Не успел Руш выхватить пистолет, не успел никто даже окликнуть Кертис и предупредить об опасности, как неожиданно оживший труп одним резким движением схватил ее за шею. Бакстер изумленно открыла рот, Руш с оглушительным грохотом трижды выстрелил в грудь мужчины, который весь передернулся в проводах, удерживавших его на месте. Стало тихо, слышался лишь напряженный гул вибрировавшей железной паутины. Осознав, что произошло, Кертис округлившимися глазами посмотрела на Руша. Потом поднесла к шее руку, взглянула на нее и увидела темную кровь, которая обильно стекала вниз по ее белой блузке, словно опускавшийся над сценой занавес. Бакстер ринулась к Кертис, но не успела – агент пошатнулась и исчезла за рядом кресел. – Всем покинуть зал! – заорал Руш. – На выход! На выход! Несколько висевших вокруг фигур стали извиваться, освобождаясь от проводов. Из-за естественной акустики зала крики полицейских, в панике рванувших к выходу, оглушительно резанули по ушам. Паук пришел за добычей. Хлестнуло несколько беспорядочных выстрелов. Руш услышал, как в паре дюймов от его головы просвистела пуля. Сверху донесся крик, долю секунды спустя к ногам Руша с балкона упал полицейский и гротескной, бесформенной кучей съежился на полу. Дамьен поднял пистолет и побежал вглубь зала за Бакстер. На противоположном конце зала раздался гулкий удар, совсем не похожий на выстрел. В воздух взлетели отчаянные крики полицейских. Даже не оборачиваясь, агент понял, что означает этот звук – это умирала надежда, когда прямо у них перед носом захлопнулась тяжелая дверь, запечатав их в церкви, больше не принадлежавшей Богу. Бакстер склонилась над телом Кертис, не обращая внимания на развернувшуюся вокруг бойню. Ей удалось нащупать пульс и различить дыхание, окровавленная рука по-прежнему прижималась к смертельной ране: – Пульс есть, хотя и слабый! – облегченно вздохнула она, подняв глаза на Руша. – Возьмите ее пистолет, – бесстрастно приказал он. – Надо вытащить ее отсюда, – ответила Бакстер, даже не услышав его слов. – Возьми! Ее! Пистолет! – повторил агент. В этот момент на него прыгнула белая тень. Застигнутый врасплох, он успел сделать только один выстрел. Пуля попала нападавшему в ногу и отбросила на кресла, дав Рушу несколько секунд передышки. Он склонился над телом Кертис, выхватил из ее кобуры пистолет и рывком поставил на ноги Бакстер, которая тут же стала от него отбиваться. – Отстань от меня! – завопила Бакстер, когда он потащил ее от Кертис. – Она еще жива! – Мы больше ничего не можем для нее сделать! – заорал он, но Бакстер не услышала его за звуком собственных слов, за звуком выстрелов, эхом отдававшихся в зале, и, главное, за тошнотворным оглушительным звуком смерти, собиравшей урожай, по мере того как столпившихся у выхода полицейских косили варварским оружием: самодельными тесаками, заточками и проволокой. Нескольких полицейских, все еще долбившихся в двери, окружили. – Мы ни для кого из них не можем ничего сделать. Подстреленный Рушем мужчина набросился на них с зазубренной железкой, выдрал из бока Руша клок кожи, оставив рваную борозду, и агенту пришлось отпустить Бакстер. Он отпрыгнул в сторону, скривился от боли и схватился за рану. Сжал пистолет Кертис, с силой ударил нападавшего по голове и отправил его в нокаут. Потом передал оружие Бакстер, и та уставилась непонимающим взглядом на пистолет в своих руках. Некоторые тела вокруг продолжали недвижно висеть в воздухе. Сказать, чем они были – трупами, манекенами или затаившимися убийцами – не представлялось возможным. У Руша не было ни времени, ни желания это выяснять, потому что из глубины зала к ним уже бежали еще две бледные фигуры. – Надо идти, Бакстер, – твердо сказал он. – Надо идти! Она тоскливо посмотрела на подругу, которую им предстояло бросить, но в этот момент кресло у нее за спиной брызнуло в стороны дождем щепок и кусочков набивки. По ним открыли огонь. Они опрометью бросились к сцене, стрелок стал беспорядочно палить с балкона и сшиб деревянный манекен, тут же рухнувший на пол. Пули свистели вокруг до тех пор, пока не закончились патроны. Руш бросился наверх по небольшой лестнице сбоку сцены. Поднимаясь, он не сводил глаз с выхваченного прожектором скрюченного силуэта, пытаясь отыскать в нем признаки жизни. Когда они юркнули под занавес и побежали вглубь утопавшей во мраке сцены, на них устремилось сразу несколько пар голодных глаз. Вверх вдоль стен уходили расшатанные лестницы, над подмостками качались толстые, узловатые канаты, чем-то напоминавшие виселицы. Вдали Руш услышал шаги преследователей. Когда они осторожно двинулись вперед по узеньким проходам старого здания, ориентируясь единственно на зеленые, мерцавшие во тьме стрелки с надписью «Пожарный выход», за их спинами по деревянным доскам то и дело топотали босые ноги. Проходя мимо открытых дверей, они поднимали пистолеты, бесконечные переходы еще больше затрудняли движение по грязным коридорам. Прямо за ними послышался шум. Руш резко повернулся и вгляделся в темноту. Немного подождал, но смог увидеть лишь потревоженное ими ржавое ведро, покачивавшееся на веревке. Он обернулся к напарнице и обнаружил, что ее нет. – Бакстер? – сердито зашипел он, оглядывая по очереди три коридора, размышляя, по какому из них она могла уйти. Дикие крики и топот ног будто окружали его со всех сторон. – Бакстер? Наконец он свернул в один из коридоров, только потому, что тот был освещен лучше двух других. Но когда дошел до середины, приглушенный гул возбужденных голосов стал вдвое громче, а из-за угла на него выскочили три призрачных фигуры. – Черт! – агент вздохнул, повернулся и бросился прочь. У него было такое ощущение, что он вот-вот уткнется носом в пол – ноги не поспевали за его отчаянным желанием бежать. Он пролетел поворот, на котором потерял Бакстер, и, не останавливаясь, устремился дальше. Крики позади становились все исступленнее и неистовее, травившие его хищники чувствовали скорый и неизбежный конец охоты. Не осмеливаясь обернуться, Руш вытянул руку и вслепую выстрелил назад, но пуля лишь раскрошила на стене штукатурку. Он позвал Бакстер, надеясь, что паника в его голосе подстегнет ее бежать, если она, конечно, на это была еще способна. Вместо следующего выстрела раздался только сухой щелчок: он израсходовал все патроны. Он перепрыгнул через пустую банку из-под краски, но уже через мгновение услышал, как она катится по полу под ногами преследователей. Тени его настигали. Дамьен не вписался в поворот, на полном ходу врезался в стену, почувствовал жадно тянущуюся к его лицу руку и рванул дальше. В дальнем конце коридора располагался аварийный выход, обрамленный со всех сторон тонкими полосками света. Руш из последних сил ринулся вперед, чувствуя, что охотники дышат ему в затылок, прыгнул на последнюю преграду и вывалился на ослепительно яркий свет. Его поприветствовал стрекот автоматной очереди. – Группа быстрого реагирования! Не двигаться! Брось оружие! От холода у него слезились глаза. Он подчинился. – На колени, медленно! – Не надо! – настойчиво прозвучал знакомый голос. – Он со мной! Размытое темное пятно, перекрывавшее агенту обзор, превратилось в оперативника в полном боевом снаряжении. Руш узнал расположенные напротив здания и понял, что разветвленная сеть церковных коридоров и кладовок вывела его на ту же самую 51-ю Вест-стрит. Вооруженный боец опустил оружие и направился мимо Руша к двум обнаженным телам, лежавшим в дверном проеме. Руш воспринял его пренебрежительное отношение как приглашение встать и облегченно вздохнул, увидев Бакстер, хотя та никак на него не отреагировала и не предприняла никаких попыток к нему подойти. – Они еще внутри? – спросил Дамьен бойца. – Там женщина, агент ФБР, она… – Наши ребята вот-вот взломают дверь в зрительный зал, – оборвал его боец. – Мне нужно быть там, – сказал Руш. – Останетесь здесь, – поправил его собеседник. – Но они могут найти ее слишком поздно! Агент повернулся и направился к входу в церковь, но спецназовец поднял свою штурмовую винтовку AR-15. Бакстер поспешила вмешаться: – Все в порядке, – сказала она бойцу, перегородила Рушу дорогу и оттолкнула его. От боли тот схватился за грудь. – Хочешь, чтобы тебя убили? – спросила она. – Ты же говорил мне, что не ищешь смерти, помнишь? – Она все еще там! – сказал Руш. – Может быть… Если я только… – Ее больше нет! – заорала она и тут же понизила голос до шепота: – Ее нет. Донесся приглушенный грохот… и весь фасад церкви вспучился и взорвался, полыхнув на всю улицу огромным огненным шаром. Засвистели разлетающиеся во все стороны осколки стекла. Бакстер и Руш отшатнулись, зажав руками уши. Дорогу вокруг затянуло облако дыма, впивавшегося жалом в глаза Эмили, пока она не потеряла способность видеть. Под веки будто кто-то сыпанул песка. Потом она почувствовала, что Руш взял ее за руку. Она не понимала, куда он ее ведет, пока не открылась дверца машины. – Садись! – заорал он, с силой захлопнул дверцу, а сам забежал с другой стороны и тоже забрался внутрь. Бакстер опять могла дышать и терла глаза до тех пор, пока не смогла их открыть. Они сидели в патрульной машине, брошенной посреди перекрестка. Лицо Руша сливалось с пеленой проплывавшего мимо окон грязного дыма. Стало темно, словно раньше времени наступили сумерки. Никто из них не проронил ни звука. Когда Бакстер смогла мысленно подвести итоги событий последних двадцати минут, ее затрясло.