, так и скажи Коряге! Потом он поехал в центр и из телефона-автомата позвонил в Тиходонск. Оскаленный был на месте. Он возглавлял оставшихся в городе пятерых бойцов, а свое погоняло получил потому, что из-за отсутствия части верхней губы, у него постоянно были видны несколько зубов. — Офис закончили? — не здороваясь, спросил Ворон. — Да. Вчера покрасили. — А как дела у Серого? — Парится на Богатяновке. Скоро суд. — А что у тебя за проблемы?! — Похоже, мы кое-кому перешли дорогу… — Кому? — Дагам. Они внаглую мешали нам брать товар, перекрывали базу, магазины. На меня выходили, пробивали вопрос… — Ладно, не по телефону, — перебил Ворон. — Я сам приеду. — Когда? — Скоро. Улажу срочные дела и приеду. Положив трубку, Оскаленный перевел дух. Бригадир не терпел, когда его срывали с места потому, что сами не могут справиться с проблемами. Но сейчас он не ругался и даже не выразил недовольства. Удивительно! Глава 3 Есть ли дом у бандита? Июнь 1991 г., Тиходонск В Тиходонске было так же жарко, как в Карне. Оскаленный, на своей видавшей виды белой «Ниве», встретил его и Джузеппе в аэропорту. Они бросили сумки в багажник, потом Джузеппе протиснулся на заднее сиденье, а Ворон сел рядом с водителем. «Нива» осторожно выбралась с территории аэровокзала на Степнянское шоссе, свернула к городу и набрала скорость. — Как тут у вас? — спросил Ворон. — Что нового? — А вон, сейчас сам увидишь, — хмыкнул Оскаленный. Впереди стояла машина ГАИ, рядом инспектор в форме, один в штатском и два омоновца в касках, бронежилетах и с автоматами. Подчиняясь взмаху полосатого жезла, «Нива» прижалась к обочине и остановилась. — Выйти всем из машины и приготовить документы! — приказал инспектор. — И откройте багажник. Оружие, наркотики есть? — Какие наркотики, командир! — смиренно спросил Оскаленный. — Я друзей встречал, они только прилетели, их перед самолетом уже двадцать раз ошманали… — Билеты есть? Вложите в паспорта! Под дулами автоматов все трое вылезли из машины. Паспорта с билетами гаишник передал штатскому, а сам занялся изучением документов на машину. Потом заглянул в салон и багажник. Омоновцы с безразличием наблюдали за привычной процедурой, но пальцев со спусковых крючков не убирали. — Воронов, ты что, в зоне родился? — спросил штатский, острым взглядом рассматривая его паспорт, и криво усмехнулся. — Первый раз вижу такое место рождения: «ИТК-17, г. Приазовск»! Он протянул документ гаишнику, тот взглянул и тоже развеселился. Только омоновцы не были расположены к шуткам и лица их застыли в рабочем выражении постоянной угрозы. — Да, родился, двадцать девять лет отсидел, вот возвращаюсь домой! — сквозь зубы процедил Ворон. — Шутник! — покрутил головой штатский, протягивая документы обратно. — Ладно, пусть едут, они действительно только прилетели! Через пару минут «Нива» продолжила движение. — Ничего себе встреча! — выругался Ворон. — Хорошо еще прикладами по почкам не били, — сказал опытный Джузеппе. — А ты что, правда, в зоне родился? — Оно тебе надо? — угрюмо буркнул Ворон в ответ. И спросил у водителя: — Что у вас тут происходит? — Вчера два отморозка учинили налет на «Алмазы Якутии», — отозвался Оскаленный. — Прямо днем! Двое убитых — охранник и милиционер. Вот они и лютуют. Ребята недовольны: зачем мясню в городе устраивать? Это всем боком выходит. Многих пацанов похватали — за старые дела, за всякие мелочи, или просто ни за что… Вот и мы попали под горячую руку! — А кто? Наши, или залетные? Оскаленный оглянулся на Джузеппе, наклонился к уху Ворона и понизил голос почти до шепота. — Думаю, наши, мелочь пузатая… — Почему так думаешь? — Один черт ко мне заходил накануне, — так же тихо сказал Оскаленный. — Маслята[5] к «тэтэшнику» спрашивал. И черную маску из кармана выронил. А через пару дней, в ювелирном — и такие маски, и «ТТ» засветились… Бывают такие совпадения? — Вряд ли, — согласился Ворон. — А ты дал маслят? — Откуда? Их у меня давно нет… Я ему сказал: ты же за гоп-стоп пять лет отволок, только неделя, как откинулся, а опять на рожон лезешь? Хоть в курс войди, новую жизнь узнай, всё ведь поменялось… А он посмотрел, как бычара на красную тряпку, сплюнул и ушел… Видно брательника с собой взял… Уехали бы подальше, суки, а то у нас под носом срут, а нам нюхать! — Да-а-а, — неопределенно протянул Ворон. — Бизнесу это не на пользу… Остальной путь прошел в молчании. Оскаленный привез их на Старопочтовую улицу, по которой ходил трамвай, запущенный еще дореволюционным градоначальником. Сейчас улица называлась по-другому, градоначальника забыли, трамвайные вагоны несколько осовременили, а в остальном все оставалось, как в начале века. Доживающие свой век древние двух- трехэтажные дома, дворы-колодцы с железными лестницами и деревянными сортирами, коммунальные квартиры в которых еще готовили на керогазах и керосинках, добыть керосин к которым было непростой задачей. В одном из таких дворов и располагался новый офис бригады. В квартире первого этажа с отдельным входом остро воняло свежей краской. Все три зарешеченных окна и металлическая дверь были открыты настежь, но ни от вони, ни от жары это не спасало. Над входом красовалась вывеска «Товары и продукты». — Пацаны этого не понимают. — Оскаленный указал пальцем на вывеску. — Потому что книг не читаете, — отозвался Ворон, а Джузеппе виновато почесал лысую шишковатую голову. — Был такой фармазон — Остап Бендер, он лохов разводил на деньги. Так у него была контора «Рога и копыта». Ну, а у нас «Товары и продукты». Чем плохо?