Боже, какой феерический идиот! — Что вы с ней сделали? — Да ничего, — Лимонов опять захихикал, — Набили глаз. Зато теперь она стала тихой, как мышка, сидит себе в своём боксике и думает о поведении. Малов потёр лоб: вот ещё проблема. Ладно, с этим он разберётся немного позже, сейчас возникла масса проблем поважнее любопытной дуры. Голос Лимонова оторвал директора от размышлений. — Тут ещё имеется проблемка. И как мне кажется, она посерьёзнее остальных встанет. Настоящий геморрой. О чём это он? — Тут чё, мы получили консультацию пары экспертов, — продолжил Лимонов, — Касательно Лебедя. Короче, тема такая: свил он себе гнёздышко неподалёку от заправки и продолжит нападать, пока будет пища. А как сожрёт всё, до чего сможет добраться — переберётся в город А это уже — верная жопа. Поведение у него, как у разумного существа, а силища чисто животная. Накромсает горожан — мама не горюй. Хрен мы это скроем. — Какие будут предложения? — Малов представил себе картину бесчинств Лебедева в Лисичанске и похолодел, — Что вы можете предложить, как новый начальник сектора безопасности? — Необходимо срочно прочесать местность вокруг заправки и найти логово этой сволочи, — Лимонов помялся, — Только мои пацаны не очень подходят для этого, отвечаю. Мы тут перетёрли кое с кем, короче, нужно привлекать ребят из спецсектора. У них и подготовка получше будет и экипировочка — что надо. Вот только допуск… Чёрт, специальный сектор. Малову очень не хотелось трогать это подразделение, потому что в этом случае пришлось бы известить куратора. Но, видимо, другого выхода просто нет. — О допуске не переживай, оформлю немедленно. Начинай планировать операцию. Планируй на самое ближайшее будущее, чтобы без проволочек. Чем больше смертей — тем труднее их скрывать, сам понимаешь. — Ясно. Спасибо. — Это всё? — Типа да. — Тогда иди и смотри, не облажайся. В трубке поплыли гудки, и директор оторвал её от уха, несколько раз подбросив на ладони. Да, это была опасная ядовитая змея, которая хотела убить его, разрушить всю его жизнь. Дикая ярость, пополам с отчаянием, охватила Малова, и он запустил телефоном в стену, расколотив его вдребезги. 27 — Что случилось? Что со мной? — спросил Константин Бодров, приподнимаясь на кровати, насколько позволяли широкие ленты, охватывающие его тело, — Где я и почему меня привязали? У парня оставались лишь какие-то смутные воспоминания, которые никак не желали складываться в единую чёткую картину. То вспоминался чёрный борт микроавтобуса, неумолимо приближающийся к его автомобилю. Потом он чествовал толчки в спину и ощущал запах собственной крови, смешанный с приторным ароматом чего-то непонятного. И всё это внезапно выцветало, а глаза слепили яркие лучи, постепенно превращающиеся в лицо худого мужчины в очках. Тот смотрел на Константина так, словно видел некий интересный предмет. — Что со мной, чёрт возьми? — повторил Бодров, уже настойчивее. Рослый мужчина в белом халате, который клевал носом у двери в палату, поднял голову и изобразил доброжелательную улыбку на плоской физиономии. После встал и подошёл к встревоженному пациенту. Однако улыбка казалась чужой, точно наклеенной, что особо подчёркивали равнодушные чёрные глаза, похожие на два пистолетных дула. Санитар, если это был санитар, сделал успокаивающий жест. — Всё в полном порядке, — сказал здоровяк, — Вы попали в аварию, разве не помните? Константин в очередной раз напряг память, но, как и прежде, получил длишь набор непонятных картинок. Мало того, по глазам вновь ударили ослепительные лучи, и парень застонал от боли в висках. — Нет, ни черта не выходит, — он покачал головой, — И что, всё так серьёзно? Почему меня привязали? Санитар машинально коснулся рукой прочных ремней, проверяя их натяжку. Причём, как показалось Бодрову, его собеседник делал это с явной опаской, точно опасался, что пациент может наброситься на него. Однако, тут же опомнился и решил объяснить своё поведение. — Не слишком ли туго? Вы были без сознания и нам пришлось зафиксировать тело, чтобы вы не насели себе дополнительных увечий. То, что мужчина избегал ответов на вопрос, насколько серьёзны полученные травмы, показалось Константину подозрительным. Кроме того, парень почти не ощущал собственное тело, поэтому в его голову немедленно пришли самые худшие предположения. — У меня, что, проблемы с позвоночником? — он ещё раз попытался приподнять тело, — Я не могу ходить? Да какого же вы молчите?! Мужчина ещё раз сделал попытку улыбнуться и покачал бритой головой. — Сейчас придёт пр…Доктор, — сказал санитар, — Доктор вам всё объяснит. А я обычный, — он резко умолк, точно проглотил непроизнесённое слово, а после продолжил, — Простой санитар. Вроде бы у вас всё в норме, только небольшая травма руки. Возможно — перелом, возможно — сильный ушиб. Ничего страшного. Разразившись этой тирадой, он ещё раз коснулся лент, пересекающих грудь парня и вернулся на своё место у выхода. Когда громила отходил, Константин обратил внимание, что под распахнувшимся белым халатом, темнеет строгий костюм и это показалось Бодрову очень странным. Мутный санитар, непонятное место и каша из воспоминаний — сущая чертовщина! Авария, чёрт…Что же приключилось? Неужели он до сих пор не приходил в сознание? Костя задумался над этим вопросом. Да нет, что-то всё-таки имелось. Санитар, как две капли воды похожий на этого, говорил с ним в салоне скорой и упоминал, что они едут в город…Нет, название не задержалось в памяти. — И где же я нахожусь, — спросил он у здоровяка, который досадливо поморщился, услышав вопрос. — Это — частная клиника, — пояснил санитар, — Город Лисичанск. У нас есть договор с МЧСниками и они иногда доставляют нам пациентов, которых рискованно перемещать на большие расстояния. Тот самый случай. Ага, Лисичанск. Точно, как говорил мужчина в скорой. Частная клиника, надо же! Возможно этим и объясняются все непонятные моменты. Однако, как долго он тут находится? Константин запрокинул голову и постарался посмотреть в окно, надеясь узнать, какое сейчас, по крайней мере, время суток. За окном светило солнце, значит — день. Но не это больше всего заинтересовало парня, а странное стекло, отливающее голубым. Бодрову уже приходилось видеть пуленепробиваемые стёкла, и он бы их ни с чем не перепутал. Забавно…Зачем в клинике, пусть даже частной, такие окна? Это точно клиника? Теперь, когда его подозрения получили новую пищу, Константин напрягал память с особым тщанием, пытаясь отыскать в прошлом нужные намёки. Так, кое-что имеется. Он ехал по загородной трассе, вроде бы в отпуск и его подрезал, сбросив на обочину, чёрный фургон. А как же толчки в спину? В него ещё и стреляли? Но зачем? Жаль, что он не может видеть собственное тело. — А что это за клиника? — очень осторожно спросил Бодров, стараясь, чтобы его голос ничем не выдал напряжения, — Я уже сталкивался с платной медициной и не уверен, что смогу оплатить комплекс услуг по полной реабилитации. А моя медицинская страховка… Должно быть ему не удалось обмануть соглядатая, — потому что тот бросил быстрый взгляд на говорящего, а после покосился на дверь. Однако, когда здоровяк начал отвечать, его спокойный голос и улыбка, старались показать, что ничего особенного не происходит. Впрочем, возможно Бодров напрасно драматизировал ситуацию и на самом деле с ним разговаривал обычный санитар? — Должно быть я не совсем правильно выразился, — мужчина даже руками развёл, — Клиника, не то, чтобы частная. Просто она находится в подчинении исследовательского института. Тут занимаются изучением психических патологий, поэтому вас и доставили сюда, чтобы проверить, нет ли повреждений головы. А по поводу оплаты — не беспокойтесь, я же говорил, у нас договор с МЧС никами. — Спасибо, — Константин выдохнул, — Просто я немного волнуюсь. Ну…Сами понимаете. — Да без проблем, не переживайте. Скоро придёт про…доктор и всё окончательно прояснится. — А его сейчас нет на месте? — Так вы же умудрились попасть в аварию, когда у нас тут было настоящее затишье. — сонное царство, — санитар постарался улыбнуться ещё шире, отчего стало казаться будто он изображает оскал хищника, — Доктору пришлось звонить домой. Ну вот, теперь всё прояснилось. Прочные стёкла — для буйных пациентов., а санитара наверняка выдернули с отдыха, вот он и не при параде. Психические патологии, надо же — хорошенькие у него соседи! Поэтому тут и работают такие здоровилы, как этот. Теперь, когда частички мозаики вроде бы стали на свои места, Константин немного успокоился. Пока можно заняться собственной головой и немного разобраться с путаницей воспоминаний. Откуда, чёрт побери, взялись эти джунгли, которые постоянно встают перед глазами? Ёлки-моталки, он-то и в порядочном лесу никогда не бывал! Возможно, это — воспоминание от какого-то фильма? Скажем, он пошёл в кинотеатр, после работы и там…Стоп, кем он работает? Костя, хоть убей, не мог вспомнить, кто он по профессии. В панике парень посмотрел на санитара: может признаться, что у него есть такая проблема? Или всё же дождаться доктора и получить нормальную консультацию? Скорее всего, во время аварии он сильно ударился головой, отсюда провалы в памяти и странные видения. Однако, паршивое же чувство, когда ты что-то не можешь вспомнить! Ага, а что он помнит вообще? Вот теперь Косте стало страшно по-настоящему. Стоило начать рыться в голове и наружу хлынула настоящая мешанина из образов, картинок и впечатлений. Мало того, что Бодров не понимал смысла некоторых вещей, так они зачатую противоречили друг другу. Во какие-то мужчина и женщина (родители?) ведут его некое место, где учат выслеживать добычу. Вот парень в школе, но стены заведения почему-то состоят из деревьев, а он вновь занят тем, что прячется и выслеживает пищу. И почему его родители то выглядят, как люди, а то — напоминают больших чёрных кошек? И всё это — на фоне слепящих лучей, от сияния которых болит голова. Костя едва не застонал от жуткой боли. Все усилия казались тщетными: прошлое окончательно превратилось в жуткую кашу из событий, переплетающихся, наслаивающихся и прорастающих одно из другого. Но парень не собирался сдаваться. Хоть какую-то зацепку! Девушка…У него была девушка? Какая-то смутная тень, расплывчатый овал лица, пушистые волосы, упругие губы…Как её звали? Светлана? Имя выплыло из глубин памяти, вызвав болезненный толчок в груди. Они расстались? Должно быть так, иначе почему ему так грустно. Какая чертовщина творится с его головой? А может именно поэтому он кукует в лечебнице для психов? И привязали его, потому что он буйствовал? Господи, да быть такого не может! Он же — не какой-то псих! Дверь в палату щёлкнула и распахнулась. Санитар тут же оказался на ногах и сделал странное движение рукой, точно собирался запустить ладонь под халат. — А вот и наш доктор, — в голосе здоровяка слышалось облегчение. На пороге появился человек в белом халате, и Константин тут же узнал пришельца. Тот самый худой мужчина в очках, глаза которого горели холодным огнём фанатика. В голове парня проснулась былая боль, а перед глазами полыхнула сетка ослепительных лучей. Потом невыносимый взрыв выбросил сознание Бодрова в пустоту. Пантера увидел существ, уже причинявших ему боль прежде. Да, тогда он не мог пошевелиться, но сейчас путы казались ничтожным препятствием к свободе. Он не собирался сдаваться! С оглушительным хлопком ремни разлетелись на куски, и он вскочил на ноги, уставившись на врагов. — Твою мать! — проворчал санитар и полез под халат. В этом жесте таилась угроза и пантера явственно ощущал её. Нельзя медлить ни секунды! Прыжок вышел каким-то коротким и неуклюжим, да и тело казалось совсем чужим. До двери он так и не допрыгнул. Санитар вытащил руку и в его ладони щёлкнул блестящий предмет. Опасность! — Не убей его, идиот! — завизжал Станиславский, отпрыгнув в сторону, — Бей по ногам! Что-то громыхнуло и пол внезапно взорвался осколками у самого лица. Опасность! Пантера выскочил за дверь и большими прыжками помчался по коридору. 28 Жанна сидела на стуле и прикладывала к щеке пакет со льдом, который ей предоставили хлебосольные хозяева. Время от времени девушка начинала злобно шипеть и сжимать кулаки, вспоминая, как один из здоровенных балбесов, что впихивали журналистку сюда, вломил ей хорошенькую плюху. Она упала на пол, ощущая, как немеет щека и ни один из уродов даже не подумал предложить Зориной руку. Её просто подпихнули ногой и хорошо, хоть не стали пинать — с них станется. Здесь же девушка ощутила себя настоящей заключённой, прямо-таки жертвой кровавого режима, как их описывают либеральные СМИ. Она с тоской огляделась: стены, обшитые чем-то прочным и мягким, словно в камере дурки. Кровать прикручена к полу и снабжена широкими ремнями, — ну точно дурдом! На окне стёкла, отливающие синим — наверное пуленепробиваемые. Всё — один к одному, чёрт бы их побрал. Да и стул, на который её посадили, тоже намертво привинчен к полу. Плюс ко всему, седушка оказалась невероятно жёсткой, так что Зорина уже ощущала, как немеет попа. Возник соблазн пересесть на кровать, однако стоило посмотреть на ленты, как тотчас появилось подозрение, что они этого и ждут. А потом во мгновение ока спеленают непослушную гостью. Глупо, конечно, но она так и не смогла прогнать дурацкую мысль. Нет, уж, она и дальше посидит на этом неудобном стуле. Блин, ну не может же быть такого, чтобы её держали тут целую вечность! Просто эти дебилы из охраны переусердствовали. Сейчас приедет их начальство, разберётся во всём, Жанну отпустят, да ещё и станут просить прощения. А она им такая: прямо отсюда еду к юристу и говорить продолжим только там. А ещё и выкатит статейку, под названием…