был поражён, поэтому я ухватился за возможность и взглянул на дверь из–за его плеча, где я видел, как промелькнул человек. – Я ещё хочу спросить его, не принесёт ли он презервативы в следующий раз, – добавил я, усмехаясь, наблюдая, как он застыл. – Ох… – Хочешь услышать больше? – спросил я. – Нет, нет, он прямо там, – сказал мужчина, указывая на дверь, на которую я смотрел. Я положил руку ему на плечо, и он быстро отошёл в сторону. Проходя мимо, я сказал. – Спасибо. Он стряхнул рубашку именно в том месте, где я касался его, что заставало меня фыркнуть, но мне нужно сохранять хладнокровие. Использовать приём с геями, среди гомофобов – это так весело. Я прошёл через дверь и тщательно огляделся, прежде чем закрыть её за собой, повернув защёлку, чтобы никто не вошёл. Я не хочу, чтобы кто–нибудь нас прерывал. Я постучал по двери, чтобы проверить слышит ли он меня, но он не слышал. Вместо этого парень покинул магазин и просто ушёл. Дико, но правда. Предполагаю, что он не хотел, чтобы его вовлекли в грязные игры, которые тут будут. Хотя это и будет грязно, но не так, как думал он. Меня передёрнуло. Не мои обезьянки, не мой цирк. Я оглянулся и проанализировал увиденное. По виду этой комнаты я почти уверен, что она звуконепроницаемая. Возможно, потому что, то, что я собирался здесь сделать, было не самым плохим из всего, что здесь происходило. Здесь также прохладно, что неудивительно, принимая во внимая мясо, свисающее с крюков и лежащее на стеллажах. Дрожа, я замер, пока не услышал звук из заднего помещения. В небольшом офисе впереди, в дверях стоял человек с чашкой кофе в руке. Пошарив в кармане, я вытащил нож и крепко его сжал, пока подходил к нему. Он повернулся посмотреть на телевизор, висящий на стене, и это заставило меня остановиться. Почему? Потому что я узнал его лицо. Он тот самый мужчина, которого я видел шесть лет назад… в тот день, когда они забрали мою жену. Он тащил её из дома. Прямо сейчас я мог сломать нож в руке. Вместо этого я начал подкрадываться к нему, стараясь не издать ни звука, пока подходил со спины. Чем ближе я подходил, тем больше ярости разливалась в моём теле и делало этот холодильник похожим на чёртов вулкан. Но я сдерживался… пока не оказался прямо позади него и приставил нож к его горлу. – Не. Шевелись, – прошипел в его ухо. Мужчина совершенно затих, его губы словно сшили вместе, но он дрожал. – Поставь чашку, – сказал я. Он сделал, что я сказал, поставив её на стол в паре дюймов от нас. – Пожалуйста, не надо, – он умолял. – Назови мне хоть одну стоящую причину… – прошипел я. – Я сделаю всё, что захочешь, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты что–нибудь делал. – Прямо сейчас я чувствовал, словно моя кровь кипит. – Ты хочешь денег? – просил он. – Заткнись, – сказал я и погрузил лезвие глубже в его кожу, пока не почувствовал, как по руке текут тёплые капли крови. – Ты знаешь, почему я здесь. – Нет, я не знаю, – сказал он. – Слушай мой голос… узнаёшь его? – прошептал я ему на ухо. – Ты слышал его прежде… я громко кричал, когда вы забрали её… шесть лет назад. Внезапно он потянулся к ножу и оттолкнул мою руку от своего горла, я уронил нож на землю. Он сразу же развернулся и врезал мне по лицу, заставив меня упасть назад. – Тебе стоило оставаться, на хрен, бухим, – прорычал Серджио, подходя ближе. Я вправил челюсть и стёр кровь с губ, а затем отомстил ему кулаком в живот. Однако, он принял его как профессионал, даже рассмеялся, так как моя рука всё ещё была у его живота. – Думаешь, это причинит мне боль? Бывало, я чувствовал себя намного, намного хуже. Захрипев, я быстро ударил его локтем в подбородок, заставив его отступить назад. – Вы, чёрт побери, забрали мою жену! – Я закричал и ударил его в нос. – Вы убили её! Он рассмеялся снова, когда принял повторный удар в лицо. – Ты думаешь, это всё, что мы сделали с ней? – Заткнись! – прокричал я. Мы дрались словно бешенные псы, в холодильнике полном мяса, и я на сто процентов уверен, что один из нас закончит на этих крюках. Почему?