– Спрашивайте, – опять сказала Бакстер. – Эмили! – вскинулась психиатр. – Больше ни слова, мистер Синклер! – Да скажите уже, чего там, – с вызовом воскликнула Бакстер, и ее голос заполнил собой все небольшое помещение. – Вы хотите узнать про метро? – Разговор окончен, – заявила доктор Престон-Холл и встала. – Спрашивайте! – крикнула поверх ее головы детектив. Чувствуя, что от него ускользает последний шанс получить ответы на свои вопросы, Синклер рискнул, решив, что о последствиях можно будет подумать и потом: – Если верить вашим показаниям, среди погибших был и специальный агент Руш. Доктор Престон-Холл в отчаянии воздела руки. – Не вижу в ваших словах вопроса, – сказала Бакстер. – Вы видели его тело? Впервые за все время Синклер заметил, что Бакстер осеклась, но отнюдь не обрадовался ее затруднению и лишь испытал чувство вины. После его вопроса глаза женщины остекленели, она мысленно вернулась на ту злополучную станцию метро, на мгновение попав в плен воспоминаний. Ее голос надломился, когда она шепотом ответила: – Если бы не видела, не говорила бы. Вновь повисла напряженная пауза, и каждый задумался о том, сколько мучений содержит в себе эта простая фраза. – Каким он вам показался? – выпалил Эткинс вопрос, так и не додумав его до конца, когда тишина стала невыносимой. – Кто? – Руш. – В каком смысле? – спросила Бакстер. – Эмоциональное состояние. – Когда? – Во время вашей последней встречи. Она на несколько мгновений задумалась, потом искренне улыбнулась: – Он почувствовал облегчение. – Облегчение? Бакстер кивнула. – Вы, видимо, его любили, – продолжал Эткинс. – Не особо. Он был умным и компетентным коллегой… но при этом обладал рядом явных недостатков, – добавила она. Ее огромные карие глаза, подчеркнутые темным макияжем, смотрели на Синклера в ожидании реакции. Она закусила губу и вновь посмотрела в зеркало, будто проклиная кого-то, кто стоял за ним, за это мучительное испытание. Эткинс взял на себя труд закончить разговор. У него под мышками проступили два темных пятна, но он даже не заметил, что обе женщины тихонько отодвинули стулья сантиметров на пять от стола. – Вы вызывали к нему домой обыск, – сказал он. – Вызывала. – Но тогда получается, что он не внушал вам доверия. – Не внушал. – А сейчас не испытываете к нему никакой дружеской привязанности? – Абсолютно никакой. – Что он сказал вам напоследок? – Мы закончили? – спросила Бакстер, явно испытывая нетерпение. – Почти. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Он сел и занес ручку над блокнотом. – Я хочу это прекратить, – сказала Бакстер доктору Престон-Холл. – Разумеется, – сурово ответила та. – Есть ли какая-то причина, по которой вы не можете ответить на такой простой вопрос? – слова Синклера распороли комнату. – Ну хорошо! – в бешенстве воскликнула Бакстер. – Я вам скажу. Она обдумала свой ответ, перегнулась через стол и посмотрела американцу прямо в глаза: – Никакого… Бога… нет… – с ухмылкой бросила она. Эткинс отшвырнул ручку, Синклер вскочил, оттолкнул стул, с грохотом поехавший по полу, и выбежал из комнаты. – Отлично, – устало вздохнул Эткинс, – спасибо за сотрудничество, старший инспектор. Теперь мы действительно закончили. Пятью неделями ранее… Глава 1 Вторник, 8 декабря 2015 года, 6 часов 56 минут утра Замерзшая река скрипела и трещала, будто ворочаясь во сне в сияющих огнях мегаполиса. Разномастные суда, скованные во льду и всеми забытые, постепенно заносило снегом, а остров и материк на какое-то время вновь стали одним целым. Когда из-за рваной линии горизонта выползло солнце и мост окутался оранжевым светом, на лед под ним легла окоченевшая тень: под внушительных размеров аркой путаницей покрытых снегом проводов показалась железная паутина, поймавшая ночью в свои сети жертву. Бесформенной, искореженной массой, затмив собой лучи дневного светила, висело истерзанное тело Вильяма Коукса, чем-то напоминая муху, поотрывавшую себе лапки и крылышки в отчаянной попытке освободиться. Глава 2 Вторник, 8 декабря 2015 года, 6 часов 39 минут вечера К окнам Нью-Скотленд-Ярда жалась ночь, огни города расплывались в потеках осевшего на стеклах конденсата. Если не считать двух коротких отлучек в туалет и похода в кладовку с канцелярскими принадлежностями, Бакстер с самого утра не покидала свой кабинет в отделе по раскрытию убийств и других тяжких преступлений, больше похожий на чулан. Она без конца поглядывала на кипу бумаг, шатко балансировавших на краю стола над корзиной для мусора, старательно подавляя природный инстинкт, побуждавший с силой ткнуть ее в нужном направлении. В тридцать четыре года она стала одной из самых молодых женщин, когда-либо получавших звание старшего инспектора столичной полиции, хотя этот ее взлет по карьерной лестнице не был ни ожидаемым, ни особо желанным. И вакантное место, и последующее назначение Эмили на эту должность, в других обстоятельствах для нее недосягаемую, стали результатом единственно дела о Тряпичной кукле и задержания ею минувшим летом печально известного серийного убийцы.