– Тут я, – отозвался майор, выплывая из-за катера весь в тине и клочках мха. Нестор заблокировал сознание блондина с таким расчётом, чтобы тот не сопротивлялся и во всём признался, и призрачным облачком перелетел в своё тело. Глава 9 Реальные проблемы «Призрака» Проблем навалилось выше крыши, и Сивков вынужден был задерживаться в офисе допоздна, а иногда и ночевать там, благо в здании «Филиала исторического общества» имелись две комнаты отдыха с кроватями и необходимой бытовой утварью. Аналитики Дубинина втихую перлюстрировали все связи и переписку сотрудников «Призрака» и выявили так называемые «информационные лакуны», то есть тёмные места в переговорах и файлах контактов, говорившие о том, что кое-какие переговоры были подкорректированы либо вообще стёрты. Этим баловались три сотрудника команды Сивкова в разных подразделениях, и контрразведчики Дубинина взялись за их «разработку». Кроме того была сочинена легенда о проведении операции в одном из американских центров по разработке биологического оружия, и об этом стало известно одному из подозреваемых в измене. Решено было подключать их к операции по очереди, чтобы не путаться в доказательствах связи предателей со спецслужбами других стран, и надо было делать это до тех пор, пока подозрения не отпадут либо подтвердятся в отношении кого-то из них. Кроме ловли «крота» Сивкову пришлось участвовать и в поиске пси-генератора, нагрузив разведотдел Ланина сверх всякой меры. Но дело стоило усилий, будучи чрезвычайно важным. Имея такую технику, американские спецслужбы могли через своих агентов добраться до высших должностных лиц нашей страны, что резко снижало эффективность работы российских спецорганов и научных институтов. По данным СВР («Призрак» был связан с внешней разведкой через заместителя директора, входившего в Комитет защиты Отечества) разработкой психотронного оружия занимались два десятка корпораций США, и две из лабораторий, принадлежащих корпорации «Sierra Nevada», располагались одна в Германии, в Гросс-Лихтерфельде, а вторая – центр Лугара – в Грузии, недалеко от Тбилиси. Именно туда вели следы разработчиков, если судить по комплектующим, направленным в лаборатории с секретных военных заводов. Для выполнения операции по добыче материалов, чертежей или образцов генератора необходимо было участие слипера, что гарантировало бы успех. Но с потерей Даманского возможности команды Сивкова упали, что заставляло аналитиков искать другие варианты. Оставшиеся слиперы были заняты: А-1 (Терентий Песков, прописанный в США в качестве журналиста) и А-2 (Жанна Миловидова) были загружены до предела, поэтому на рекрутеров «Призрака» легли обязанности по выявлению скрытых паранормов среди россиян. Обнаружение в городе Юже Ивановской губернии человека, подозреваемого в обладании необходимым пси-запасом, обрадовало руководство организации, и Сивков с большим волнением ждал возвращения группы Валетова с Жанной, надеясь, что результат будет положительным. Вызвав Дубинина, Владлен Тимофеевич обсудил с ним варианты реализации задуманного и заметил, что начальник службы собственной безопасности находится в плохом настроении. Поинтересовался: – Что-то случилось, Игорь Михайлович? Вид у вас… пришибленный. – Поругался с сыном, – досадливо признался Дубинин. – Любит пофилософствовать, но не любит работать. Начнёшь упрекать, тут же переводит разговор на другую тему или хвастается, что раз он смог бросить пить и курить, то держит всё под контролем. А того не понимает, что он гордится этим только потому, что гордиться больше нечем. – Сколько ему? – Двадцать четыре. – Ничего, созреет, у него всё ещё впереди. – Вашими бы молитвами, товарищ полковник. Сам был молодым, всё понимаю, и молодёжь нынче действительно другая, но так и хочется спросить: существуют ли сегодня герои, способные отвлечься от айфона, чтобы спасти кому-то жизнь? Можно ли им доверять, как доверяли нам? Ох, сомневаюсь… – У каждого времени своя молодёжь, Игорь Михайлович. Возможно, и о нас старики говорили, что мы никуда не годимся. – Согласен, хотя убеждён, что нас воспитывали иначе – в любви к Родине. На нас можно положиться, и мы ещё способны решать важные задачи, сохраняющие народ как единое целое. А что творится сейчас? По оценке социологов, больше десяти процентов молодёжи носит одежду, подключённую к Интернету. Вы думаете, это хорошо? – Не думаю. – А они не понимают, что превращаются в живые компьютерные узлы и детали. – Не они в этом виноваты. – Мало того, – пропустил мимо ушей слова начальника Дубинин, – даже наши вижн-очки подключены к Интернету. Полковник с горечью махнул рукой. – В моде имплантируемые телефоны, смартфоны теперь есть практически у каждого жителя планеты. Человечество уверенно движется к единой цифровой матрице, отрицая мораль и нравственность, и превратится в машину уже лет через десять! Сивков улыбнулся. – Не будьте пессимистом, Игорь Михайлович, дайте пожить спокойно ещё лет двадцать хотя бы. – А после нас хоть потоп? Улыбка сбежала с губ начальника «Призрака». – Затем мы и созданы, чтобы не было потопа. Давайте работать, дружище, а не перемывать косточки нынешней молодёжи. Расслабляться нам не следует ни на улице, ни в постели, ни тем более при контактах со случайными на первый взгляд людьми. Американцы создают системы управления человечеством, нам же остаётся только совершенствовать себя, чтобы противостоять новым вызовам. Найдём «крота», станет полегче. – Марион Давидович сказал, что его спецы создают методику выявления слиперов. – Знаю, но пока её нет, будем работать по-старинке, пользуясь проверенными способами. – А людей катастрофически не хватает… – Хороших специалистов всегда не хватает. Очень надеюсь, что в Юже мы нашли того, кто нам нужен. А что касается сына… будьте терпеливы и настойчивы, как говаривал мой дед, и всё сложится. Умный парень поймёт в конце концов, что делать. Дубинин усмехнулся, но возражать не стал, ушёл через полчаса, обговорив план работы. Зато к Сивкову неожиданно заявился сам председатель КЗО Мараев, седой, гладко выбритый, с лицом дипломата и светящимися совиными глазами. Он был не один, сопровождаемый ещё одним членом Комитета, советником президента Брусникиным, лицо которого украшала седоватая бородка. В молодости он был спортсменом, мастером спорта по регби, и это чувствовалось по осанке советника, несмотря на его солидный возраст. – Не ожидал, – признался Сивков, встречая гостей на пороге кабинета. – Есть проблема, – густым баритоном сказал Мараев, пожимая ему руку, оглядел «космическую рубку» помещения. – Никак не привыкну к вашему ракетному офису. Есть где посидеть в режиме совсек? – Конечно, идёмте. – Сивков пожал руку Брусникину и повёл гостей за собой, попросив секретаря принести кофе в зал совещаний. Уселись в небольшой комнате без окон, имевшей электронную и акустическую защиту. Секретарь прикатил столик с кофейными приборами. Сивков взял чашку. – Комп нужен, товарищи экзоты? Гости переглянулись. – Не нужен, – сказал Мараев. – Как вы нас окрестили? Сивков улыбнулся. – Первый раз слышите? Это практически аббревиатура названия нашего объединения – КЗО, то есть Комитета защитников Отечества, плюс буква «э» – от слова «экстерриториальный». Не я придумал, кто-то из моих сотрудников. Я думал, вы знаете. – Что ж, остроумно. Итак, Владлен Тимофеевич, к делу. Валерий Захарович, вам слово. Брусникин кашлянул, прикрыв рот ладонью. – Все мы знаем, как работает команда нового премьер-министра. Главные министры правительства, плюс руководители важнейших структур, таких как Центробанк, Сбербанк и первый телеканал, как работали по указке Международного валютного фонда, Гугла и Википедии, так и работают в угоду западной либеральной системе, не давая России встать с колен. – Этими ребятами мы ещё займёмся, – сказал Мараев. – Я имею в виду глав Центробанка и Сбербанка. Извините, что перебил, Валерий Захарович. – Назрела необходимость срочно вмешаться в деятельность министра торговли и промышленности. Если мы его не остановим, этот непотопляемый проводник западной идеологии разрушит важнейшие отрасли и торговые связи, при этом бодро докладывая президенту о своих достижениях. Речь идёт о ликвидации вертолётного КБ под видом слияния двух российских конструкторских бюро – «Миля» и «Камова» – в одно. Создано единое юридическое лицо под названием АО «Национальный центр вертолётостроения имени М.П. Миля и Н.И. Камова», что по сути своей является уничтожением одной из всемирно известных вертолётных школ. – Центр ведь уже построен? – Сивков вопросительно посмотрел на Мараева. – Тринадцатиэтажное здание в Томилине, – подтвердил руководитель КЗО. – Главное при этом, что произошло резкое сокращение персонала обоих КБ и практически ликвидация КБ «Камова», что просто недопустимо из-за потери ценных кадров и соответствующих компетенций. Центр заработал ещё в две тысячи двадцать первом году, но результат виден уже сейчас: мы потеряли лидирующие позиции в мире по разработке вертолётов, что, естественно, скажется и на обороноспособности страны. – Президент этого не видит? – Ему умело вешают лапшу на уши и премьер, и сам министр, и советники по промышленности и торговле. – А вы? – Меня в этом вопросе он не слушает, – мрачно скривил губы Брусникин. – У меня слишком много врагов, нашёптывающих президенту гадости про меня и советуя уволить. Уж слишком я неудобен для господ либералов, озабоченных моим сопротивлением разрушать страну с их подачи. – Я понял, – сказал Сивков. – Министра надо… ограничить. Есть готовые курсовые? Брусникин покосился на Мараева. Имелось в виду наличие планов корректировки деятельности функционера, определяющие его поведение в связи с нейтрализацией сделанных им управленческих ошибок. – В самых общих чертах. – Может быть, достаточно убрать его с этого поста? Брусникин кинул оценивающий взгляд на спутника. – Рискованно, – качнул головой Мараев. – Нет никаких гарантий, что на его место придёт адекватный государственник. А замы министра все как один не лучше его самого.