– Дача? – Дом на Рублёвке. Можно застать момент, когда Файнер с охранниками прогуливает собаку, у него здоровенный ротвейлер по кличке Ганс. Сивков глянул на Нестора. – Согласны? Нестор задумался, оценивая предложение. – Я бы предпочёл другой вариант. – Офис? – Нет, ресторан. Как часто господин Файн… э-э… – Файнер. – Как часто господин Файнер посещает ресторан «Бизон»? Ланин и Хвощёв покосились друг на друга. Сивков перевёл взгляд с одного на другого. – Пётр Данилович? – По нашим данным – не реже раза в неделю, – сообщил Ланин. – Когда он там был в последний раз? Разведчик потрогал пальцем воротник костюма. – Голубь, когда Файнер посещал «Бизон»? Ответа присутствующие не услышали, оперативник Ланина по кличке Голубь (а может быть, это была фамилия) ответил начальнику по мобильному, клипса которого пряталась в ухе. – Три дня назад, – сказал Ланин, выслушав ответ. – Надо постараться выяснить, когда он собирается побывать там снова. – Сделаем. – Значит, ресторан? – уточнил Сивков, ощупывая лицо слипера холодными проницательными глазами. Нестор поёрзал. – Этот вариант мне более удобен. – В таком случае начинаем разработку плана и подготовку объекта. Доложите к вечеру. Изучите варианты поведения Файнера, пути отхода, учтите все нюансы интерьера и планировки. – Сделаем, – повторил Хвощёв, ухмыльнувшись. – Наконец-то удастся хорошо выпить и закусить. Давно мечтал съесть лобстера. А кухня «Бизона» по отзывам неплохая, хотя и не русская. – Не надорвись, закусывая, гурман, – мрачно предупредил Ланин. – В нынешние времена единственный способ сохранить здоровье – есть то, чего не хочешь, пить то, чего не любишь, и делать то, что не нравится. – Ну, это наш обычный образ жизни, – рассмеялся начальник отдела информационного обеспечения. * * * Нестор никогда прежде не заходил в ресторан «Бизон» и даже не знал о его существовании, поэтому с интересом изучал его интерьеры, выданные компьютером. О вероятном посещении стейк-хауса, располагавшегося на Профсоюзной улице, дом 66 (как оказалось, всего таких хаусов было шесть) владельцем компании «Автоборг» стало известно уже к вечеру того же дня, а первого октября оперативники «Призрака» окружили ресторан кольцом новейших наблюдательных приборов и приготовились к «гляделкам», как они называли операцию контроля за подследственным. Нестор заявился в ресторан вместе с Жанной и Виктором, командиром подразделения сопровождения, в начале девятого. Столик им был уже забронирован, точнее, не столик, а обеденная зона на четырёх человек. Выбрана она была с таким расчётом, чтобы слипер мог видеть весь зал и спокойно «отработать» корректируемого. Со второй эпидемией коронавируса в России справились ещё в прошлом году, создав три типа вакцины, поэтому масочный режим давно был отменён. Никто на входе в заведения подобного рода температуру у посетителей не измерял. Не обнаружили оперативники «Призрака» и усиления охраны, поскольку господин Файнер всё же не входил в число особо охраняемых персон высшего эшелона руководителей страны. Хотя телохранителей он имел аж целую пятёрку – все рослые, угрюмые, с лицами часовых в СИЗО и при тюрьмах. Забавно было наблюдать, как эти качки, не вмещавшие телеса в чёрные костюмы с чёрными галстуками, бдительно осматривали зал и суетились вокруг босса, что-то с улыбкой вещавшего своей спутнице, длинноногой красавице-блондинке, возможно – очередной «мисске» какого-то муниципального района столицы. Зон им отвели две: одну – на двоих, другую, по соседству, на шестерых. Таким образом, столик Нестора со товарищи оказался совсем недалеко от прибывшей компании, буквально через зону с другой стороны прохода. Помещения «Бизона» слиперу не понравились. По его мнению, они были слишком мрачными, созданными в стиле «производственного цеха», с коричневой массивной мебелью, кирпичными стенами, тяжеловесной аркой и деталями из декоративного камня, и не вызывали у гостей ощущения праздничности и веселья. Поглядывая на столик, за которым сидели Файнер и его пассия, Нестор заказал себе белые грибы и салат из камчатского краба с буратой. Вкусы спутников не сильно отличались от вкуса нотариуса, они тоже заказали белые грибы и салаты, а Виктор добавил в заказ ещё и карпаччо из говядины. Так как все посетители ресторана пили алкогольные напитки, пришлось заказать вино, чтобы не выделяться из общей массы гурманов. Жанна заговорила о своём недавнем посещении арт-галереи современного искусства, и тема разговора: почему каракули продаются за миллионы долларов? – неожиданно заинтересовала Виктора. Как оказалось, командир группы поддержки когда-то учился в художественном колледже, поскольку с детства увлекался рисованием, и знал эту тему. Когда Жанна с усмешкой сообщила, что её поразила реакция посетителей музея, подолгу восхищавшихся «шедеврами», Виктор сказал: – Это вы ещё не видели потрясающие работы, которые продаются на аукционах. К примеру, картина Сая Твомбли «Леда и лебедь», выполненная графитовым карандашом, восковыми мелками и маслом, была продана в Нью-Йорке за пятьдесят два миллиона долларов. На ней нет ли Леды, ни лебедя – самые настоящие каракули, сделанные рукой двухлетнего ребёнка, но какой-то «искусствовед» счёл это «божественное творение» шедевром, и тут же нашёлся покупатель-миллиардер, причём из России. – Не удивляюсь, – задумчиво качнула головой Жанна. – Таких «искусствоведов» тысячи по миру, и каждый оценивает шедевры в соответствии со своим кретинизмом, а возможно, с расчётом получить прибыль. Тор, ты эту картину видел? – Не видел, но читал о странных аукционах не раз. Когда есть спрос, будет и предложение, поэтому оценщики подобного рода никогда не переведутся. – Там висела ещё одна шедевральная вещь, кажется, итальянца Лучо Фонтаны. Картина называется «Пространственная концепция. Ожидания», а представляет собой красное полотно с несколькими прорезями, сделанными чем-то острым, не то ножом, не то бритвой. – Это ещё не самое странное, – усмехнулся Виктор. – Художник Кристофер Вул взял и сваял произведение, нарисовав на холсте в два ряда синим цветом слово «Fool». – Дурак? – удивилась Жанна. – Название сверхоригинальное – «Синий дурак». Очевидно, художник знал, что оценят его шедевр именно идиоты. Знаете, за сколько был продан этот «опус»? За пять лимонов! Жанна рассмеялась. – Удивителен мир, в котором мы живём, мальчики. Дураков в нём, готовых стать обманутыми, намного больше, чем нормальных людей. Тор, что замолчал? – Начнём, – тихо проговорил Нестор, приводя энергетику организма в боевое состояние. – Жанна, последи за мной. – Внимание! – сказал Виктор в пуговку на воротнике рубашки, не меняя позы. – Готовность «ноль»! Нестор сосредоточил взгляд на виске Файнера, сидевшего к нему вполоборота, и «прыгнул». Мгновенная слепота сменилась сетчатым световым объёмом, и он начал видеть глазами Файнера и ощущать то, что ощущал в данный момент этот человек. Ещё через пару мгновений раскрылся «файл» памяти владельца «Автоборга». Нестор пропустил мимо сознания целый кусок текста, своеобразный конфиг, о том, как в две тысячи семнадцатом году создавалась компания «Автоборг» (учредитель – компания с ограниченной ответственностью «Марифена Лимитед»), и узнал, что Файнер Александр Маркович ещё и директор компании А1, принадлежащей иностранной корпорации, и что на данный момент ООО «Автоборг» практически не осуществляет никакой деятельности и по сути представлено одним фигурантом – самим Файнером! Никаких финансовых средств на её счетах не было, и при этом она покупала за триста пятьдесят миллионов долларов пятидесятипроцентный пакет акций «Корунда-М». Можно было удивляться активности Файнера и дальше, но у Нестора была иная цель, и он решил не заострять внимания на полученной информации. Сосредоточился на «вложении» в память бизнесмена программы, которая должна была изменить поведение Файнера и привести к краху всю затею с получением контроля над секретной российской компанией. Выдохнул: поехали! – вонзая в психику Файнера «иглу шприца подавления воли»… и наткнулся на колючую стену, буквально как пуля, врезавшаяся в броневой лист! Оглушённый «рикошетом», выскочил обратно в своё тело, хватая воздух открытым ртом, словно вынырнувший из воды ныряльщик. – Ты что, Тор?! – прошептала Жанна, увидев его изменившееся лицо, положила руку на сгиб локтя. – Что с тобой?! Нестор сглотнул горькую слюну, дотянулся до стакана с морсом, залпом выпил содержимое, не ощущая его вкуса. – Он в «рубашке»… Жанна перевела взгляд с лица молодого человека на Файнера, продолжавшего улыбаться и говорить, потом обратно. – В какой рубашке?! – В железной… на нём «кольчуга»… защитный броник… – Не вижу, – хладнокровно хмыкнул Виктор. – Это психологический броник… защита от ментального подселения… – Не может быть! – выдохнула Жанна. – Он уже запрограммирован! Я не могу внедрить свою программу!