— Сэр, вы уверены, что сможете доказать дело против них? Я не вполне понимаю, как вы справитесь с этим. Конечно, за исключением последнего случая, но его можно назвать всего лишь попыткой убийства. — Хвала небесам за Джорджа Джозефа Смита, убивавшего жен в ванной. Не могу поставить на то, что мы смогли бы предоставить убедительные доказательства по какому-либо из этих дел, рассматривайся они по отдельности. Но после процесса над Смитом стало можно ссылаться на другие дела в серии преступлений, с целью доказать их систематичность. Так что Кеннет Фельден отправится на виселицу, как, вероятно, и его друг Ашмун. — И девушка, сэр? Сэр Клинтон с сомнением покачал головой. — Не думаю. У нее есть линия защиты, если только ее адвокат знает свое дело. Но у нас еще есть работа на сегодня, инспектор. Так что не будем тратить время на разговоры. — Что вы ищите, сэр? — Если Фельден хранил квитанции, то мне нужны счета от торговцев рыбой за последние несколько месяцев, — к явному удивлению инспектора сообщил старший констебль. Затем он передумал. — Нет, это можно отложить. Счета скорее всего у него в кабинете, а мисс Стэнуэй и Эллардайса лучше оставить наедине. Нет смысла беспокоить их. У вас есть пара человек под рукой? Тогда скажите им, чтобы прочесали дом и поискали большую ловушку для кроликов. Понимаете, о чем я: большой широкий ящик с дверцей на пружине? Как обычная «гуманная» мышеловка, в которой грызуны остаются живыми, только у этой ловушки размеры побольше. Она может быть и в доме Ашмуна, но сначала поищем здесь. — Хорошо, сэр, — ответил озадаченный инспектор. — Я передам им приказ. Когда Камлет вернулся, сэр Клинтон был готов к дальнейшей работе. — Мы должны найти маленькую частную лабораторию Фельдена. — Могу отвести вас в нее, сэр, — ответил инспектор. — Я случайно наткнулся на нее, когда искал комнату, в которой можно оставить людей. Это здесь. Он провел их по коридору и распахнул дверь. — Весьма симпатично, — одобрительно заметил сэр Клинтон, входя в комнату. — Здесь все безупречно, не так ли? Рабочий стол, аккуратные полки с бутылочками реагентов, чистые склянки, горелки, вытяжка и небольшой токарный станок. Я рад, что у него такой порядок. Это облегчит нам задачу. Он осмотрелся в комнате, выдвинул несколько ящиков, в одном из них хранились аккуратно сложенные инструменты. Затем сэр Клинтон попробовал открыть дверь большого стенного шкафа. — Заперто? Похоже, что мы приблизились к цели. Инспектор, поищите в ящике подходящий инструмент, чтобы открыть шкаф. Камлет так и сделал. Когда дверь шкафа распахнулась, они увидели ряды пузырьков всевозможных форм и размеров, все они были аккуратно подписаны. Сэр Клинтон начал методично перебирать бутылочки, время от времени откладывая какую-нибудь из них, пока не нашел все четыре. Одну из них он показал спутникам. На ярлыке было написано: C17H21O4N, HBr. — Я не такой уж мудрец, — печально признался Камлет. — Мои познания в химии ограничиваются тем, что H2O — это вода. А может не H2O, а HO2? В общем, что-то из них. Уэндоверу формула также ни о чем не сказала, но он припомнил, как сэр Клинтон описывал ему свое посещение дома Фельдена. — Я не помню точные цифры, — сказал он. — Это, случайно, не гиосцин? — Это гиосцин или гидробромид, — подтвердил сэр Клинтон. — Фельден был достаточно осторожен, чтобы стереть оригинальную этикетку и приклеить собственную. Было бы довольно рискованно оставить на склянке надпись «гиосцин», и полагаю, он решил, что химическая формула будет выглядеть невинней. — Но где он мог раздобыть такой препарат? — спросил инспектор. — Вы не можете прийти к первому попавшемуся аптекарю и сказать: «Отвесьте мне гиосцина на шиллинг», сэр. — Я не могу доказать, где именно он его взял, — заметил сэр Клинтон. — Но главное в том, что мы нашли препарат в его доме. Но у меня есть догадка. Фельден был единственным человеком, входившим в аптеку Шипмана, когда в ней разгорелся пожар после налета. Я не могу придумать другого метода, которым он мог бы воспользоваться, чтобы получить гиосцин, не вызвав подозрений и не оставив никакого следа. Но все это домыслы. А факты в том, что у него дома находился гиосцин. Для суда большего не потребуется. — Его здесь не так уж много, — прокомментировал инспектор, с сомнением осматривая склянку с каплей яда. — А много и не нужно, — парировал сэр Клинтон. — По-видимому, требуется лишь сто двадцатая часть грана. В склянке полмиллиграмма, чего хватило бы на две тысячи таких порций. Он подошел к весам и продемонстрировал инспектору гирьку в один грамм. — Как вы можете представить, это достаточно точные весы для подобных задач. Так что Фельден вполне мог отмерить нужную дозу. Думаю, вам лучше конфисковать весы. Они понравятся присяжным. Им всегда нравятся подобные вещественные доказательства. И вам стоит научиться ими пользоваться — чтобы вы смогли показать, что на них можно отмерить точно полмиллиграмма гиосцина. Это убедит присяжных в том, что отмерить столь мизерную дозу смог бы только человек, имеющий доступ к точным весам. А такой инструмент есть у совсем немногих. Сэр Клинтон взял вторую бутылочку. — Вот еще один экспонат для жюри, — объяснил он. — Видите ярлык? K4Fe(CN)6. То есть, ферроцианид калия. Найдем применение и ему, и этому полуфунту щавелевой кислоты в третьей бутылке. И последняя… Он показал четвертую бутылку, в которой содержалось около фунта металлической стружки. Этикетка была простой — «Ni». Сэр Клинтон откупорил ее и высыпал пару опилок в пробирку. — Растворим их в кислоте, — сказал он, сопроводив слова действиями. — Видите блестящий зеленый цвет раствора? Можете называть его яблочно-зеленым или изумрудно-зеленым. Все несомненно. Все соли никеля приобретают такой цвет. — Никель! — воскликнул Уэндовер. — Разве в отчете о вскрытии Энтони Гейнфорда не упоминался никель? Вы же помните, он был отравлен при помощи никеля! Сэр Клинтон покачал головой. — Соли никеля не особенно ядовиты, — заметил он. — Нет, все было немного хитрее. Симптомы соответствовали отравлению газом, разве не так? — Да, сэр, — подтвердил инспектор. Камлет хотел было задать еще какой-то вопрос, но прежде чем он успел открыть рот, в дверях появился один из констеблей. Он сжимал в руках большую ловушку для кроликов — как раз такую описывал сэр Клинтон. — Мы нашли это в гараже, сэр, — отчитался он. — Хорошо! — ответил сэр Клинтон. — Инспектор, можете добавить ее к набору вещественных доказательств. А сейчас, — обратился он к констеблю, — пожалуйста, поищите противогаз Фельдена. Он мне тоже нужен. Он должен быть где-то в доме… Кстати, в гараже вы не приметили ничего, вроде тележки? Что-нибудь на колесиках? — Да, сэр, — сразу же ответил констебль. — Я заметил ее в дальнем конце, за фургоном. Доска с четырьмя колесами и ручкой, чтобы тащите ее. — Она-то и нужна. Мне нужно будет взглянуть на нее. А пока, пожалуйста, поищите противогаз. Когда констебль ушел, сэр Клинтон обернулся к инспектору. — Было бы неплохо отправить Эллардайса в постель. Сейчас он уже может передвигаться, но все еще одурманен, и я не уверен, что ему стоит отправляться домой. Отправьте его наверх и уложите. Если мисс Стэнуэй захочет остаться с ним, я не возражаю. Поставьте на страже констебля для ночной охраны. Если что, звоните. Не беспокойте доктора, пока в его голове не прояснится. Мы подождем здесь, пока кабинет не освободится, а затем я просмотрю бумаги Фельдена. Скорее всего, они в его столе. Камлет вышел, и было слышно, как он говорит с Дафной. Затем он, видимо, вызвал констебля, и они помогли доктору подняться наверх. Очевидно, Дафна решила остаться с Эллардайсом, и они услышали, как она благодарит инспектора. — Он все еще под кайфом, — сообщил вернувшийся Камлет. — Сонлив. Мисс Стэнуэй попросила позвонить врачу для подстраховки. Сэр, не возражаете? — Ни капли, — согласился сэр Клинтон. — Я сам позвоню врачу и расскажу ему, что к чему. Иначе он может оказаться немного сбитым с толку, когда придет осмотреть Эллардайса. Телефонный разговор занял несколько минут, и когда сэр Клинтон положил трубку, один из констеблей уже вернулся с найденным противогазом. Сэр Клинтон бегло осмотрел его. — О, я вижу на противогазе имя владельца. Это к лучшему. Инспектор, возьмите его на хранение. Сначала будет нужно проконсультироваться со специалистом, а затем, возможно, мы продемонстрируем его присяжным в качестве еще одной улики. А сейчас перейдем к бумагам в столе Фельдена. К счастью, выяснилось, что Фельден аккуратно обращался с документами. Все счета и квитанции были обернуты резиновыми лентами и промаркированы. Сэр Клинтон сел за стол, быстро перебрал пачку счетов за текущий год и, бегло просмотрев их, отложил несколько бумаг в сторону. Удовлетворившись, он протянул всю пачку инспектору. — Пожалуйста, сохраните их. Они доказывают, что Фельден время от времени покупал лед, обычно на шиллинг и шесть пенни. Думаю, я собрал нужные счета, но было бы хорошо, если бы еще раз просмотрели их — вдруг я что пропустил. А сейчас осмотрим гараж, и на эту ночь хватит. Выйдем через заднюю дверь. В гараже маленький автомобиль Фельдена стоял возле использовавшегося для экспериментов фургона. Сэр Клинтон заинтересовался фургоном. — Много аккумуляторов, — прокомментировал он, открыв дверь и посветив фонариком внутрь. — К ним подсоединен небольшой мотор, прикрученный к полу. Думаю, он использовал его для работы с воздушным насосом во время поездок. Да, вот и вентиль. Инспектор, сфотографируйте его при дневном освещении. Позже, мы сможем установить насос и сфотографировать их вместе. Присяжным не придется напрягать воображение — проще показать им фургон. Теперь давайте осмотрим тележку. Это была грубо сконструированная штукована: обычная доска шесть футов на три, с металлическими колесиками. — Очевидно, ему требовалось что-то такое для переноски ящика, когда в том был человек, — заметил сэр Клинтон. — Задняя дверь дома на одном уровне с землей, так что он мог использовать ее, а не парадную дверь — там крыльцо и ступеньки. Изобретательный человек этот Фельден. Интересно, к чему привели его эксперименты? Он мог бы передать свое наследие стране. Самому-то ему оно не потребуется — его повесят. Сэр Клинтон взглянул по сторонам и обратил внимание своих спутников на прислоненный к стене аппарат. — Использовался для подзарядки аккумуляторов, полагаю. Он посмотрел на часы. — Сейчас нам больше делать нечего. Инспектор, когда Эллардайс придет в себя, возьмите у него показания. Торопиться незачем. Он не сможет нам рассказать ничего кроме того, что Фельден под тем или иным предлогом заманил его сюда и напоил отравленным виски. Возможно, он даже не вспомнит, как оказался в ящике. Гиосцин не обезболивает, но стирает память о боли сразу же, как только она проходит. Кстати, вам стоит навестить Шипмана и предупредить его о том, что он должен будет дать показания о том, что во время пожара у него на складе был гиосцин. Нам нужно все предусмотреть. … А сейчас мы с мистером Уэндовером вернёмся в Грэндж. Можете позвонить нам, если появится что-нибудь новое. Глава XIX. Двуручный меч — Процесс над Фельденом начнется на следующей неделе, — заметил Уэндовер. — Кстати, Клинтон… Вы, как всегда, играли роль человека — тайны, и я так и не понял, как как вы нашли связь между Фельденом и Ашмуном. Старший констебль сардонически улыбнулся и ответил: — Если бы я сразу же сообщил вам, о чем думаю, сквайр, вы бы ополчились. На самом деле, с самого начала стоял выбор между Фельденом и вашим другом Эллардайсом. Но если бы я сказал, что Эллардайс под подозрением, то с вами бы никакого сладу не было. Естественно, я предпочел держать все при себе, пока ситуация не прояснится. — Эллардайс? Любой, кто знает его, мог бы сказать вам, что он вне подозрений, — запротестовал Уэндовер. — Вы и сами должны были убедиться в том, что он не способен ни на что подобное. — Я должен? — терпеливо переспросил сэр Клинтон. — Ну, сперва я подождал, пока у меня накопятся улики. И ваша раздражительность говорит о том, что я был прав, когда держал рот на замке. — Но из-за чего же его можно было заподозрить? — Из-за многого. Но вы были до того пристрастны, что не замечали ничего из этого. Кто был последним гостем Роберта Деверелла перед смертью последнего? Эллардайс. То же самое и в отношении Пирбрайта. Кто неожиданно и остро нуждался в деньгах? Эллардайс. Кто мог легко раздобыть гиосцин? Снова Эллардайс. И так далее. Против него множество доводов, но вы бы не заметили их. А я заметил. В этом разница. — А что насчет Фельдена? — Взгляните на трюки, которыми Ашмун производил впечатление на простаков. Голос из карточного столика, например. Я сразу понял, что дело в кристаллах. Сегодня их используют в микрофонах, хотя большинство об этом не знает. Это называется пьезоэлектричеством. Вы можете сделать такое с кристаллом сегнетовой соли. Далее, убийство рыбешек. Здесь использовались сверхзвуковые волны, вроде тех, что применяются в эхолокации, при измерении глубины. Высокие частоты убивают головастиков — я когда-то читал об этом в научном журнале. Но мне сложно поверить в то, что воспитанный миссионерами метис из глухомани разбирается в таких делах до того хорошо, что может разработать целое представление. Очевидно, что за Ашмуном стоял кто-то, хорошо разбирающийся в науке. Но Эмблдаун не кишит мужами науки. Врач смог бы сообразить что-то такое. То же относится и к Фельдену, ведь он был известен и как химик, и как физик. И кем бы ни был этот ученый соучастник, он явно был задействован в мероприятиях Ашмуна. Во время представления с голосом Ашмун был в комнате, значит, где-то в другой комнате должен был находиться сообщник с микрофоном — он-то и говорил с миссис Пайнфольд. Все просто, не так ли? — И что, эти злодеи заранее запланировали все убийства?