– Ты знаешь другие способы, которыми пользуются бывшие «бандосы»? – вопросом на вопрос ответил Лев. – Он и меня убьет, – обреченно изрек Якимушкин. – Говорит, что в Кострому отправит, только я-то знаю, что моя Кострома на дне карьера находится. Помогите мне, товарищи полицейские! Я не хочу умирать. Якимушкин сполз со стула, бухнулся на колени и молебно сложил руки на груди. Картина вызывала омерзение. Гуров, поморщившись, брезгливо отодвинулся подальше от ползающего по полу Якимушкина. Крячко передернула дрожь отвращения. Он и грохнул ладонью по столу и приказал: – А ну поднимайся! Нечего тут концерты устраивать! Вставай! Живо! Якимушкин поднялся с колен, лицо приняло виноватое выражение. – Простите, не сдержался, – выдавил он. – Еще раз такое выкинешь – отправишься в «обезьянник», – пообещал Стас. – А теперь сиди тихо и не отсвечивай. Рот не раскрывай, пока не прикажут. Это понятно? Якимушкин кивнул. Гуров и Крячко расположились в стороне от него и начали разрабатывать план. К полуночи у них было все готово. Полковник Быстряков обеспечил людьми, транспортом и оружием, но одобрение плана велел получить у генерала Орлова. По мнению Быстрякова, слишком рискованную операцию затеяли московские опера, поэтому он и не рискнул взять на себя ответственность. В конце концов, операция не его, значит, и отвечать в случае провала не ему. Гуров условия принял безоговорочно, сам понимал, что такие решения не в компетенции полковника. Как ни странно, генерал идею Гурова поддержал. Велел готовиться, изыскивая средства на месте, а одобрение в верхах он, мол, получит. Якимушкина пришлось отпустить без сопровождения. Это тоже было рискованно. Как говорится, предавший единожды… Но по-другому план бы не сработал, так что Якимушкин ушел один, получив четкие инструкции. С бизнесменами Семибратовым, Мухамбетовым и Шиловым Гуров обговорил детали операции лично, но встречаться с ними не рискнул. То, что Мухамбетова совсем недавно держали в отделе, и то было не совсем на руку Гурову, но с этим уже ничего нельзя было поделать. По сути, вся операция держалась на одних «если». Если Борода не узнает, что Мухамбетов пробыл больше суток в полиции. Если люди Бороды не следили за Якимушкиным. Если Якимушкин не испугается того, что сдал опасного партнера, и не расскажет ему о планах полковников. Сплошные «если»… Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, к полуночи к городскому карьеру прибыли все. Семибратов, изрядно нализавшись виски, едва вписался на своем автомобиле в узкий проход между двумя отвалами, где и была назначена встреча. Мухамбетов приехал на тонированном джипе и салон покидать не спешил. Шилов будто не волновался вовсе. Легко заехал на площадку, припарковал свой седан у самого края, вышел и оперся о капот. Якимушкин приехал первым. Его привезли люди Бороды. Приехали они на трех мощных «БМВ», оставили машины в полукилометре от ямы карьера и рассредоточились по периметру. Разумеется, с оружием. Когда приехал Мухамбетов, Якимушкин подошел к его машине и коротко заявил, что нужно подождать. Кого? Скоро узнает. Задавать лишних вопросов Мухамбетов не стал, только заявил так, чтобы было слышно парням Бороды, что ждет десять минут и уезжает. Людей Бороды это устроило, так как никаких действий они не предприняли. Следом приехал Семибратов. Пока его машина вихлялась из стороны в сторону, Якимушкин и Мухамбетов просто наблюдали, а когда двигатель заглох, Якимушкин бросился к водительской двери. Мухамбетов из машины прокричал, что так они не договаривались, но Якимушкину было не до него. Семибратов вывалился из автомобиля прямо ему на руки. Кое-как Якимушкину удалось усадить Семибратова в стороне от автомобиля, но теперь путь к отходу для Мухамбетова был закрыт. Мало того что на дороге стояла машина Семибратова, так еще и он сидел на единственном пригодном для разворота пятачке. По мнению Гурова, пока все складывалось как нельзя лучше. Шилов опоздал минут на пять. Припарковав машину, неспешным шагом подошел к Якимушкину, который продолжал поддерживать шатающееся тело Семибратова. – И что сие означает? – высокопарно произнес Шилов. – Ты же сказал, что встреча будет конфиденциальной? Только ты и я. – Я соврал, – громко объявил Якимушкин. После этих слов Мухамбетов выскочил из машины, в три прыжка пересек разделяющее их расстояние и со всей силы врезал ему кулаком по морде. – Эй, ты чего? – пошатнувшись от удара, воскликнул Якимушкин. – Давно мечтал это сделать, – заявил Мухамбетов. – Так вот как ты слово держишь? Сказал, перетрем вдвоем, а сам всю команду собрал? – По-другому нельзя было, – невнятно пробурчал Якимушкин. Глаз у него заплыл моментально, а верхняя губа, по которой кулак Мухамбетова прошел только вскользь, раздувалась прямо на глазах. – Чего ты там бурчишь? – подал голос пьяный Семибратов. – О, парни, и вы здесь? Какого хрена? Мы с Якимушкиным сами со всем разберемся. Ну, правда, езжайте домой, вам здесь делать нечего. – Помалкивай, пропойца! – Мухамбетов пнул Семибратова ногой в бедро. Тот, поморщившись, состроил обиженную гримасу и буркнул в ответ: – Сам пропойца, – но связываться с Мухамбетовым не стал. – Послушайте, все это, конечно, замечательно, – вновь заговорил Шилов. – Но не мог бы кто-то объяснить, зачем мы здесь? От дальнего вала карьера отделилась фигура, через просвет в земляных стенах ударил свет фар, и взгляды всех присутствующих тут же обратились в ту сторону. По освещенной дороге к группе мужчин двигался Бородин. Мухамбетов и Шилов узнали его сразу. Семибратов только щурил подслеповатые спьяну глаза и все повторял: – Это что за черт? Кто еще пожаловал? – Заткнись, Михан! – оборвал его Шилов. – Тут дело серьезное. – Правильный базар, разумный, – не дойдя до группы мужчин метров пять, проговорил, остановившись, Бородин. Он держал руку в карманах и перекатывался с носка на пятку. – Что вам нужно? Зачем вы сюда явились? – от имени всех задал вопрос Шилов. – Гнида, Якимушкин, ты снова нас подставил! – бросил Мухамбетов, но двинуть бывшему партнеру еще раз не решился. Он вообще предпочел с места не сходить. – Не нужно его ругать, он всего лишь выполнял мое поручение, – миролюбиво произнес Борода. – С каких это пор Серега у тебя в «шестерках» ходит? – снова спросил Шилов. Раньше у него у одного никогда не было проблем с «бандосами», поэтому и трепетного ужаса перед Бородой он не испытывал. А вот у Семибратова проблемы были, не зря он предпочел пройти через это испытание в пьяном виде, чтобы сердце не лопнуло от страха. Мухамбетов же от природы был человеком осторожным. Он не спешил с выводами, не спешил и в разговор вступать. – Ты, я вижу, самый любопытный, – медленно растягивая слова, обратился Борода к Шилову. – Что ж, удовлетворю твое любопытство. Серега у меня в «шестерках» с тех пор, как «замочил» Волкова. Что, удивил? Да брось, каждый из вас знал, что Волкова убили. – Позвольте, это же был несчастный случай, – начал Шилов, но Борода поморщился и оборвал его: – Заткнись, интеллигент паршивый! Спектакль играть для ментов будешь. – Я говорю правду. Я ничего не знал, – повторил Шилов. – Все вы знали, – покачал головой Борода. – Не хотели знать, но знали. Уверены были, что это мои парни с ним расправились. Но я вас не трогал. Заметьте, знал, но не трогал. А все почему? Да потому, что я справедливый человек. Вы держали языки за зубами, я вас не трогал. Таков был уговор. – Мы с вами ни о чем не договаривались! – воскликнул Шилов. – Не со мной. С моими ребятами, – напомнил Борода. – А теперь что получается? Я слово держу, а вы таскаетесь к этим столичным хлыщам, «сливаете» все, что нужно и что ненужно. А я снова слово держу? Нет, парни, так не пойдет. – Мы никому ничего не говорили, – прошамкал Семибратов. Губы у него от страха едва шевелились, а хмель при виде Бороды испарился. – Ты – нет, – согласился Борода, – а вот дружки твои слово не сдержали. Знаете, как это называется? – Неверная информация, – заявил Шилов. – «Попадос» это называется, – пропустил слова Шилова мимо ушей Борода. – Раньше за такое я каждому по бомбочке в машину подложил бы и не парился. Но сейчас времена изменились, ситуация не в мою пользу, так что пришлось выбрать способ более трудоемкий и более кровавый. – Кровавый? – побледнел Семибратов. – Послушайте, господин Бородин, не нужно обобщать. Я здесь вообще не при делах. Сами же сказали, что я не предавал. – Беда, Семибратов, в том, что наказать придется всех. Иначе пазлы у московского полковника не сойдутся. – Почему не сойдутся? – не понял Семибратов. – Да потому, что не бывает четырех несчастных случаев со смертельным исходом, – спокойно произнес Борода. – Четырех?! – На этот раз в небо взвился голос Якимушкина. – Ты же Кострому обещал! – И Кострома тебе будет, раз обещал, – кивнул Борода, которого невозможно было сбить с нужного настроя. – Я не понял, он что, хочет нас убить? – Вопрос Шилова был обращен к Мухамбетову, молча наблюдавшему за происходящим. – Да уж не конфетами одарить, – фыркнул тот. – О боже! – запричитал Семибратов. – Я не хочу умирать, я еще такой молодой! – Заткнись, Михан! – Шилов был вынужден второй раз оборвать приятеля и тут же обратился к Бороде: – Как вы объясните полиции четыре смерти, если не несчастным случаем? – Любопытство сгубило кошку, – назидательно произнес Борода. – Но я, грешным делом, любопытных люблю, поэтому и отвечу. Несчастного случая не будет. Вы просто перестреляете друг друга из неучтенного оружия. Насмерть, разумеется. – Мы перестреляем? – Семибратов начал отползать к машине. – Да, братан, вы перестреляете. Оружия у меня много, для каждого подберу что-то интересное. Ты какое оружие предпочитаешь? «Кольт», «макаров» или «стечкин»? Тебе «стечкин» подойдет. Выбирай его, отличная машина, – издевался Борода. – А если мы не будем стрелять друг в друга? – подал голос Мухамбетов. – Вам и не надо. Мои парни сами с этим справятся, – заявил Борода и громко хлопнул в ладоши. Люди Бороды повыскакивали из укрытий. Их было человек десять, и все вооружены. – Шутка зашла слишком далеко… – Шилов стал белее снега. – Все, я умываю руки. С этими словами он развернулся и направился к своей машине. И тут же Борода подал новый сигнал, и его парни побежали к площадке, на которой происходило основное действие. Мухамбетов тоже рванул к машине. Якимушкин бросился к ближайшему укрытию, и только Семибратов остался на месте. Ноги его совершенно не слушались, точно приросли к песчаной площадке. Мухамбетов успел вскочить в машину, когда раздался первый выстрел. Пуля отрикошетила от передней стойки и взрыла землю в нескольких сантиметрах от ног Семибратова. Вот когда тот побежал! Сорвался с места и понесся вперед, к обрыву. Гуров наблюдал за происходящим с расстояния в двадцать метров. Он понимал, что нужно выждать, пока стрелять начнут все, но видел, что еще немного, и Семибратов полетит в глубокую яму, и выживет ли после падения – неизвестно. Раздумывал он не больше полминуты. Махнув рукой, достал рацию, передал сигнал к началу операции: – Парни, поехали! – и первым бросился вниз к площадке. Люди Бороды не сразу сообразили, что происходит. Они бежали к площадке и стреляли на ходу, целясь в бизнесменов, а позади них бежал кто-то еще и тоже стрелял. Борода же ситуацию просек почти мгновенно. Как только на склоне карьерных гор появился первый боец ОМОНа, он понял, что Якимушкин его подставил. Разбираться с обидчиком времени не было, нужно было уносить ноги. Борода развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал туда, откуда пришел. Там, за склоном, стоял его джип, за рулем сидел человек, а позади вполне приличная дорога, ведущая в город. «Успеть бы выскочить из кольца, тогда пусть доказывают, что видели меня здесь, – пронеслось в голове Бороды. – Только бы они не додумались выставить посты». Добежать до джипа он не успел, двое бойцов отсекли ему путь автоматной очередью, пущенной под ноги, заставили остановиться, после чего повалили на землю и скрутили руки за спиной. Спустя десять минут операция была завершена. Людей Бороды погрузили в полицейские «уазики» и повезли в город. Самого Бороду препроводили в седан. Справа от него сел Гуров, слева – Крячко. Машина плавно тронулась с места и повезла ценный груз в Череповец. Эпилог