когда нахожусь рядом с Лаурой. – Хорошо… приятного аппетита, – на её лице появляется широкая улыбка. Я беру сладкую булочку, пока она наливает кофе в наши чашки. – Бруно! Завтрак, – кричит она чуть дальше по коридору. – Иду, – отвечает он ей. Лаура берёт стакан воды и принимает таблетку, которая похожа на противозачаточную. Ну, вы никогда не можете быть полностью в безопасности. Особенно, когда вы намереваетесь трахать такого парня, как я, потому что я трахаюсь часто, и мне нравятся киски. Я намазываю маслом свою булочку, когда Бруно ходит без штанов и с одним пальцем в носу, а другой рукой размахивает устройством с кнопками, которое похоже на джойстик. – Бруно! Почему ты голый? – Голый? Я не голый, – отвечает он и стряхивает козявку с пальца. – Тьфу, Бруно, прекрати это делать, пожалуйста, – она закрывает глаза и тяжело вздыхает. Я улыбаюсь про себя. Ребёнок очень похож на меня – выходит из своей комнаты, не заботясь о том, как выглядит, что делает, и с его зависимостью от экрана. Ему похуй. – Надень штаны, – говорит она. – Или ты навсегда оставишь Фрэнка со шрамом. – Шрамы? У него шрамы? – глаза мальчика сверкают от волнения, и я смеюсь над этим. – Нет, малыш, но у меня есть чернила на моей коже и невидимые шрамы. – Невидимые шрамы? – он опускает игровую приставку и фокусируется на мне, его глаза мерцают от любопытства. – Душевные шрамы, – говорю я, делая глупые движения руками, как будто это магия или что–то вроде того, что заставляет Лауру усмехаться. – Что за чернила на вашей коже? – он спрашивает. – Знаешь, как татуировки, – отвечаю я. – Татуировки? У вас есть татуировки? – он, кажется, искренне рад. – Я могу их увидеть? – Нет, Бруно. Хватит задавать столько вопросов. Ты беспокоишь его, – настаивает Лаура, попивая кофе. – Оу… – он выглядит разочарованным. Я глажу его по голове, пока его волосы не спутаются. – Может, в другой раз, малыш. – Надень штаны, – говорит Лаура. – Он не хочет видеть твою голую задницу. – Всё в порядке, – шепчу я Лауре. – Я видел столько задниц в своей жизни, что ничто меня уже не смутит. Она хмурится и пожимает плечами. – Хорошо, если ты так говоришь. Бруно улыбается, садясь за стол, положив джойстик рядом со своей тарелкой. – Что это? – он смотрит на мою чашку. – Кофе. Хочешь? – я протягиваю чашку ему, после чего Лаура бросает на меня злобный взгляд. – Нет, спасибо. Я уже сделал глоток неделю назад, когда Лаура не видела, и мне не понравилось. Я фыркаю, когда челюсть Лауры падает, но она ничего не говорит. Мне уже нравится этот маленький наглец. Я откусываю от сладкой булочки и стону. Чёрт, это прекрасно. – Серьёзно? – спрашивает Лаура. – Ммм… так хорошо, – отвечаю я. – Её яйца тоже хороши, – говорит Бруно и берёт одно. – Я люблю их. – Их не так уж легко испортить, – размышляет она. Я беру яйцо, чищу и пробую. – Вкусно. – Видишь? – Бруно улыбается. – Сказал же! – Ты умный малыш. Яйца полезны для тебя, знаешь? Они заставляют тебя расти и становиться сильным. – Лаура говорит то же самое, – размышляет он. Лаура улыбается мне, когда берёт виноград из фруктового салата и кладёт его в рот. – Так вы её парень? Она выплёвывает половину винограда. – Бруно! Я смеюсь и глотаю свой кофе. – Неа. – Вы уверены? – Возьми печенье, – рычит Лаура, засовывая его ему в рот, чтобы он замолчал. – О, подождите, – говорит он, жуя. – Вы не можете. Вы священник, верно? – Проповедник. И я могу, – отвечаю я. – Значит, вы можете жениться на ком–то? – Да, – отвечаю я. – Хм… Странно. Ребёнок такой любопытный. Интересно, знает ли он, кто такой проповедник?