— Не обращайте внимания. Скорее всего, приблудная собака. — Вы уверены? А если это какой-то злоумышленник? — Софи, поверьте, вам не стоит бояться. В Гровенор не проникнет ни один чужак. — Почему вы так уверены в этом? Насколько я успела заметить, в дом легко заходят все, кому не лень. — Это не так. В особняк могут войти только те, у кого есть личный допуск. — Да неужели? А как же я? У меня не было никакого допуска, когда я впервые попала в ваш дом. — Вот это-то и странно, — усмехнулся Стейн и неожиданно взял меня за руку. — Защита Гровенора почему-то посчитала вас неопасной. — А Харлоу? Он тоже не опасен? — Тут срабатывают кровные узы. Стейн так и не выпустил мою ладонь и сейчас легко, почти машинально, поглаживал большим пальцем запястье, на котором снова показался серебристый цветок. — Вы его как-то ощущаете? — спросил лорд, разглядывая таинственное украшение. А то, словно рисуясь, поворачивалось вокруг своей оси и кокетливо кивало головкой. — Нет. — Вы полны загадок, Софи, — в голосе Стейна прозвучали теплые бархатистые нотки, от которых в душе что-то встрепенулось. И снова вспомнился недавний танец с Харлоу. И теплая тьма, окутавшая плечи, и… — Которые я очень хотел бы разгадать, — чуть более низким тоном добавил лорд, и это прозвучало так многозначительно, что к щекам прилила кровь, а сердце забилось чаще. — Как вы это сделали? Это ведь были вы? — спросила я Стейна, и тот не стал притворяться, что не понял, о чем идет речь. — Вы про танец? Низкие вибрирующие нотки отдаются внутри, разжигая в душе настоящий пожар. И я снова ощущаю прикосновение невидимой тьмы. Она ластится к рукам, проходится по телу невесомыми касаниями, и дыхание сбивается, отзываясь на невидимую ласку. — Это было несложно, — улыбнулся Стейн. — К тому же, согласитесь, вышло неплохо. В его глазах мелькнули алые всполохи, а в следующий миг они изменили цвет, став теплыми, медовыми, а взгляд — живым и словно обволакивающим. — Вы отдали слишком много сил, — тихо сказала в ответ. — Но ведь вам понравилось? — Да. — Это главное, — откинувшись на спинку кресла, странно довольным тоном произнес Стейн. — И все же, почему вы не захотели, чтобы Каллеман меня допросил? — Потому что вы моя жена. — Ненастоящая. — Без разницы. — Но… — Не нужно лишних слов, Софи, — прервал меня Стейн. — Пока вы моя, я никому не дам вас в обиду. Он наклонил голову и чуть тише добавил: — К тому же, я знаю, что это не вы. — Но если вы так уверены, значит, вам известно имя того, кто подсыпал отраву? Это ведь была отрава, так? — Мы не будем об этом говорить, Софи, — твердо сказал Стейн, и его голос зазвучал иначе. Теплые нотки сменились металлическими, взгляд стал жестким и режущим, как кинжал, а на щеках заиграли желваки. — И вообще, вам пора отдыхать. Идите наверх, я поднимусь чуть позже. Завтра рано вставать. Поезд в Вакарию отправляется в девять. Стейн отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что не потерпит вопросов и возражений. Что ж, понятно. С любезностями покончено. Высший маг снова вернулся, и от этого на душе стало грустно. Я молча собрала инструменты, подхватила рабочую сумку и пошла к выходу, но на пороге оглянулась, собираясь пожелать мужу темной ночи, и замерла, наткнувшись на горящий взгляд. В нем было столько эмоций! Казалось, еще немного, и алые искры, пляшущие в черной глубине, разожгут в комнате настоящий пожар. Щеки обдало жаром. Сердце забилось так быстро и громко, что я не удержалась и приложила руку к груди, словно могла его унять. Стейн смотрел, не отрываясь. И я чувствовала, как между нами протягивается крепкая невидимая нить. От него ко мне. От его сердца — к моему. От одной души — к другой. И внутри снова зарождалась нежная мелодия. Она плыла по комнате, окутывала теплом, звала за собой, и, повинуясь этому зову, я сделала шаг. Потом еще один. И еще. — Софи. Стейн требовательно протянул руку. — Вы окажете мне честь? — в противовес этой требовательности, мягко спросил он, и я вложила пальцы в горячую ладонь. И в ту же секунду меня подхватила ласковая тьма и закружила по комнате под звуки того самого вальса, который совсем недавно лился по залу приемов. И я видела сияющие черные глаза — глубокие, манящие, загадочные. Слышала стук сердца. Задыхалась, ощущая прикосновения горячих ладоней. — Рольф, это безумие, — прошептала неподвижно сидящему в кресле мужу. — Вы и так потратили много сил. — Это было слишком прекрасно, чтобы я мог удержаться и не повторить, — улыбнувшись краешками губ, произнес Стейн и отпустил мою руку. — Темной ночи, Софи, — уже более буднично добавил он, и его кресло пришло в движение, бесшумно откатившись к окну, в самую неосвещенную часть кабинета. — Темной ночи, — тихо сказала в ответ и вышла из комнаты, гадая, что за тайны скрывает мой фиктивный муж. «Коул, ты не понимаешь, она как-то с этим связана…» — всплыл в памяти подслушанный разговор, и я задумалась, о ком или о чем мог говорить Стейн. Кто эта она? И с чем связана? А еще и непонятная магическая сила, которую невозможно определить, но которая умудряется управлять всем вокруг так легко, словно для нее и вовсе нет никаких преград. Интересно, а Каллеман ее видит? И если нет, то почему? Я поднялась наверх, так и не найдя ответов на свои вопросы. И они продолжали преследовать меня почти до самого утра, не давая уснуть. И только перед самым рассветом я смогла забыться коротким сном, из которого меня вырвал низкий голос Стейна. — Пора вставать, Софи, — позвал он. — Нас ждет Вакария. КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.