Чапыра, не выказав досады, поблагодарил начальство за заботу и, вежливо попрощавшись со всеми, пошел в сторону служебного авто. – Мне тоже уже пора, – решила распрощаться с ними Зудилина, когда «Волга» отъехала. – Ольга Васильевна, позвольте вас на пару слов? – Курбанов еще ближе подошел к женщине. – Руслан Тахировач, давайте в другой раз, – взмолилась Зудилина, отступая. – Я сегодня очень устала. Извините. – Да, конечно, это я должен просить прощения за настойчивость, – сразу же сдал назад Курбанов. Провожал уезжающую Зудилину майор с тоской во взгляде. – Не верю я ему, – неожиданно произнес он мрачным тоном, оторвав подполковника от дум. Тот сперва даже не понял, о чем идет речь. – Симулирует этот Чапыра, – убежденно заявил Курбанов и со злостью затоптал ботинком выброшенную им сигарету. – Притворился больным, чтобы подбить к Ольге клинья. Головачев усмехнулся. Ларчик-то просто открывался. Он все гадал, в каком месте Чапыра его первому заму дорогу перешел. Оказывается, все дело в бабе. – Скорее всего, он действительно просто решил воспользоваться ее автомобилем. – Подполковник предложил Курбанову, как ему казалось, более реалистичную версию и, метко запулив окурок в мусорную урну, двинулся к входу в здание. Глава 7 На утренней оперативке Курбанов то и дело кидал на меня подозрительные взгляды, я отвечал непониманием и изображал легкую нервозность. Не мог же простой следователь игнорировать пристальное и ничем не объяснимое внимание начальства. Позволить себе открытую вражду с заместителем начальника следствия я не мог. Высокий статус противника и мое подчиненное положение призывали меня затаиться. Еще и тылы не прикрыты. Не вовремя я утратил расположение Митрошина. Но, надеюсь, эта проблема в скором времени разрешится. Не зря же я дистанцировался от его дочери. По задумке прокурор мою «жертву» должен оценить. – Чапыра, как твое здоровье? – отвлек меня от размышлений вопрос недруга. – Нормально, – ответил я и немного напрягся, почувствовав, что этот гад задумал какую-то гадость. – Отлично! Значит, завтра выходишь на дежурство, – порадовал он меня. – По графику я дежурю на следующей неделе, – напомнил я, переведя взгляд на Головачева. – Радостев заболел, – скалясь от удовольствия, пояснил Курбанов. Головачев безучастно прикурил новую сигарету. – Понятно. – Чтобы не выдать раздражения, я уставился в окно. Краем уха уловил облегченный выдох коллег – пронесло. Злиться на них смысла нет, сам бы на их месте был рад. Лучше подумаю на отвлеченные темы, но, как назло, кроме как о вчерашнем обломе, ни о чем не думалось. Вернувшись с оперативки, я, воспользовавшись несколькими минутами, когда Ксения застряла у Журбиной, засел за телефон. Набрал номер юридической консультации, но тут же сбросил. Рано, сперва нужно обдумать, как мне поступить с Ольгой. Походу, я вчера пережал и еще больше ее отпугнул, а это значит, что с наскока ситуацию не выправить. Придется действовать осторожно и не спеша. Я усмехнулся нелепости ситуации, в которой оказался. В той жизни женщины мне не отказывали. Более того, они сами искали моего расположения, а когда находили, всеми силами старались меня к себе привязать. И уж точно, никто из них от меня не бегал. А здесь нарвался на недотрогу. Или у нее тактика такая. Влюбляет меня в себя таким манером. И результат уже есть – веду себя как ревнивый идиот. Или, может, я ей просто не нравлюсь. Такое тоже случается. Я вновь зацепился взглядом за телефонный аппарат. Захотелось услышать ее голос. К счастью, в кабинет зашли Ксения с Людмилой. – Что же ты, начальница, меня не прикрыла? – укорил я Журбину. – А что я могла сделать? – Она пожала плечами. Раскаяния в голосе не улавливалось. – Ты самый молодой в коллективе, к тому же после распределения, так что привыкай. – И сразу готовься, что будешь дежурить во все праздники, – еще одну ложку дегтя добавила Ксения, показав мне язык. – Шоколадку будешь? – помахала перед моим носом «Аленкой» Журбина, видимо решив подсластить горечь моего положения. Первый шаг к примирению всегда начинается с извинений. Даже если ты ни в чем не виноват, будь добр, соблюдай ритуал. Поэтому в обеденный перерыв я рванул на рынок. Заказал у Гурама доставку букета с запиской: «Прости, был не прав. Страдаю». И нисколько я не приврал. Действительно страдаю. От длительного воздержания у меня уже эмоции вразнос пошли. Накрывают приступы ревности, и творю всякую дичь. Надо срочно что-то с этим делать. На обратном пути я, воспользовавшись телефоном-автоматом, позвонил старой знакомой Наташе, которая проблему, может, и не решит, но хоть купирует ее на какое-то время. Второе дежурство началось не лучшим образом. Сперва пришлось ждать предыдущего дежурного, который с последнего выезда вернулся лишь после одиннадцати. По этой причине все материалы прошлой смены выпало оформлять мне. С обеда один за другим начались выезды, мы даже до отдела не успевали доезжать, нас разворачивали по рации и заставляли мчаться на новое место преступления. Но сегодня мы не роптали, нас смиряло присутствие в следственно-оперативной группе нового эксперта-криминалиста. Она была хороша. Знала, что хороша, и умело этим пользовалась. Шанс спастись был мизерным. Я понял это сразу, как только вошел в дежурку. Скворцов уже был тут и пускал слюни, глядя на это чудо в юбке. Кравцов и Новиков тоже, позабыв о работе, с глупыми улыбками на лицах пожирали ее глазами. Не проведи я ночь с Наташей, тоже бы был обречен. – А вы, я так понимаю, следователь, – мило проворковало это чудо с ногами от ушей и торчащим в мою сторону бюстом. – Он самый, – отозвался я, определяя на глаз его размер. – Наш новый эксперт, – первым отмер Новиков как старший по званию. – Инна Захаровна Котляр. Перевелась к нам из области. – Стаж работы экспертом-криминалистом три года, – сообщила нам нимфа в милицейской форме с лейтенантскими погонами. – А вы замужем? – встрепенулся Коля Кравцов. – Ты женат, остынь, – двинул его плечом тоже вышедший из ступора Скворцов. – Вадим. – Инспектор УГРО завладел рукой эксперта. – Инна, – ответно представилась она и попыталась высвободиться. – Отстань от девушки. – Это уже я оттер его от эксперта. Скворцов был вынужден ослабить хватку, и Инна освободилась. – Альберт, – выдал я самую эффектную из своих улыбок. – Очень приятно. – Ее глаза озорно блеснули. – Поехали, – скомандовал я, указав рукой на выход и пропуская девушку вперед. Вид сзади не уступал виду спереди. Я шел следом и любовался, одновременно пресекая попытки Скворцова меня обогнать. Удалось ему это на улице, где стало больше места для маневра, и он первым открыл для Инны дверь уазика. Пришлось сесть с водителем и ехать вполоборота. По пути выяснили, что девушке двадцать пять лет, она не замужем и живет одна в квартире умершей в этом году тетки. От себя Инна сообщила, что любит театр, кино и шоколад. Из машины выйти девушке тоже помогал Скворцов, профессионально оттеснив меня от двери. Затем он забрал у эксперта чемодан и, окрыленный, принялся травить анекдоты. Отыгрался я на месте преступления. Сперва заставил его искать понятых, затем делать поквартирный опрос, а вдогонку велел сходить за участковым. – Вы оба такие милые, – подстегивая наше соперничество, заявила Инна, когда мы поздно вечером возвращались с последнего выезда. Неудивительно, что ночью мы со Скворцовым столкнулись возле двери, за которой обитали эксперты-криминалисты. Вадим держал в руке бутылку вина «Улыбка». Увидев у меня «Аленку», он нахмурился и попробовал отобрать у меня шоколадку. На наш хохот дверь распахнулась. – Вы чего тут делаете? – изобразила удивление Инна. Она сняла китель, и рубашка обтягивала ее высокую грудь. – Я в гости, а он мимо проходил, – первым отреагировал я. – Ничего я не мимо, – возмутился Скворцов. – Может, отпразднуем знакомство? – предложил он девушке, выставляя вперед бутылку. – Пить на дежурстве нельзя, а есть шоколад можно. – Я продемонстрировал «Аленку». – Спасибо, мальчики, – улыбнулась Инна, забрала подарки и захлопнула перед нами дверь. – Не понял, – озадаченно проговорил Вадим, рассматривая преграду. – По одному надо в гости ходить, – проворчал я и свернул на лестницу. В этот момент над головой раздался хрип динамика и голос Новикова произнес: «Следственно-оперативная группа на выезд». – Разбойное нападение, – такими словами нас встретили в дежурке.